— Винкельхофер! — выкрикнул вдруг Каракубас и резко оборвал заклинание.
В режущей слух тишине пламя свечи ожило, вспыхнуло ослепительно ярким светом. Генрих зажмурился, а когда открыл глаза, увидел в комнате женщину с прекрасным печальным лицом. На женщине было роскошное старинное платье, а возле нее стояли две высокие поджарые собаки. Именно собаки и помогли Генриху вспомнить, кто же такая была госпожа Винкельхофер.
Глава V
ПРИЗРАК МАРТЫ ВИНКЕЛЬХОФЕР
Эту легенду с детства знал каждый житель Регенсдорфа.
Давным-давно, в старое время, дочку пекаря, прекрасную Марту Готлайн, полюбил Хельмут Винкельхофер, сын старого герцога Винкельхофера, чей замок в Регенсдорфе позднее был превращен частью в музей, а частью в ратхауз. Молодой герцог был высок и статен, и хотя назвать его красавцем нельзя было, в нем было столько благородства и мужества, что глаза дочерей многих знатных господ восхищенно вспыхивали при одном упоминании его имени. Но Хельмут не обращал ни на кого из них внимания, потому что по наивности, присущей всем молодым людям, полагал, что счастье и любовь не имеют никакого отношения ни к состоянию, ни к положению в обществе. Он так сильно полюбил Марту, что готов был умереть за один ее благосклонный взгляд.
Прекрасно понимая, что старый герцог осудит, конечно же, любовь к простолюдинке, влюбленные долгое время встречались тайно. С каждым часом, с каждой минутой росла в сердце молодого герцога любовь к Марте, пока не наступил день, когда Хельмут решился рассказать обо всем отцу и обвенчаться со своей возлюбленной. Узнав о решении сына, старый герцог при шел в ужас.
— Нет большего позора для нашей семьи, чем смешать благородную герцогскую кровь с кровью каких то булочников. Ты слишком молод, и твое сердце беззащитно перед натиском чувств, поэтому виню я не тебя, а эту подлую девку, которая так сильно вскружила тебе голову, я уверен, не без помощи колдовства. Ей, известное дело, хочется сменить мужицкое платье на герцогские одеяния но не по ней они сшиты. Одумайся, сын, забудь о ней и посмотри вокруг — сколько прекрасных, достойных фройляйн только и ждут, чтоб ты повел их под венец.
Но Хельмут твердо стоял на своем. Он говорил, что без прекрасной Марты ему не жить, что о колдовстве и речи быть не может, потому что девушка искренна в своей любви, а полюбили они друг друга, когда девушка еще не знала, что Хельмут — молодой герцог. Конечно, никто точно не знает, какой разговор произошел между сыном и отцом, но факт остается фактом: Хельмут обвенчался с прекрасной Мартой, а старый герцог на их свадьбе не присутствовал.
Не любили молодую госпожу Винкельхофер в замке. Для всех она была чужой, даже для слуг, с которыми всегда была ласковой и доброй. Завидовали ей слуги, ненавидели за то, что она дочка пекаря и по рождению вроде бы как им равная. Только две герцогские охотничьи собаки не чаяли души в молодой герцогине, следовали за ней повсюду и злобно скалили клыки, когда поблизости оказывался старый герцог.
Однажды Хельмут Винкельхофер покинул замок. То ли он поехал на аудиенцию к королю, то ли на охоту, но только в это время слуги по приказу старого герцога схватили герцогиню Марту и привели к нему на суд.
— Что, ведьма, опоила моего сына ядами и думаешь, все с рук сойдет? Я вижу тебя насквозь, дочка булочника. Уж меня ты никогда не проведешь!
Напрасно пыталась женщина доказать герцогу, что она не колдунья, что любит Хельмута больше своей жизни и что вышла за него замуж, не преследуя никакой корыстной цели, кроме той, чтоб быть всегда с ним рядом.
— Ну так и умри ради него, — рассмеялся старый герцог. Положи своей смертью конец всем насмешкам и кривотолкам. Твоя смерть снимет с нашей семьи пятно позора.
По приказу герцога бедную Марту вместе с двумя охотничьими собаками зашили в большой мешок и ночью бросили в Дунай с самой высокой башни замка. Говорят, что когда мешок подносили к краю стены, две воющие собаки заглушали полный ужаса крик молодой герцогини…
В герцогской усыпальнице на старом кладбище в Регенсдорфе и поныне сохранился барельеф Марты Винкельхофер в полный рост, а рядом с ней изображения двух собак. Почему-то версий, объясняющих убийство вместе с герцогиней собак, было несколько. По одной выходило, что собаки — это символ верности, которой якобы недоставало молодой герцогине, находившей во время отсутствия мужа утешение в объятиях других мужчин. По другой, что дочка пекаря была ведьмой и утопленные с ней животные означали, что собаке — собачья смерть. А по третьей версии, которая нравилась Генриху больше других, собаки защищали Марту Винкельхофер так яростно, что их утопили за эту нечеловеческую верность. Потосковав год о своей убитой жене, молодой Хельмут Винкельхофер женился во второй раз. И хотя в этот раз его избранница была из знатной семьи и нравилась старому герцогу, счастья в жизни Хельмута не было. Он умер в возрасте сорока пяти лет, построив перед самой смертью усыпальницу в память о своей первой супруге. Вот уже много лет подряд весной в Регенсдорфе проводилось красочное театрализованное представление, воссоздающее те далекие события.
— Рад познакомиться, герцогиня Винкельхофер, сказал Каракубас и неуклюже поклонился. — Меня зовут Каракубас Фаргид. О роде моих занятий вы, думаю, уже сами догадались…
У Генриха, наблюдавшего за всем через окно, от удивления отвисла челюсть — хотя герцогиня и умерла несколько сот лет назад, выглядела она как живая и ни на грамм не была похожа на зыбкий призрак.
— Зачем ты позвал меня, колдун? — бархатным голосом произнесла она. — Разве не жаль тебе моей души, и без того обреченной на вечные страдания?
— Конечно же, жаль! — всплеснул руками старик, хотя на лице его не было и намека на жалость. — Но я задержу вас ненадолго. Меня крайне интересует судьба одного документа. И, уверен, вы знаете, как мне помочь.
— Нет, помогать я тебе не стану, — упрямо махнул головой призрак. — Хотя ты и способен, колдун, невероятно усилить мои страдания, знай — ничто не заставит меня помогать тебе и таким, как ты, — призрак с отвращением отвернулся от Каракубаса, и Генриху показалось, что он расслышал шуршание накрахмаленного платья.
— Что я слышу?! — Каракубас противно ухмыльнулся. — Герцогиня, вы вдруг стали праведницей? Помнится, вы и сами в молодости баловались всякими колдовскими штучками… Любопытно, что вы использовали, чтоб вскружить голову молодому герцогу?
Лицо Марты Винкельхофер вздрогнуло, как от пощечины.
— Ложь! Ты сам знаешь, что это ложь! — воскликнула она голосом, полным боли. Две собаки подле герцогини тоскливо взвыли.
— Разве? Но легенды и записи в фамильных книгах говорят о другом… Нет, герцогиня, вы напрасно разыгрываете из себя невинность…
— Позволь мне уйти, — оборвала старика душа герцогини Винкельхофер. — Если в тебе осталось хоть немного совести, оставь меня.
