Марина поворошила снимки. Не было никакой нужды изучать их
все до одного, и так ясно, что во всех ракурсах и подробностях запечатлены
самые пикантные эпизоды ее тесного общения с наемными мальчиками в той избушке.
Подобрано так, чтобы на каждом снимке легко узнавалась ее физиономия.
Надо же, подумала она, оперативно действуют: часа не прошло,
а уже заявились... Поджимает их время, что ли?
А вслух сказала с понимающим видом:
– Ах, во-от оно что... Слышала я про такие штучки на
фешенебельных курортах, но сама как-то не сталкивалась... Сколько потребуете?
Имейте в виду, муж у меня не бедный, но это еще не означает, что у меня карманы
набиты деньгами...
– Танечка, вы, может, и удивитесь, но нам совершенно не
нужны деньги. И прочие материальные ценности. Вы знаете, у нас, кроме
фотографий, есть еще видеокассета с тем же самым сюжетом. И мы вам все отдадим
в обмен на совершенно пустяковую услугу. Вы уговорите вашего мужа сегодня же
уехать отсюда и более не возвращаться. Мне плевать, как вы этого добьетесь, но
это единственное условие, на которое я согласен, и других не будет. Вообще.
– Зачем вам?
– А вот это совершенно не ваше дело. У меня есть условие...
и кассета. Которую, по-моему, вы будете бесконечно рады заполучить... Я понятно
излагаю?
– Еще как.
– Вот и прекрасно. Сейчас ваш муж засел в одном из баров
играть в карты, отыскал подходящих партнеров. Насколько я знаю, это часа на
два. Так что времени у нас хватает...
Интересно, подумала Марина. Единственный источник, откуда
можно было почерпнуть сведения о пристрастии Артура к картам, – это
старательно сфабрикованные данные, которые подсунул тот скурвившийся предатель.
Картина ясная, никаких загадок...
– Но я...
Глаза у него были холодные, как лед:
– Я ведь не шучу, Танечка. Дело серьезное. Понимаете, у меня
тоже есть... старший. Человек, которого мне приходится слушать и старательно
выполнять все, что от меня требуется. Сейчас мне поручено добиться от вас,
чтобы вы уговорили мужа уехать. И я не имею права, попросту не могу провалить
поручение. А поэтому жалеть вас не намерен. Вы, может, и удивитесь, но я о вас
довольно много знаю. Например, то, что вы давно уже задолбали, простите за
вульгарность, муженька своим блядством на стороне. И он не прочь от вас
избавиться, но не подворачивалось случая, вернее, улик. А это, – он
кивнул на фотографии, лежавшие рядом с ней на столике, – как раз то, чего
ему не хватало. Если он вас вышвырнет на улицу, выбор у вас будет небогатый, вы
одним махом потеряете все... Учитывая, что у вас ни денег, ни нормальной
профессии, перспективы печальные. Или я ошибаюсь? Молчите?
– Да поймите вы! – сказала Марина с отчаянием в
голосе. – Я его не уговорю...
– Почему?
– Он упрямый и ни за что просто так не уедет, если уж решил
тут проторчать не менее недели...
Лежавшая у нее на плече сильная ладонь Вики вдруг обхватила
шею, и два пальца чуть нажали под подбородком:
– Давай-ка разовьем эту тему подробнее... Тут дело не в
упрямстве, а? На кого он работает?
– Сам на себя, он деловой человек...
Пальцы даванули сильнее, причинив на миг нешуточную боль:
– Не свисти, паршивка! Он временами еще и подрабатывает на
секретную службу, а? Ну?
Марина решила, что самое время оскорбиться и показать зубки
– так, немного, не на всю длину и не демонстрируя полный набор клыков (которого
у богатой дурочки, в принципе, и быть не должно).
– Вот именно! – воскликнула она раздраженно. – А
что тут такого, если человек имеет кое-какие дела с секретной службой? Тут,
по-моему, ничего предосудительного, совсем даже наоборот! Не криминал
какой-нибудь!
– Кто ж спорит… А конкретно, что он делает?
– Вот вы у него и спросите. Я в такие дела не лезу.
Совершенно ни к чему. И, кстати, вы не боитесь? Что его знакомые за такие вот
штучки вам малость напинают?
– А ты сама не боишься? – вкрадчиво осведомилась Вика.
– Это чего?
– Танечка, вы действительно такая дуреха или
прикидываетесь? – усмехнулся Сатаров. – Того бурного выяснения
отношений, которое непременно последует, когда муженек увидит эти пикантные
снимочки…
«Дуреха, говоришь? – подумала она весело. – А ведь
самое время их немного охладить, чтобы не чувствовали себя такими уж
победителями и не пыжились…»
Она взяла со столика снимки, всю пачку, тщательно их
перебрала. Спросила:
– Говорите, и пленка есть?
– И качественная! – весело подтвердил Сатаров. – В
цвете, со звуком и крупным планом…
Марина посмотрела на него отнюдь не унылым взглядом
несчастной, загнанной в угол жертвы и ослепительно улыбнулась:
– Вот за что я люблю нахальных мужиков вроде вас, так это за
то, что во всех ваших придумках непременно сыщется грандиознейший изъян…
– Точнее? – спросил он беспечно, ничего еще не
сообразив.
Марина улыбнулась ему еще ослепительнее и прямо-таки
проворковала:
– А тот изъянчик, что ни черта эти ваши снимки не
доказывают.
– То есть? – спросил он уже серьезнее, самую чуточку
нахмурясь.
Марина сказала медовым голосочком, преспокойно, четко
выговаривая каждое слово:
– Ну да, ну да. Целая кучка фотографий, на которых я
увлеченно трахаюсь, и даже, вот ужас, с двумя сразу. Кто бы спорил, дамы и
господа… Вот только изъян налицо. Мне просто интересно, это каким же чудом вы
кому бы то ни было докажете, что снимки сделаны сегодня и здесь? Что-то я не
вижу, чтобы в кадрик попал календарь с числом и временем… В кадрах из всех
декораций – только пол и матрац. Самые обыкновенные доски и самый обыкновенный
матрац. Откуда тут взяться дате?
Вот теперь он, похоже, задумался всерьез, по лицу видно. Да
и Вика что-то подозрительно присмирела…
Развивая успех, Марина продолжала тем же беззаботным тоном:
– Мало ли на свете одинаковых матрацев? А про дощатые
полы я уж и не говорю… Был у меня с полгода назад крупный скандальчик с горячо
любимым мужем как раз по схожему поводу. Только все давным-давно кончилось,
помирились мы, я пообещала не допускать впредь, верность хранить… Словом,
категорически обошлось. Так что, если вы сунетесь к мужу с этой вашей оголтелой
порнографией, я на своем буду стоять насмерть: мол, это как раз и всплыли
неведомыми путями фотографии с того именно… мероприятия. И вы – парочка
запоздалых шантажистов, живущих вчерашним днем. Интересно, как вы докажете
обратное? Притащите этих жеребцов в качестве свидетелей? Так это ж будут только
слова… Говорю вам, мало ли матрацев и досок? Нет у вас
у б о й н ы х доказательств… А если есть, не
откажите в любезности предъявить, я от нетерпения сгораю!
