— Я здесь, земляной червяк. Иди и убей меня!
Каа молнией сорвался с ветвей и ударил его в грудь — тот охнул и покатился к разломанному деревенскому забору. Удав не отставал.
— Повтори, что ты сказал, Голый Лягуш-шонок! Еще никто не позволял себя называть меня земляным червяком. Пожирателем Бандар-Логов — да, но не земляным червяком!
— Я повторю, — Маугли поднялся на ноги, но с трудом удерживал равновесие. — Ты — старый пожиратель дохлых лягушек. Я здесь, я пришел…
— Зачем? — вкрадчиво поинтересовалась Багира. Она тоже спрыгнула с дерева и теперь встала перед Маленьким Братом, загородив его от очередного удара Каа. — Ты ведь хочешь, чтобы он убил тебя, Голый Лягушонок. Я вижу это по твоим глазам. Почему? Что случилось? Почему ты сажал нас в клетки?
— Я… Какая разница, Багира, — молвил он с горечью. — Так было нужно. Я нарушил Закон. И заслужил наказания!
— Закон может наруш-шить лиш-шь тот, кто живет в джунглях, — прошипел удав. — А ты давно уже не с нами. И, мне кажется, другие Законы завладели тобой. Ты позабыл, Голый Лягушонок: Закон должен помогать жить тебе и другим; если же он увечит тебя, это не Закон — это беззаконие! И ты чинил такое беззаконие в течение нескольких последних недель. Ты обидел джунгли, но…
— Но джунгли еще помнят того, прежнего Маугли, — вмешалась Багира. — И они любят его. Жив ли он еще, тот, прежний Маугли — вот вопрос, который всех нас волнует.
Молодой человек, стоявший, покачиваясь, у разломанного забора, приложил ладонь к груди:
— Да, Багира. И — нет. Я уже никогда не стану прежним. Понимаешь, я нашел себе подругу. Но Закон Города требует, чтобы я заплатил за нее выкуп. У меня нету денег… хотя, откуда вам знать, что такое деньги…
— Ты глуп, Маленький Лягушонок. Ты так ничему и не научился, хотя у тебя были не худш-шие из наставников, — прошипел Каа. — Мне ли не знать, что такое деньги? Мне, водивш-шему тебя в Холодные Берлоги, к Белому Клобуку?..
— Точно! Как же я не сообразил раньше! Холодные Берлоги! И сокровища раджи! Я смог бы выкупить ее, откупиться от ее родителей! И мы зажили бы вместе, и мне бы никогда не пришлось… но нет, я не возьму денег больше, чем понадобится, чтобы выкупить мою невесту! Иначе… я ведь хорошо помню ту историю с анаксом — когда много людей погибло из-за желания обладать маленькой Смертью.
Каа удовлетворенно свернулся в кольца:
— Вот теперь я слыш-шу голос прежнего Маугли — и он мне нравится значительно больше. Завтра же я прикажу Бандар-Логам отправиться за сокровищами. А потом… Скажи, Маленький Брат, где ты намерен поселиться со своей подругой? Почему бы тебе не построить хижину рядом с джунглями?
— Но я — человек, Каа. И она — тоже.
— И вместе с тем ты не совсем человек. Поэтому я и предлагаю тебе поселиться в какой-нибудь деревуш-шке. Тогда ты мог бы иногда приходить к нам в гости.
— И еще, — Багира потянулась, перевернулась на спину и игриво забила в воздухе лапами, — у вас ведь наверняка будет детеныш. Голенький, забавный детеныш, которому не лишне будет поучиться Закону Джунглей. Ведь так?
Маугли счастливо рассмеялся.
— Кстати, — сказала Полосатая Сестра, которая вместе с детенышем подобралась к говорившим и слушала их, — кстати, Багира, а где Странный Брат?
— Он в ветвях, они с Капюшонной Сестрой…
— Он ис-счез, — молвила священная кобра, уже успевшая спуститься вниз. С-снова ис-счез. Но он просил передать, что очень рад — ведь вс-се кончилось хорошо.
— Все только начинается, — произнес Маугли, вдыхая знакомый аромат джунглей, и Каа довольно качнул головой, подтверждая его слова. — Для нас все только начинается.
Глава тринадцатая,
в которой служители порядка угрожают Эмке тюрьмой, а также выясняется, что Терминатор — тот еще фрукт!
Окончание сна Эмка видел уже как бы со стороны.
Просыпаться было легко и приятно!..
Неприятным оказалось то, что ждало мальчишку в реальной жизни.
Открыв глаза, Эмка увидел склонившихся над ним Терминатора, бабушку и трех милиционеров, с искренним интересом глядевших на мальчика.
"Елки-палки! — подумал он, закрывая глаза. — Милиция! Что теперь будет?!"
— Тэк-с, пришел в себя.
"Заметили! Эх…"
Не оставалось ничего другого, кроме как открыть глаза и встретить грудью все неприятности.
Эмка часто заморгал. В грудь ему уперся большущий палец одного из милиционеров.
"Такой покрасить в черно-белую полоску — и можно в ГАИ работать, машины останавливать".
— Ты собак выпустил? — и голос подходящий, никаких рупоров не нужно: только шепнул, а все уже тормозят.
— Полегче, старшина. Дайте ребенку в себя прийти.
Это уже произнес другой милиционер. Эмка не разбирался в званиях, но понял, что второй был начальником, потому что старшина подчинился и перестал давить жезлообразным пальцем в его грудь.
— Вставай, — обратился к Эмке начальник. — У нас впереди тяжелый мужской разговор.
— Точно-точно, — поддакнул Терминатор. — Этим соплякам именно мужской беседы и не хватает! Так, чтобы хорошенько отделать разок ремнем по мягкому месту. Правильно я говорю, начальник?
— Вы бы пока помолчали, — отрезал тот. — До выяснения обстоятельств. А то ведь, глядишь, отделывать ремнем придется вас.
— Дак…
— Хватит!
Последние слова милиционера вселили в Эмку надежду. Мальчик приподнялся (оказалось, что спал в своей кровати!) и посмотрел на бабушку — та беспомощно молчала. Третий милиционер тоже участия в беседе пока не принимал. Зато начальник…
— Всё? Пришел в норму? Можем начинать?
Эмка кивнул в знак согласия.
За окном начинало темнеть.
Главный милиционер поинтересовался, правда ли, что мальчик выпустил всех бродячих псов, отловленных "звероловами".
— Да никакие они не бродячие! — воскликнул тот.
— Я спросил, правда это или нет. Остальное мы еще обсудим.
— Правда.
— Каковы мотивы твоего поступка?
С Эмкой еще никто никогда не говорил таким языком. Да и с милицией раньше иметь дела не приходилось. Поэтому ему было немного не по себе.
— Не бродячие это собаки, — повторил он в отчаяньи.
— А бешеные, — перебил Терминатор.
— Нет у нас в поселке ни бешеных, ни бродячих собак! — вступилась за внука бабушка.
Третий милиционер в этот момент вышел из комнаты.
— Хорошо, — рубанул ладонью воздух начальник. — Разберемся. Так каковы же мотивы?..
