– Начнем? – сказала Марина. – Что вы там отыскали?
– Я не знаю, что в том здании было раньше...
– Не цепляйся к словам. Здание меня пока что не интересует. Я
имею в виду, что вы там нашли?
– Это какое-то хранилище. Может быть, раньше там был музей.
Может быть, государственная сокровищница. В общем, там, внизу,
полным-полно драгоценностей. Великолепные алмазы, другие камни. Скорее всего,
музей – иные предметы, считает наш эксперт, чертовски старые. Золото, камни,
украшения, старинное оружие…
– Вы уже что-нибудь оттуда вытащили?
– Малую часть. Там столько... Сатаров собирался в самое
ближайшее время послать команду с соответствующим оснащением.
– А потом? – спросила Марина. – Какого черта тут у
вас ошивается Пулавский? Собрались потихоньку переправить все это добро за
кордон?
– Ну да.
– Сколько там примерно?
– Мешками, – с расстановкой произнесла Вика, уставясь в
потолок прямо-таки мечтательно. – Если считать, то мешками, ящиками,
бочонками... Соображаешь? Всем хватит на три жизни.
Сидя над ней и задумчиво хмурясь, Марина пыталась отгадать,
подслушивает ли Шайтан у двери. На его месте она сама непременно бы
подслушивала. Мешками, ящиками, бочонками... Золото и камни... Плохо. В том
смысле плохо, что этакий куш может сыграть роль как раз того соблазна, коего
она в случае с Шайтаном резонно опасалась.
– Что помрачнела? – спросила Вика с некоторым
вызовом. – Пораскинула мозгами, а? Сообразила, что этот твой головорез может
при таком раскладе и тебя прикончить за милую душу?
– Ну, тебя он прикончит даже раньше, – убежденно
произнесла Mapина. – Так что не особенно радуйся... И место ты, конечно,
знаешь? Бывала там?
– А конкретнее?
– Знаю. Бывала.
Вместо того, чтобы задать следующий вопрос, Марина бесшумно
выпрямилась, как можно тише подошла к двери и резко ее распахнула. Шайтан
обнаружился на старом месте – сидел на тряпке у стены, задумчиво баюкая в руках
бутылку коньяка с поуменьшившимся за время отсутствия Марины содержимым. Что,
впрочем, еще не повод успокоиться – человек с отличным слухом и молниеносной
реакцией успел бы отскочить заранее и принять самый невинный вид...
– У вас есть карты Городища? – спросила Марина.
– Ха! Навалом... И обычные, на пластике, и электронный
навигатор.
– Давайте все.
Ничуть не удивившись, он запустил руки под низкую кровать,
достал оттуда два рулона пластика и черную плоскую коробочку навигатора:
– Умеете пользоваться?
– Еще как, – нетерпеливо сказала Марина. – Вы, часом,
не подслушивали?
– Бог ты мой, с чего вдруг? – взгляд у него был
невиннейший. – Мы с вами в одной команде...
– Ладно, я просто так, – сказала Марина. – По
врожденной гнусности…
Вышла в соседнюю комнату, плотно притворила дверь,
развернула карту перед лицом Вики.
– Да развяжи ты руки! – с досадой сказала та. –
Как я тебе показывать буду, носом?
– Ладно, – сказала Марина. – Но смотри у меня. В
той комнате – не самый приятный мужик на свете, да вдобавок собачка...
Она распутала веревку. Потирая запястья и морщась, одернув
майку, Вика поднялась и тут же охнула от боли – похоже было на то, что
некоторые вещи действительно были для нее в новинку, до сих пор болело. Стерва
гладкая, лиха не хлебала, подумала Марина в приливе внезапной неприязни.
Чистенькая, тварь.
– Ну, показывай.
Стоя на коленях над разложенной картой – определенно
напечатанной еще в ту пору, когда город процветал и благоденствовал, но
покрытой массой непонятных поздних пометок – Вика практически не раздумывала.
Со сноровкой человека, прекрасно умеющего читать карту и знающего этот район,
показала пальцем правее того места, где они сейчас пребывали:
– Вот здесь. Уж извини, не могу показать дом – масштаб
не тот. Вот этот квартал, а дом с подземельем примерно здесь...
Марина заглянула через ее плечо. Все складывалось довольно
удачно: указанный квартал располагался примерно километрах в десяти на
северо-восток от их убежища. Дорога лежит исключительно посуху, через реку
переправляться больше не придется.
– Так, – сказала она. – Значит, собираетесь в
самом скором времени…
– Ну да. Оттого и была такая спешка...
– То есть, деликатно говоря, потому и кровушку лили, не
задумываясь? Ну, что ты ежишься, дело житейское... Вы там оставили охрану?
– Нет, – криво улыбнулась Вика. – Во-первых, там
надежная дверь. Голыми руками ни за что не откроют случайные люди, а код замка
только у нас, вряд ли кто-нибудь успеет опередить... А во вторых, постоянная
охрана – это чревато...
– Догадываюсь, – сказала Марина. – Охраннички –
тоже люди, мало ли что им может взбрести в голову, и мало ли что они
предпримут, будучи вдали от грозных главарей...
– Вот именно. Там
з а л е ж и! – взгляд Вики был затуманенным,
мечтательным. – На десять жизней...
– Это хорошо, что у тебя алчность во взоре... – сказала
Марина, подумав. – Это прекрасно...
– Что ты имеешь в виду?
Обняв ее за шею, Марина притянула девушку к себе и
проворковала на ухо:
– Что есть великолепный стимул, золото мое. Видишь ли, есть
два варианта. По первому, мы тебя туда поведем должным образом спутанную и
прикончим к чертовой матери при первой же попытке что-нибудь выкинуть. По
второму, ты идешь своими ножками, и, когда доберемся до подземелья, в награду
за примерное поведение я тебе, честное слово, непременно позволю набить карманы
как следует. В наградуза активное сотрудничество со следствием. Ну, а потом
дашь обстоятельные показания – и, верно тебе говорю, сможешь убираться на
все четыре стороны… Разумеется, и второй вариант опять-таки не исключает самого
бдительного присмотра и пули при попытке фордыбачить... Что выбираешь?
– Ты серьезно?
– А почему бы и нет? – пожала плечами Марина. –
Коли уж там на десять жизней... Я не люблю мелочиться. По рукам?
Вика повернулась к ней, ее лицо было вовсе близко:
– С дополнениями...
– То есть?
– Ты больше не позволишь этому скоту...
– Ну разумеется, – кивнула Марина. – Пальцем не
тронет. Но что до меня, ручаться не могу, ты и в самом деле в моем вкусе...
Вика отступила с видом грустной покорности судьбе.
Все вроде бы позади, им можно было расслабиться, Марина
приобняла ее покрепче, не встретив сопротивления, запустила руку под майку и
стала деликатненько заваливать Вику на пол. Та подчинялась, по-прежнему не
открывая глаз.
