– А ты, правда, очаровательная, – сказала Тоня. –
Мне бы хотелось не только из-за денег с тобой подружиться...
Усмехнувшись, Марина подошла вплотную и взъерошила ей
волосы. Сказала безмятежно:
– А вот это я тебе гарантирую. В самом скором времени. Давно
хотелось иметь такую подружку.
И мысленно продолжила, не изменив беззаботного выражения
лица: «Такая тесная выйдет дружба, что ты себе представить не можешь,
стервочка, будешь еще на коленях умолять, чтобы я от тебя отвязалась и поскорее
исчезла из твоей жизни…»
Глава 6
Режиссер
Вернувшись к себе, она без всякой спешки приняла душ, потом
столь же неторопливо управилась с завтраком, доставленным чуть ли не в
мгновение ока невероятно услужливым официантом, – а блудный муж все еще
где-то пропадал. Ломать голову по этому поводу не следовало: если уж запропал,
значит, напал на нечто, напоминающее след. И беспокоиться не следовало: даже если
за муженьком уже следят, полагая пока что именно его главной опасностью, никто
не станет, обнаружив легавого в первые же часы, тут же топить его в уютном
чистеньком озере с камнем на шее или изничтожать другими методами.
Т а к дела среди серьезных людей не делаются. Особенно если учесть,
что Марина недвусмысленно озвучила перед потайными микрофонами его
принадлежность к спецслужбам. Отправлять следом за Вампиром Артура
поостерегутся – всем этим заведением заправляют, как уже ясно, люди серьезные,
а они должны прекрасно понимать, что у спецслужб есть устоявшаяся привычка:
вслед за исчезнувшим без вести государственным сыскарем с завидной
регулярностью являются новые и новые, и их обычно бывает столько, что всех ни
за что не перетопишь. И, кроме того, прекрасно известно еще, что
з а в е д е н и я отчего-то крайне
отрицательно относятся к убийствам своих сотрудников и имеют дурную привычку
мстить по полной…
Стоп, сказала она себе. А почему ты, собственно, решила, что
Вампира уже нет в этом мире? Нельзя же исключать, что он валяется сейчас
связанный в каком-нибудь гнусном подвале, и из него пытаются выбить хоть
какую-то информацию, а он, человек опытный, пытается
и г р а т ь... Вариантов здесь масса.
И тем не менее... Она не могла объяснить своих ощущений – они
сплошь и рядом как раз и рождались в той области сознания, что анализу не
поддается, – но отчего-то в воздухе явственно попахивало смертью. Очень уж
уютным, мирным и благостным выглядело это заведение, чтобы полагаться на
благополучный финал. Такое ощущение, хоть тресни...
Мелодично залился звонок. Она подошла к двери, небрежно
завязав халатик.
На пороге стояла совершенно незнакомая девушка – в светлых
летних брючках и белой блузочке, не отягощенной табличкой с именем.
У Марины отчего-то сразу возникло впечатление, что перед ней спортсменка,
профессиональная: что-то в ней такое было, характерно крепенькая (однако без
мужской неуклюжей мускулистости), смазливенькая, очень загорелая, светлые
густые волосы до плеч чересчур белые для естественного цвета, а серые глаза
чересчур уверенные для служаночки.
Подняв брови, Марина сделала вопросительную гримаску,
улыбаясь вполне доброжелательно: гостья была как раз в ее вкусе, поспорить
можно, если ее вдумчиво раздеть, она в с я загорелая, без дурацких
белых полосочек там и сям...
– Здравствуйте, – сказала незнакомка
непринужденно. – Мне нужно с вами поговорить, это по поводу вашего мужа...
– Тьфу ты, – сказала Марина, отступая в
прихожую. – Заходите. С ним, понятно, ничего не случилось – у вас лицо
ничуть не встревоженное... Но он ничего не натворил, надеюсь? И не
говорите мне, что вы – его вторая жена, с которой он связался, ничего нам с
вами не сказав друг о друге...
– Ну что вы, – с легкой усмешкой ответила
незнакомка, – до таких ужасов не дошло пока что...
Вместо того чтобы прикрыть дверь за собой, она, наоборот, ее
пошире распахнула – и вслед за ней энергично вошел невысокий, широкоплечий тип
в светло-синем костюме, лысоватый и на вид очень даже добродушный и простецкий.
Однако его-то Марина заочно прекрасно знала: будем знакомы, это и есть господин
Сатаров, правая рука губернатора, в точности, как на снимках, сделанных совсем
недавно, так что любой стажер опознает...
Следовало чуточку возмутиться, и она, как подобает
избалованной бабенке, состроила уже откровенно сердитую рожицу, протянула
неприязненно:
– Простите?
Они не обратили ни малейшего внимания на подлинно
великосветские интонации, какими аристократия моментально ставит барьер меж
собой и всеми, кто гораздо ниже. Сатаров прошел мимо нее, как мимо пустого места,
уселся в кресло, преспокойно налил себе в чистый стакан минеральной воды из
початой запотевшей бутылки.
– Позвольте... – воскликнула Марина тоном выше.
Незнакомка с разворота залепила ей оглушительную пощечину –
у Марины искры в глазах засверкали – и тихонечко рявкнула:
– Сядь, поблядушка, не отсвечивай!
Мастерски играя совершеннейшее ошеломление, хотя в голове
уже блеснула парочка версий, Марина отступила на шаг, плюхнулась в кресло и,
взирая на них с нешуточным ужасом, спросила (разумеется, запинаясь на каждом
слове и дрожа):
– Вы что, грабители, да? У меня и нет ничего, разве что...
Незнакомка присела на подлокотник ее кресла, бесцеремонно
приобняла за шею и проворковала на ухо:
– Изволь без хамских подозрений, а то я твою мордашку
разрисую так, что всякий товарный вид потеряешь... Меня зовут Вика. Я иногда
бываю добрая, а порой – зверь зверем... С тобой хотят поговорить. Вот этот
господин, если ты не поняла. Никто тебе зла не желает, но, если не договоримся,
хреновенько тебе придется, и не говори потом, что я тебя не
предупредила... – и встряхнула голову Марины так, что у той клацнули
зубы. – Все поняла, сучка дешевая? Я кого спрашиваю?
– П-поняла, – сказала Марина.
Первые впечатления у нее уже сложились: эта чертова Вика
держалась без тени садизма, ничуть не походило, что она ловит кайф от того, что
кого-то унижает. От нее веяло той самой безмятежной уверенностью профессионала.
А значит, относиться к ней следовало крайне серьезно. Серьезнее, может
быть, чем к этому лысому хрену.
– Ну вот и молодец, – сказала Вика, похлопав ее по щеке
и сидя в прежней позиции. – Будешь умницей, бить не буду.
– Милая Танечка, – проникновенно сказал Сатаров. –
Я вижу, вам здесь нравится? Вы освоились, великолепно развлекаетесь...
– А в чем, собственно... – протянула Марина,
старательно подпуская в голос удивления и сломленности.
– Да пустяки. Мне случайно попали в руки кое-какие
интересные снимки, на которых вас мудрено не узнать...
Он запустил руку во внутренний карман пиджака тем
решительным жестом, каким при других обстоятельствах выхватывают что-нибудь
крупнокалиберное, но, как и следовало ожидать, достал пухлую пачку цветных
фотографий. Протянул Марине, улыбаясь дружелюбно, без особого цинизма.
