Книга Город бездны, страница 35. Автор книги Аластер Рейнольдс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Город бездны»

Cтраница 35

— Поднимайся как можно мягче, Пеллегрино, — проговорила женщина с дырой в животе. — Мы не хотим, чтобы наши гости потеряли сознание.

— Уже взлетаем? — шепнул я одними губами. Кагуэлла кивнул.

— Расслабься и получай удовольствие, Таннер. Бери пример с меня. И не слушай всяких кретинов: пусть болтают, что я еще не скоро вылезу с этой планетки… и что со мной даже ультра не хотят иметь дела.

Нас проводили к паре свободных кресел. Едва мы устроились в них и пристегнулись, как корабль взмыл вверх. Сквозь прозрачные квадраты вдоль стен я увидел, как прогалина в джунглях провалилась вниз и превратилась в одинокое светящееся пятно. В отдалении, почти у горизонта, мерцало еще одно — это был Дом Рептилий. Остальные джунгли были черны, как океан.

— Почему вы выбрали для встречи эту поляну? — спросила женщина-ультра.

— Потому что приземляться на верхушки деревьев — это глупость.

— Я не о том. Мы могли бы оборудовать посадочную площадку в любой точке с минимальными затратами. Но эта прогалина что-то для вас значила, верно? — казалось, она просто проявляет праздное любопытство. — Мы просканировали ее на подлете. Под ней захоронена какая-то аппаратура и — равностороннее пустое пространство. Нечто вроде камеры, наполненной механизмами.

— У каждого свои секреты, — отозвался Кагуэлла.

Женщина пристально посмотрела на него, потом махнула рукой, давая понять, что тема закрыта.

Корабль взмыл еще выше, и перегрузка вдавила меня в кушетку. Я делал нечеловеческие усилия, притворяясь, что не испытываю дискомфорта, но не уверен, что мне это удалось. Ультра казались мне замороженными. Они тихо перебрасывались фразами, изобилующими техническим жаргоном, — что-то о скорости воздушных потоков и векторах подъема. Те двое, что встречали нас, сидели в своих креслах, подсоединившись массивными серебряными «пуповинами» к какой-то аппаратуре — думаю, для стимуляции газообмена и кровообращения во время перегрузки. Шаттл уже выскочил за пределы атмосферы и продолжал подниматься. Мы летели над дневной стороной планеты. Одетая зелено-голубой дымкой, Окраина Неба выглядела хрупкой и обманчиво безмятежной. Наверно, такой она была в тот день, когда на его орбите появился «Сантьяго». Ничто не говорило о том, что внизу идет война — и лишь позже я разглядел у линии горизонта дым, похожий на комки черного кружева. Это горели нефтяные поля.

Я впервые наблюдал подобное зрелище. До сих пор мне не доводилось бывать в космосе.

— Беру курс на «Орвието», — доложил пилот, которого женщина называла Пеллегрино.

К нам быстро приближался главный корабль ультра — темный конус, массивный, точно спящий вулкан, и при этом удивительно изящный, длиной километра четыре. Типичный «субсветовик», как называли ультра свои космолеты, — стремительные, способные рассекать пространство на скорости, максимально приближенной к световой. У меня перехватило дыхание. Устройства, которые обеспечивали его полет, превосходили любую технику, о которой я слышал на Окраине Неба, все, что я мог себе вообразить.

Для ультра наша планета была чем-то вроде ископаемого, которое вдобавок сохранилось не самым лучшим образом, — местом, где можно было увидеть технологии и социальные системы, безнадежно устаревшие три или четыре века назад. Разумеется, вина за это лежала не только на нас. Когда в конце двадцать первого века Флотилия покидала Меркурий, ее корабли были воплощением последнего слова техники. Но путь до системы Суона занял целых полтора века. За это время в Солнечной системе произошел технологический прорыв — но не на борту кораблей Флотилии.

К тому времени, когда колонисты высадились на Суоне, уже были изобретены звездолеты, чья скорость приближалась к световой. В сравнении с их перелетами путешествие Флотилии выглядело жалким актом самоистязания.

Наконец волна прогресса докатилась и до нас. Субсветовые звездолеты приземлились на Окраине Неба. Их базы данных содержали сведения, достаточные, чтобы с их помощью мы сравнялись с остальным населенным космосом — стоило только захотеть.

Но у нас шли междоусобные войны.

Мы понимали, чего можно достичь, но нам не хватало времени и ресурсов для того, чтобы перенимать достижения других колоний, не хватало средств для того, чтобы покупать технические новинки у путешествующих торговцев. Мы раскошеливались лишь в тех случаях, когда наши приобретения можно было напрямую применять в целях обороны и нападения, но даже на этом мы едва не разорились. Вместо этого вот уже почти сто лет мы по-прежнему бросали в бой пехоту, танки и реактивные истребители, уничтожали друг друга при помощи химических и ядерных бомб и даже не мечтали о таких высотах, как оружие, действующее на кварковом уровне или созданное на базе нано-технологий.

Не удивительно, что ультра относились к нам с плохо скрываемым презрением. По сравнению с ними мы действительно были дикарями — и, что хуже всего, воспринимали такое положение дел как само собой разумеющееся.

Тем временем мы совершили посадку во внутреннем ангаре «Орвието».

Внутри звездолет напоминал сильно увеличенную копию шаттла — тот же лабиринт извилистых переходов, те же пастельные тона, тот же запах антисептика и стерильная чистота. Искусственная гравитация создавалась за счет того, что корабль вращался внутри собственной обшивки. Гравитация была чуть выше, чем на Окраине Неба: создавалось впечатление, будто у тебя за плечами тяжелый рюкзак. Помимо всего прочего, субсветовик выполнял функции пассажирского лайнера. На борту уже находилось несколько аристократов, все были возбуждены и громко жаловались на неподобающие условия. Похоже, ультра это не волновало. Они уже получили с каждого из пассажиров кругленькую сумму — эти наивные простаки думали, что таким образом гарантируют себе прибытие в пункт назначения. Для ультра они все равно были дикарями — разве что почище и побогаче прочих аборигенов.

Нас провели к капитану.

Он сидел на огромном кресле — настоящий трон, подвешенный на штативе. Целая система гибких приводов перемещала эту конструкцию по всему объему рубки. При нашем появлении несколько таких же кресел поменьше предусмотрительно разъехались в стороны, и сидящие в них члены экипажа сделали вид, что изучают замысловатые диаграммы на дисплеях, вмонтированных в стены. Телескопический трап, огороженный низкими поручнями, на котором стояли мы с Кагуэллой, выдвинулся до центра рубки.

— Господин… Кагуэлла? — промолвил мужчина на троне. — Добро пожаловать на борт моего судна. Я капитан Оркагна.

Капитан не намного уступал в представительности своему кораблю. От шеи до колен он был облачен в блестящую черную кожу, которая незаметно переходила в голенища сапог с острыми носами. Руки, сложенные «пагодой» под подбородком, были обтянуты черными перчатками. Голова капитана торчала над высоким воротником черного мундира, гладкая, как яйцо, — в отличие от остальных членов своего экипажа, он был абсолютно лыс. Его гладкое бесстрастное лицо вполне могло принадлежать ребенку — или покойнику, а голос был высокий, почти женский.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация