— Таннер, стой на месте. Она нацелилась на тебя.
Краем глаза — не рискуя повернуть голову — я увидел Кагуэллу, который крался ко мне — пригнувшись, прижимая к плечу арбалет и щурясь через прицел.
— Вряд ли это заставит ее убраться, — пробормотал я еле слышно сквозь зубы.
— Еще как заставит, — отозвался он театральным шепотом. — Доза рассчитана на первую змею. Эта тварь не длиннее пятнадцати метров… то есть двенадцать процентов от первоначального объема… значит, доза будет примерно восьмикратной.
Кагуэлла смолк и остановился. Он подошел на расстояние выстрела.
Гигантская голова покачивалась надо мной, точно колеблемая ветерком. Возможно, эта тварь по-прежнему намеревалась преследовать своего сородича, но проигнорировать предмет, который, возможно, годился в пищу, она не могла. Не исключено, что она уже несколько месяцев не ела. Дитерлинг говорил, что перед слиянием им обязательно надо наесться. Быть может, эта особь слишком мала, чтобы обвиться вокруг дерева, но это не повод предполагать, что она не голодна.
Изо всех сил стараясь не делать резких движений, я поднял предохранитель винтовки и почувствовал, как оружие дрогнуло и энергия с чуть слышным, а потом с усиливающимся гулом наполнила разрядные батареи.
Голова змеи качнулась в мою сторону, привлеченная звуком.
— Данное оружие готово к бою, — бодро доложила винтовка.
Пасть широко распахнулась. На пунцовом треугольном нёбе мерцали злобные глаза.
И я выстрелил прямо туда.
Голова тяжело врезалась в землю в нескольких шагах от меня. Бросок был бы точнее, если бы не выстрел лазера. Разгневанная рептилия снова поднялась и широко разинула пасть, издавая утробный рев. На меня пахнуло смрадом, точно с поля, усеянного трупами. Я торопливо выпустил десять разрядов, стробоскопическим залпом пробивших десяток черных кратеров в небной кости змеи. И заметил, как на ее затылке появились точки выходных отверстий толщиной с палец. Я ослепил змею.
Но ей удалось запомнить — хотя бы приблизительно, — где я стоял. Новый бросок, я отскочил, едва удержавшись на ногах, и в эту секунду воздух рассек блестящий металлический стержень. Я услышал, как звякнула тетива на арбалете Кагуэллы.
Дротик вошел в шею змеи, мгновенно выбросив в ее тело дозу транквилизатора.
— Таннер! В сторону, мать твою!
Потянувшись к патронташу, мой хозяин извлек еще один дротик и, натянув тетиву, вставил его в ложе. Через миг дротик присоединился к собрату, торчащему в шее рептилии. Содержимое капсул было рассчитано на взрослых особей и должно было в шестнадцать раз превышать дозу, необходимую для временного усыпления этой особи, — конечно, если мы не ошиблись в расчетах.
Непосредственная опасность миновала, я приготовился стрелять — и понял, что проблем у нас прибавилось.
— Кагуэлла, — окликнул я.
Должно быть, он заметил, что я уставился ему через плечо, потому что обернулся и застыл, на половине движения за очередным дротиком.
Первая змея изогнулась петлей, и ее голова показалась слева от дороги, всего в двадцати метрах от Кагуэллы.
— Сигнал бедствия получен, — пробормотал он.
До сих пор мы даже не подозревали, что змеи способны обмениваться сигналами. Но, похоже, он был прав: раны, нанесенные мною молодой змее, привлекли внимание старшей, и теперь Кагуэлла оказался между двумя гамадриадами.
Однако младшая змея уже вышла из игры.
В этом не было ничего неожиданного. Это напоминало крушение дирижабля; шея рептилии оказалась не в силах была удерживать голову, и она неумолимо клонилась к земле.
Что-то опустилось мне на плечо.
— Отойди-ка в сторонку, братишка, — сказал Дитерлинг.
Мне казалось, что я покинул машину целую вечность назад, но на самом деле прошло лишь полминуты. Дитерлинг стоял у меня за спиной, но все это время мне казалось, что рядом нет никого, кроме Кагуэллы и змей.
Я взглянул на оружие, который держал в руках Дитерлинг. Пожалуй, для наших проблем это то, что надо.
— Милая вещица, — похвалил я.
— Просто хороший рабочий инструмент, только и всего.
Он метнулся мимо меня, вскидывая к плечу вороненую базуку, снятую с оружейного крепежа. Ее приклад был украшен рельефным изображением скорпиона, огромный полукруглый магазин торчал асимметрично, точно сбитый набок. Перед лицом Дитерлинга с тихим жужжанием поднялся экран целеуказателя, пестрящий колонками информации и прицельными схемами. Смахнув экран в сторону, Дитерлинг быстро оглянулся и, убедившись, что меня не заденет пламенем отдачи, нажал на спуск.
В толстой туше первой змеи образовалась дымящаяся дыра, похожая на туннель. Хлюпая сапогами по мерзкой красной жиже, Дитерлинг зашагал вперед.
Тем временем Кагуэлла влепил в нее последний дротик. Теперь у него оставались только заряды с малыми дозами, предназначенными для мелкой дичи. Казалось, рептилия даже не заметила, что в нее стреляли. Насколько я помню, у этих тварей всего несколько болевых рецепторов на всем теле.
Когда Дитерлинг подошел к взрослой твари, его сапоги были красными по колено. Змея приближалась, ее голова была уже метрах в десяти от охотников.
Они коротко пожали друг другу руки и обменялись оружием.
Повернувшись спиной к Кагуэлле, Дитерлинг спокойно зашагал назад ко мне. Он нес ненужный более арбалет на полусогнутой руке.
Кагуэлла вскинул базуку. То, что он сделал, относилось к категории «нанесение невосполнимого ущерба».
Зрелище было не из приятных. Он включил режим стрельбы очередями, и мини-ракеты вылетали из ствола дважды в секунду. Он разделывался со змеей методично, точно садовник, подрезающий куст. Первым делом он сшиб ей голову. Даже после того, как от головы остались красные лохмотья, тварь продолжала двигаться. Очевидно, потеря мозга не была для нее серьезным увечьем. Шорох, сопровождающий ее скольжение, не прервался ни на миг.
Поэтому Кагуэлла продолжал стрелять.
Он стоял на месте, расставив ноги и всаживая ракету за ракетой в рану. Деревья вокруг были облеплены кровью и ошметками внутренностей. Но змея продолжала ползти вперед, хотя между ее головой и хвостом уже не оставалось живого места. До цели оставались считанные метры, когда гигантская рептилия, наконец, дернулась и распласталась на земле. Кагуэлла всадил в нее для верности последнюю ракету, затем повернулся и зашагал ко мне той же неспешной походкой, что и Дитерлинг.
Вблизи я заметил, что его рубаха покрыта красной пленкой, а на лицо как будто нанесен тончайший слой румян. Он подал мне базуку. Я поставил ее на предохранитель, хотя в этом не было нужды — последний заряд был только что выпущен, и магазин опустел.
Вернувшись к машине, я открыл контейнер с боеприпасами, вставил на место новый магазин и закрепил базуку на стойке рядом с остальным оружием. Кагуэлла выжидающе смотрел на меня — но что я мог ему сказать? Мне не хотелось поздравлять его с удачной охотой. Если не брать в расчет выдержку и физическую силу, необходимую для удержания базуки, любой ребенок мог бы расправиться со змеей точно таким же образом.
