Нет, нечего маяться дурью. Надо завтра синтезировать этот белок, вколоть десяти онкологическим мышам и посмотреть, что получится. И быть готовым к тому, что не получится ничего, добрые феи тоже могут ошибаться.
2
Ольга услышала, как во входной двери поворачивается ключ. Секундой позже дверь открылась.
— Мама, ты дома? — донесся из прихожей голос Андрея.
— Дома, — отозвалась Ольга.
Она отметила, что Андрей впервые назвал домом Сашину квартиру. Это хороший признак, она боялась, сын будет дольше привыкать. Развод родителей — большая психологическая травма для ребенка, когда Ольгина мама бросила Ольгиного папу, Ольга злилась, плакала, устраивала истерики, стала хуже учиться… А ведь она никуда не переезжала, ей не приходилось ездить в школу на метро. А Андрей принял изменения в своей жизни очень легко, как будто вообще ничего не случилось. Как бы не вышло, что это затишье перед бурей…
— Саша дома? — спросил Андрей.
— Нет, работает, — ответила Ольга. — Он говорил, поздно придет, у него там какие-то проблемы с начальником. Кстати, не Саша, а дядя Саша или Александр Петрович. К взрослым надо обращаться уважительно.
— Как скажете, маменька, — отозвался Андрей.
У Ольги заныло сердце. Это было так похоже на обычную манеру Кости реагировать на заслуженные замечания… Почему дети берут от отцов только самое худшее?
— Не ершись, — сказала Ольга. — Обед на столе, поставь в микроволновку, разогрей.
— Хорошо, разогрею, — сказал Андрей. — Знаете, маменька, а Александр Петрович мне сказал, что я могу называть его просто Саша и обращаться на «ты». Не надо, говорит, устраивать церемонии на пустом месте.
«Церемонии» — это одно из любимых Сашиных слов-паразитов. Еще он любит говорить «шаманство» к месту и не к месту.
Хлопнула дверца шкафчика для обуви.
— Пойду на кухню пошаманю, — провозгласил Андрей.
— Переоденься сначала!
— Конечно, маменька.
Ольга вздохнула. Нет, не легко принял Андрей изменения в своей жизни. Теперь будет до самого вечера называть ее маменькой, и ругаться с ним бесполезно. Будет складывать губы в кривой улыбочке, как Костя, и отвечать так же ехидно.
Запищала микроволновка. Ольга выключила телевизор и пошла на кухню. Посидит с сыном, попьет кофе, ребенок не должен чувствовать себя брошенным.
— Как дела в школе? — спросила Ольга.
— Когда я ем, я глух и нем, — ответил Андрей и добавил после секундной паузы: — Маменька.
Ольга снова вздохнула.
— Извини, — сказала она. — Я сказала глупость. Не трави меня, пожалуйста, мне и так плохо.
«Не трави» — это была любимая присказка Кости. Не стоило сейчас так говорить.
Андрей ничего не ответил, только пожал плечами.
— Как дела в школе? — спросила Ольга.
— Нормально, — ответил Андрей.
— Хочешь, куда-нибудь съездим?
— А что, Саша тебе разрешает на его машине ездить? — удивился Андрей.
Ольга нахмурилась. Костя разрешал, а с Сашей они просто пока не говорили об этом. Да она и сама боялась садиться в его «Гелендваген», страшно дорогая машина, и эти непонятные кнопочки и рычажки, о назначении которых она хотела его спросить, но так и не спросила… Ольга просто забыла, что Костина машина осталась у Кости, очень трудно привыкнуть к тому. что в жизни изменилось почти все.
— Нет, я лучше дома посижу, — сказал Андрей. — Отдохну немного.
— Опять будешь в компьютер играть? — спросила Ольга.
Андрей молча кивнул.
— Занялся бы лучше спортом каким-нибудь, — сказала Ольга. — Опять будет тройка по физкультуре в четверти. Настоящий мужчина должен быть сильным.
Андрей поднял голову, бросил быстрый взгляд на лицо матери, странно хмыкнул и отвел взгляд. Ольга почувствовала, что краснеет. И еще она почувствовала, что начинает злиться.
— Я серьезно говорю, — сказала она. — Будешь хлюпиком — никто тебя не будет ни уважать, ни любить.
— Как ты папу? — серьезно спросил Андрей. Ольга не сразу смогла подобрать нужные слова.
— Нет, не в этом дело, — сказала она наконец. — Просто… Нет, это слишком сложно, ты не поймешь.
— Конечно, не пойму, — кивнул Андрей. — Потому что маленький и глупый. А когда вырасту, у меня будут свои дети, они будут относиться ко мне так же, как я к тебе, и тогда я все пойму. А до тех пор — не пойму.
— Не надо меня злить, — заявила Ольга. — Мне очень плохо, очень тяжело, а ты…
Лицо Андрея вдруг стало холодным и жестким. Так выглядело лицо Кости, когда он злился по-настоящему, на грани потери контроля над собой. Очень редко это бывало, примерно раз в год, а окончательно потерял контроль он только один раз, и этот раз стал последним.
— Конечно, тяжело, — сказал Андрей. — Надо думать перед тем, как мужу рога наставлять. Я бы на его месте тоже тебя ударил.
Ольга открыла рот, попыталась глубоко вдохнуть, но горло перехватило. Она понимала, что должна что-то сказать, но не могла подобрать слов. Она вообще не могла говорить.
— Ну, так убирайся к своему отцу! — прошипела она, когда дар речи вернулся к ней. — Я тебя не держу!
— В субботу или воскресенье я к нему съезжу, — сказал Андрей. — Может, и насовсем переберусь к нему, не знаю. А это правда, что у него сейчас проблемы с деньгами?
— Откуда ты знаешь? — удивилась Ольга.
Они с Костей никогда не обсуждали при сыне финансовые проблемы — Костя стеснялся, а Ольга относилась к этому с пониманием. Тогда они еще понимали друг друга…
— Мы вчера с Сашей играли в кваку против друг друга, — сказал Андрей, — он меня убил три раза подряд, я говорю типа, ну ты меня достал, а он спрашивает типа, я тебя только в игре достал или по жизни?
— И что ты ответил? — спросила Ольга.
— Да ничего… Поговорили так душевно. Он вроде неплохой мужик. Я ему сказал, дескать, может, к отцу перееду, а он говорит, решай сам, только лучше не надо. Потому что у отца сейчас очень мало денег, он меня не прокормит, а просить у тебя постесняется.
— А Саша-то откуда знает про Костю и деньги? — удивилась Ольга.
— Ну, ты, мама, даешь, — хмыкнул Андрей. — Он же из КОБ, пробил по своим каналам, ему это несложно. Я бы на его месте обязательно разузнал бы все про тебя и про папу.
— Что еще Саша тебе рассказал? — спросила Ольга. — Про то, как…
Она хотела спросить про ту безобразную драку на кухне, но язык отказался повиноваться, она просто физически не смогла задать вопрос. Но сын понял и так.
— Про это ничего не рассказывал, — ответил Андрей. — Я его стал подкалывать, типа я что, слишком маленький, а он посмотрел на меня так серьезно и говорит, типа, нет, это я слишком маленький. А потом сказал, что ему стыдно. Я вот думаю, неужели это он тебя?
