– Стоять, – негромко сказала Марина.
Ухватила Вику за майку, оттащила под разлапистую сосну.
Встала рядом, держа автомат на изготовку. Прислушалась в совершеннейшей тишине.
Кто-то определенно заходил справа... ага, остановился совсем неподалеку,
застыл, наверняка столь же чутко прислушиваясь... интересно, видит он их или
нет?
С разных сторон долетало беззаботное щебетание каких-то
лесных птах – а это означало, что они не видят особенной угрозы в
перемещавшемся по лесу существе или человеке. Здания не видно за деревьями, но
оно уже совсем близко, метрах в ста, пожалуй...
– Слушай... – неуверенно начала Вика.
– Цыц! – тихонько шикнула Марина.
Едва слышно хрустнули под ногой – или все же
лапой? – слежавшиеся сухие листья. Невидимое создание самую чуточку
перeдвинулось – самую чуточку…
Приходилось рисковать. Настороженно поглядывая по сторонам
не опуская автомата, Марина довольно громко крикнула:
– Синий свет! Синий свет!
Совершеннейшая бессмыслица, конечно – но в девяти случаях из
десяти пароли и отзывы, кодовые слова и прочие прибамбасы тайной войны как раз
и выглядят полнейшей дуростью...
Глава 18
Ловец удачи и его друг
Почти сразу же, без излишних пауз, послышался негромкий
мужской голос:
– Алмазная ночь! Алмазная ночь!
Это тоже было чушью, но чушью в данный момент как нельзя
более необходимой и приятной, поскольку отзыв произнесен совершенно правильно.
Однако Марина не расслаблялась, сосредоточив все внимание не на той стороне,
откуда голос слышался, а на прочих азимутах.
– Выходите! – откликнулась она. – Чтобы я вас
видела!
Негромкий свист. Справа, откуда все это время слышалось
чье-то вкрадчивое ступанье по слежавшимся листьям, раздались уже более громкие
шаги.
Вот только человеку они не принадлежали – что вскоре
подтвердилось совершенно точно. Меж деревьями показался высокий поджарый пес,
рыжий, короткошерстный, с обрубленным хвостом и отрезанными ушами, нельсонскими
шрамами на широкой морде и на впалых боках. Он вовсе не выглядел заморенным
страдальцем – просто-напросто он был рабочий, полный сил и энергии.
И насколько может человек разобраться в собачьей мимике,
исполненный недоверия ко всему окружающему миру, что Марина считала вовсе не
недостатком, а как раз нешуточным достоинством, способным красить кого
угодно...
Пес остановился так, чтобы от Марины его в изрядной степени
закрывала толстая coсна. Эксперимента ради она чуть-чуть приподняла дуло
автомата, всего-то на ладонь, и рыжий пес скрылся за деревом почти весь, видно
было, что он присел на широко расставленных лапах, готовый к броску: либо навстречу
опасности, либо в чащобу, надо полагать, тонкости зависели от хозяйского
приказа...
А там и хозяин появился, возникнув меж стволов совсем не в
том месте, откуда слышался голос. Плавной походочкой направился к Марине: выше
ее примерно на голову, в покрытом лохмушками сплошь серо-рыже-зеленом
маскировочном комбинезоне, голова туго повязана черным платком и, судя по
первоначальным наблюдениям, выбрита наголо. Узкое, худое лицо с крючковатым
носом и безразличными серыми глазами. Телосложение нельзя было рассмотреть под
мешковатым комбинезоном, но у Марины осталось впечатление, что хозяин пса такой
же поджарый, без грамма лишнего жира, как его животина.
Он держал обеими руками довольно современный карабин –
стволом вверх, под углом примерно в сорок пять градусов, в позиции, из которой
можно при нужде моментально открыть его в любом направлении. Длинный нож на
поясе в пятнистых, под стать комбинезону, ножнах, рядом моток веревки и
какие-то мешочки...
Остановился, когда их разделяло шагов десять. Пес вышел из-за
дерева, осторожно ставя лапы, словно ступал по тонкому льду, тоже приблизился
примерно на такую же дистанцию. И замерев в той же напряженной позе
готовности к броску.
Новоприбывший скупо улыбнулся:
– Что это вы так беззаботно? У вас есть гарантии, что я –
это все же я?
Марина, не поворачивая головы, показала глазами в сторону
собаки:
– Подставы, конечно, всегда возможны... Но вряд ли в сжатые
сроки можно подготовить абсолютного двойника вашей милой собачки – настоящая
чужому, уж конечно, не подчинилась бы. Так что я уверена: вы – это и есть вы,
Шайтан...
– Хорошо вам, такой уверенной, – сказал он
бесстрастно. – А я вот, строго говоря, не могу быть до конца уверенным,
что вы эto вы, а не чья-то подстава...
– Ну, что поделать, – сказала Марина. – Тот случай,
когда, хочешь не хочешь, придется положиться исключительно на слова. Рискуйте,
ничего вам не остается. Насколько я ориентируюсь в ситуации, мы вам больше
нужны, чем вы нам... Я вас вовсе не хочу оскорбить, просто констатирую факт.
Это суровые реалии жизни, верно? Контора вроде нашей и одиночка вроде вас – все
же вещи чуточку несопоставимые, нет?
– А вы стервочка, – сказал он, скалясь.
– Ого! – сказала Марина. – Вы меня обижаете. Я не
стервочка, а стерва с большой буквы. А еще у меня жопа стройная, хотя это и
плохо видно в дурацких шароварах... Но упаси вас бог к ней лапы протянуть, не
получив прежде моего благосклонного взгляда...
– Я так и подумал, – ответил он спокойно. – Вы
пришли с той стороны? – и он довольно резко указал направление.
– Ага.
– Там перед рассветом долгонько стреляли. Вы?
– Я, – сказала Марина беззаботно. – Там за мной
увязались какие то ублюдки, пришлось в темпе провести сокращение штатов.
– И как?
– Было десять. Осталась одна эта сучка.
– Неплохо, если вы не врете, – сказал Шайтан, бросив на
Вику беглый пытливый взгляд. – А вы вряд ли врете... Хорошо. Я готов
относиться к вам крайне серьезно. Верю, что вы этого заслуживаете. Со своей
стороны, вы, думаю, тоже будете относиться ко мне серьезно. Если соображаете, о
чем я.
– Да легко, – сказала Марина, щурясь. – Другими
словами, вы на какое-то время поставлены в подчиненную роль... но по жизни вы
субъект, исполненный здоровой профессиональной гордыни и оттого четко проводите
черту между «шестеркой» и «временным подчиненным»... Я правильно излагаю?
– Совершенно.
– Ну, в таком случае, обещаю не покупаться на вашу гордыню и
максимально щадить самолюбие. Давайте-ка с ходу договоримся, что оба мы –
гордецы и личности, а потому возможные трения следует заранее свести к
минимуму... Что так смотрите?
– Вы мне уже нравитесь.
Марина деловито уточнила:
– Как сексуальная девка или как напарник?
– В обоих смыслах.
– Приятно слышать... Сексуальных утех, правда, не
обещаю, хотя ничего не исключаю заранее.
