Мелодично мяукнул звонок у двери. Распахнув ее без всяких
дурацких вопросов, Марина узрела безукоризненную красоточку Тоню в том же
деловом костюмчике.
– Я вас не разбудила?
– Ничуточки, – сказала Марина. – Самое время
продирать глазки. Супруг уже встал и запропал куда-то...
– Да, я его видела в баре... Татьяна, искупаться не желаете?
Вода теплая, погода прекрасная, никого там сейчас нет...
Она смотрела выжидательно, слегка улыбаясь. До Марины
понемногу дошло. Вспомнила кое-какие нюансы прошлой беседы.
– А, ну да, разумеется, – сказала она, глазом не
моргнув. – Я сейчас...
Вмиг распотрошив чемодан, натянула красный купальник, хоть и
сплошной, но не толще бабочкина крыла, накинула сверху коротенький халатик,
после секундного раздумья отправила в карман мобильник и обыкновеннейшую
авторучку (умелыми руками с таким стилосом можно натворить дел, каких недотепа
и с автоматом не натворит), вышла на крыльцо босиком. Весело сказала:
– Вперед!
Тоня, держась на шаг впереди, уверенно направилась мимо
соседних коттеджей, в сторону густого лесочка. За ним обнаружилось озеро –
довольно длинное, большое, с полудюжиной кукольных причалов, у которых застыли
легкие лодочки, с явно искусственным островком посередине, где красовался
ажурный бело-розовый домик в китайском стиле. Тоня шагала вдоль берега, и
Марина без единого вопроса шла следом.
Ей пришло в голову, что она в разговоре с капитаном, точнее
в своих собственных раздумьях, преувеличила Вампирову крутизну. Безусловно, его
не так просто убить – как любого из них, как всякого полевого агента Заведения.
Но опасность опасности рознь. В таком вот райском уголке как раз крайне просто
в два счета завалить любого супермена. Пригласили прогуляться по бережку при
утреннем безмятежном солнышке, когда при тебе ни пушки, ни пары гранат, а там
пальнул кто-то в спину отключающей ампулой совершенно неожиданно – и дело
сделано. На худой конец, и в этом идиллическом озерце можно быстренько спрятать
труп, приняв нехитрые меры к тому, чтобы он не всплыл ненароком. А ночью можно
достать, увезти, закопать так, что в жизни никто не найдет, или избавиться иным
способом...
Но нельзя пока что задавать вопросы насчет «Теплова». Нужно
оставаться безмозглой куклой при муже...
Оказалось, что за деревьями озеро загибалось влево, там, в
самом конце, стояла небольшая избушка из натуральных бревен с высокой
двускатной крышей и резным коньком. Перед ней – еще один причал, парочка лодок,
деревянные скамейки.
Остановившись возле одной из них, Тоня быстренько скинула
костюм, под которым был черный купальник, сняла туфельки. Потянулась:
– Утро отличное...
Аккуратно свернув халатик, Марина положила его туда же,
попробовала ногой воду – в самом деле, теплая. Нацелилась прыгнуть с мостков.
Тоня придержала ее за локоть и решительно направила к двери избушки:
– Подожди, давай зайдем.
Как и следовало по роли, Марина разыгрывала хрупкое
создание, а потому не стала освобождаться, подчинилась с некоторым интересом.
Спросила только:
– А зачем?
– Да так, пустяки, – сказала Тоня, открывая дверь и
буквально заталкивая Марину внутрь. – Тут с тобой мальчики поговорить
хотят...
Прислонилась спиной к двери, сложив руки на груди и улыбаясь
не без цинизма. Марина быстро огляделась.
Внутри не оказалось никаких жутких сюрпризов –
одна-единственная комната, ярко освещенная солнечным светом, проникавшим через
два высоких окна, пара низких кресел, полосатый красно-белый матрац на дощатом
полу.
И два мускулистых парня, загорелые, широкоплечие, в одних
спортивных трусах, одинаковых, красных с белой каймой, обликом, ухмылочками и
повадкой как две капли воды напоминавших мелкую шпану с окраины большого
города.
Оба двинулись к ней не спеша, с расстановочкой,
переглядываясь и ухмыляясь, один зажимал в кулаке какой-то продолговатый
предмет. Он и заговорил первым, меряя Марину взглядом:
– Ну проходи, красотка, проходи, не стесняйся. Чего не
умеешь, тому научим, у нас это быстро...
Марина, ойкнув, повернулась к двери, но Тоня с той же
циничной ухмылочкой щелкнула замком, отпихнула ее на середину, где ближайший
парень проворно ухватил Марину за локти. Она пару раз слабо дернулась,
притворяясь, что не в силах избавиться от хватки. Тоня прошла к одному из
кресел, села, закинула ногу на ногу, удобно расположилась, словно пришла в
театр и с нетерпением ждала, когда поднимется занавес, – в вальяжной,
хозяйской позе. Совершенно переменилась, ничего в ней сейчас не было от
предупредительной, услужливой горничной.
Парень все так же держал Марину за локти, посмеиваясь над
ухом. Второй неторопливо подошел вплотную, погладил по груди, запустил кончики
пальцев под купальник, ухмыляясь, спустил узенькую бретельку с плеча, потом
вторую.
Добросовестно ойкнув, Марина попыталась вырваться, но ничего
из этого не получилось у слабой холеной куколки.
– Отпустите, – сказала она испуганно. – С ума
сошли?
– Разбежалась, – сказал стоявший перед ней. – Стой
спокойно, сучка, иначе больно сделаю...
Он поднял загадочный предмет – и из него с тихим щелчком
выскочило блестящее узенькое лезвие. Марина замерла. Обушок сверкающего клинка
медленно прошелся по ее шее, опустился ниже, мимоходом коснувшись соска, лезвие
вонзилось в красную невесомую ткань, распоров на длину ладони.
– Ну, ты все поняла, блядь синеглазая?
Она кивнула, все так же замерев.
– Дергаться не будешь?
Она старательно замотала головой.
Парень отступил, сделал приглашающий жест:
– Ну, тогда иди на матрасик, да смотри у меня...
Она прошла туда, косясь на поблескивающее у щеки лезвие,
опустилась навзничь, легла, прикрываясь руками, но один их тут же отвел,
закинул за головку, а второй неторопливо стянул купальник совсем, небрежно
швырнул в сторону, вмиг избавился от трусов и навис над ней, упираясь кулаками
в матрац, с ухмылочкой протянул:
– А ты приятная... Все умеешь?
Марина уставилась в потолок. Второй выпустил ее запястья и
положил широкую ладонь на шею, чуть придавил:
– Тебя спрашивают, все умеешь?
Она кивнула, вытянула руки вдоль тела, расслабилась с
беззащитным видом покорившейся жертвы, прошептала:
– Только не бейте, пожалуйста...
– Ну кто же тебя будет бить, глупенькая, – хохотнул
тот, что стоял в головах, опустил ладони на грудь и стиснул. – Если будешь
лапочкой, все обойдется. Будешь лапочкой?
Она старательно кивнула.
– Против двоих ничего не имеешь?
