– Витюха – и банки? Да он…
Следак, проворно развернувшись, ожег его укоризненным
взглядом, и участковый замолчал, всем своим обликом показывая, коли так, мое
дело сторона, сами лясы и точите. Вот с ним Смолин с удовольствием бы
потолковал – бесхитростный, похоже контактный, все обо всех знает…
– Отрабатываем насчет банков, – сказал
Шумилов. – Значит вы, гражданин Гринберг, никаких конфликтов вокруг данной
ситуации не отмечали?
– Да ни малейших, – сказал Смолин.
– И Дюков в ваш адрес не высказывал претензий?
– Говорю же, никаких.
– И с Лобанским они не конфликтовали?
– При мне ничего подобного, я их вообще вместе не
видел…
Кое-что начинало проясняться: сцапай они какого-нибудь
пропойцу-собутыльника, старлей держался бы иначе и вопросы задавал бы другие.
Следовательно, никого они не взяли. Есть два интересных контактика убитого –
граждане Гринберг и Дюков. Теоретически рассуждая с позиции никому на свете не
верящего мента, мотив есть у обоих: со Смолиным трения у Витька могли
возникнуть на почве сделки, скажем, Витек посчитал себя обманутым, стал в голос
протестовать, вот Смолин его и… чтоб не дергался. Чушь, конечно, совершеннейшая
– с точки зрения закона, смолинские позиции в данной сделке железобетонны… но
мало ли какое дело может слепить мент, если он неправильный. То же и Степашки
касается, на него можно бочку покатить: обиделся, что Витек не ему квартирку
продал, вот и замочил злодейски… Короче, обоих можно помотать. Черт, неужели
начнется канитель? Пустяк, конечно, яйца выеденного не стоит, ментенку этому на
шею враз ретиво усядутся шантарские адвокаты… Или он примитивно бабок хочет?
Или его все же Степашка напустил? Поди угадай…
– Да вот, кстати, – предельно небрежным тоном
произнес Шумилов. – Вы-то сами где были в момент убийства?
«Вот щенок! – усмехнулся про себя Смолин. –
Неужели полагает всерьез, что может чего-то добиться столь примитивным финтом?»
Он демонстративно почесал в затылке и сказал столь же
небрежно:
– А момент убийства – это когда? Вы ж не сказали?
– Разве не говорил?
– Не говорили, – твердо сказал Смолин.
– А, ну да… – как ни в чем не бывало, даже
смущенно улыбаясь (вот падло!), сказал Шумилов. – Я и забыл совсем… По
данным экспертизы, примерно в двадцать ноль-ноль, позавчера…
– Ну, это легко… – сказал Смолин с непритворным
облегчением. – Позавчера с утра мы ездили в район, заброшенную деревеньку
осматривать… слышали про такую – Касьяновку? Если что, могу на карте показать…
Ездили мы туда с Кладенцовым Максимом Геннадьевичем, каковой там, в комнате,
присутствует и может подтвердить хоть сейчас. А, кроме того, немало народу нас
там видели: мы заправлялись в Одинцово, ночевали там же… в Куруман вернулись
только вчера к полуночи… – тут только он «сообразил наконец», куда клонит
собеседник, и, как следовало поступить человеку, предельно далекому от всякой
уголовщины, возмутился шумно: —Что за черт? Вы, собственно, что себе
позволяете? Такие вопросики… Где я был? Вы что ж, смеете намекать… Да кто вам
дал право? Я сейчас позвоню в Шантарск полковнику Чубарю… доводилось слышать?
Он вам объяснит насчет моей благонадежности… Я где был во время убийства? Вы
что ж это тут?
Он достаточно убедительно лепил возмущение и гнев, главное
тут было не переиграть. Собеседник сидел с непроницаемым лицом – не новичок все
же, битый – а вот участковый страдальчески морщился, любил благолепную тишину,
сразу видно…
– Ну что вы, Василий Яковлевич… – поморщился
наконец Шумилов с самым невинным видом, – порядок такой, понимаете? Убитый
налицо, деньги пропали немаленькие, я этот вопросик вынужден всем задавать, кто
его знал, дела имел, знакомство водил… Порядок такой…
– Черт знает что, – сказал Смолин, напоказ
остывая. – Мне-то это на кой?
– Говорю же, порядок… Вы детективы смотрите?
– И не смотрю, и не читаю, – сердито сказал
Смолин. – Времени у меня нет на всех этих Слепых, Горбатых, Бешеных обоего
пола, а также на импорт… Вы бы поискали среди собутыльников, если уж на то
пошло. Учитывая его круг общения…
Следак оживился:
– А вы что, знаете его круг общения? Кого-то из
собутыльников? Встречались, сталкивались?
– Бог миловал, – раздраженно сказал Смолин. –
Ну, мне ж не десять лет, повидал кое-что в этой жизни… По нему и так было ясно,
чтó у него за круг общения, чтó за приятели… Вот среди них и
поискали бы…
– Ищем, – сказал следак.
– ЛТП отменили, – сокрушенно вклинился
участковый. – Законопатил бы я его в ЛТП – глядишь, был бы жив-здоров…
Жалко ж дурака. Отец был такой…
На сей раз Шумилов не стал пепелить его взглядом, но все же
покосился недовольно. Уставился на Смолина грозно-задумчиво. Смолин ответил
взглядом сердитым и недоумевающим. Он прекрасно просекал ситуацию, следак
затоптался на месте, сам это соображает отлично. И расспрашивать Смолина вроде
бы больше не о чем, и уходить жалко – смачный висяк на товарище Шумилове,
жирный глухарь… Пожалуй, все же Степашка к происходящему не имеет никакого
отношения – никакого продолжения беседы в этом направлении, никаких подходцев,
никаких намеков.
– Ладно, – сказал наконец мент с видом
совершеннейшей неудовлетворенности, – пойдем посмотрим, что у вас там за
Кладенцов, да, кстати… из тех граждан, что сейчас там веселятся, кто-то с
Лобанским был знаком?
– Никто, – сказал Смолин. – Все потом
приехали, уже после купли-продажи.
– Ассистенты ваши или как?
– Смело можно сказать, эксперты, – сказал
Смолин. – В нашем деле в одиночку не работают, как и в вашем, впрочем…
– Ну хорошо, потолкуем и с вашими экспертами… –
он, бросив на Смолина косой взгляд, упрятал протокол в папочку (большой секрет,
ага!), взял папочку под мышку и вышел в комнату.
Оставшись наедине с участковым, Смолин насколько мог непринужденно
улыбнулся ему и сказал тоном, приглашающим к разговору:
– Молодой, ретивый…
– По-современному, – сказал участковый вполне
общительно. – Вы не переживайте, это он так, по лишнему усердию комбинации
начинает придумывать.
– Да я и не переживаю, – сказал Смолин. –
Неприятно просто, сами понимаете – «где вы были в момент убийства»…
– Молодой, – сказал участковый нейтральным
тоном. – Да все тут ясно: распустил язык, как шнурок, кто-то хваткий
прослышал про деньги… По нашим меркам сто тысяч… – он печально
присвистнул. – Улучил момент, зашел, ткнул в сердце, обнес квартирку – и
улетучился. Тут уж собутыльниками не пахнет нисколечко, когда своего кончают
дурные собутыльники, все по-другому выглядит, навидался. А здесь – чистенько,
не видел никто ничего, не слышал… Вообще, найти можно. Будь это мой район, я
бы, может… А позвольте спросить… Вы здесь жить собираетесь?
