Зебра задумчиво покачала головой.
— И как тебя зовут?
— Только не «Таннер Мирабель».
Я кивнул в сторону тела Доминики.
— Думаю, именно Мирабель убил ее — человек, который меня преследует. Это его работа, а не моя.
— Полный бред, — сказала Шантерель. Остальные кивнули, выражая согласие с этим мнением — хотя и без особого энтузиазма. — Если вы не Таннер Мирабель, то кто же тогда?
— Кагуэлла.
Я знал, что это лишь половина правды.
Зебра возмущенно подбоченилась.
— И у тебя до сих пор не возникало желания об этом сообщить?!
— Я сам только недавно это понял. Думаю, Кагуэлла изменил мои… свои воспоминания, чтобы скрыть свою подлинную личность. Ему пришлось это сделать, чтобы бежать с Окраины Неба. Его могли опознать — если не по внешности, то по воспоминаниям… Черт, непривычно говорить о себе в третьем лице.
Зебра, прищурясь, разглядывала меня, словно пыталась оценить, насколько ошибалась на мой счет.
— Ты действительно в это веришь?
— Представь себе, да. Правда, к этому не сразу удалось привыкнуть.
— Он явно не в себе, — объявил Квирренбах. — Странно: я не думал, что такому парню достаточно посмотреть на мертвую толстуху, чтобы у него поехала крыша.
Я развернулся и засветил ему в челюсть — неожиданно даже для себя.
Учитывая, что Шантерель держала композитора под прицелом, он вряд ли мог дать сдачи. Поскользнувшись в луже какой-то медицинской жидкости, Квирренбах растянулся на полу, успев, однако, поднять руку, чтобы ощупать свой подбородок.
Он попытался отползти под кушетку — и завопил, едва сунувшись туда. В первый момент я решил, что он наткнулся на змею. Однако существо, которое выползло из укрытия, оказалось куда крупнее змеи. Это был Том, верный помощник Доминики.
Я протянул ему руку.
— Иди сюда. С нами тебе нечего бояться.
Доминику убил человек, который уже заходил к ней раньше и спрашивал обо мне.
— Он тоже чужой, как вы, — сказал Том — сперва небрежно, затем повторив эти слова с нотками подозрительности в голосе. — Не совсем как Таннер, но очень похож.
— Все в порядке, — сказал я, кладя руку ему на плечо. — Человек, который убил Доминику, просто на меня похож, правда. Но ведь это был не я?
Мальчуган медленно кивнул.
— Вы говорить не так, как он.
— Он говорил иначе?
— Вы говорить заковыристо, господин. А тот, другой — похожий на вас — он не говорить много слов.
— Крепкий молчаливый тип, — заключила Зебра, затем покровительственным жестом подозвала паренька, и он очутился в объятиях ее длинных гибких рук. На миг я почувствовал, что растроган. Впервые я увидел, как обитатель Кэнопи проявляет сочувствие к малчу, и впервые увидел какой-то намек на человеческие отношения между обеими сторонами. Несомненно, Зебра считала Игру злом — но совсем другое дело увидеть, как она подкрепляет свои слова этим простым ободряющим жестом.
— Нам тоже жаль Доминику, — сказала она. — Ты должен поверить, что мы не убийцы.
Том всхлипнул. Он был расстроен и потрясен, но факт ее гибели еще не успел уложиться у него в голове. Паренек рассуждал вполне здраво и рад был помочь нам. По крайней мере, я надеюсь, что ему еще не пришлось выработать иммунитет к подобным переживаниям. Это приемлемо для солдата, но не для ребенка.
— Он был один? — спросил я. — Мне говорили, что меня разыскивают двое: мужчина и женщина. Ты уверен, что это он?
— Он самый, — паренек отвернулся, чтобы не смотреть на качающийся на весу труп Доминики. — И он тоже быть не один. Женщина быть с ним, но она выглядеть не счастливой на этот раз.
— А в первый раз она была счастливой?
— Не счастливая, но… — мальчуган смутился. Видно было, как он безуспешно ищет в своем жалком словаре подходящее слово. — Тогда она выглядеть, будто ей с ним хорошо, будто они друзья. Он тоже тогда быть лучше — больше похожий на вас.
Это было не лишено смысла. В первый раз он мог заглянуть к Доминике, чтобы разведать обстановку. Ему нужно было побольше узнать о Городе, чтобы представлять, где может прятаться его добыча — Рейвич, я или мы оба. Он мог убить Доминику уже тогда, но, наверно, решил, что она еще будет ему полезна. Поэтому и оставил ей жизнь — до тех пор, пока не вернулся со змеями, которых, скорее всего, купил прямо на базаре.
Он убил ее, выбрав такой способ, который о многом говорил мне — говорил секретным кодом ритуалов убийства, заставив кровоточить старые раны в моей душе.
— А та женщина тоже нездешняя? — спросил я.
Но Том знал о ней не больше моего.
Воспользовавшись телефоном Зебры, я позвонил Лорану — человеку-свинье, чья кухня так сильно пострадала от моего падения с Кэнопи. Это было целую вечность назад. Я заверил его, что он окажет мне неоценимую услугу, если они с женой позаботятся о Томе, пока не уляжется шум — понятно, что срок я назвал наугад.
— Я позаботиться сам за собой, — обиделся Том. — Свинья незачем.
— Они хорошие ребята, поверь мне. С ними ты будешь в полной безопасности. Если пойдут слухи, что кто-то был свидетелем убийства Доминики, тот человек вернется, найдет тебя и убьет.
— Я теперь всегда прятаться?
— Нет. Только до тех пор, пока я не убью того, кто это сделал. Имей в виду: я не собираюсь посвящать этому остаток жизни.
Когда мы покинули палатку, на площади по-прежнему было тихо. Человек-свинья и его жена стояли за пеленой жирного дождя, похожей на пожелтевшую прозрачную штору, который нескончаемым потоком стекал с карниза здания. Поначалу мальчуган косился на них с недоверием. Потом Лоран усадил его в свою машину на огромных надувных колесах, и она исчезла во мраке, как призрак.
— Думаю, он в безопасности, — сказал я.
— Вы хотите сказать, ему действительно грозит опасность? — спросил Квирренбах.
— И куда более серьезная, чем вы представляете. У человека, который убил Доминику, совесть отсутствует как таковая.
— Вы говорите так, словно знаете его.
— Знаю.
Мы вернулись к машине Шантерель.
— Я совершенно запутался, — пожаловался Квирренбах, когда мы влезли в прозрачную полусферу, где было сухо и светло. — Я даже не понимаю, с кем я имею дело. Из-под меня как будто выдернули коврик.
И он посмотрел на меня.
— И все это потому, что я нашел эту женщину? — недоуменно спросил Пранский. — Или потому, что Мирабель тронулся?
— Квирренбах, — перебил я, — выясните, где тут можно купить змей — желательно, неподалеку.
— Вы слышали, о чем мы только что говорили?
