Неподалеку послышались шаги. Кельсер поднял голову, не зная, хватит ли у него сил, чтобы встать. Рядом с пеньком свернулась клубочком Вин. Она спала прямо на земле, подложив под голову плащ рожденного туманом. Слишком долгое использование свинца полностью лишило девушку сил, и она заснула в то самое мгновение, когда Кельсер объявил привал. Ему хотелось того же. Но он имел гораздо больше опыта обращения со свинцом. Конечно, и его тело вскоре потребует отдыха, но он мог продержаться дольше, чем она.
Из тумана вышел какой-то человек и, прихрамывая, двинулся к Кельсеру. Это был старик. Людей такого возраста Кельсер не призывал в армию. Наверное, он принадлежал к прежним мятежникам — тем, что жили в пещерах задолго до того, как появился Кельсер и лишил их убежища.
Старик подошел к большому камню неподалеку от пенька и с тяжелым вздохом уселся.
— Сегодня они будут спать по очереди, — сказал старик. — Они не привыкли ночевать в тумане.
— Выбора-то у них нет, — ответил Кельсер.
Старик покачал головой.
— Пожалуй, что нет.
Он немного помолчал. Глаза его смотрели холодно и пусто.
— Ты меня не помнишь?
Кельсер пригляделся.
— Извини, не помню. Я тебя вербовал?
— Можно и так сказать. Я с плантации лорда Трестинга.
Кельсер изумленно приоткрыл рот, вспомнив наконец усталого, но еще крепкого старика с лысой головой.
— Ты тот, с кем я разговаривал ночью. Тебя зовут…
— Меннис. Когда ты убил Трестинга, нам пришлось бежать к мятежникам. Потом, правда, многие ушли искать для себя другую плантацию. А некоторые остались.
Кельсер кивнул.
— Так это твоя заслуга? — спросил он, махнув рукой в сторону лагеря. — Ты подготовил их к бегству?
Меннис пожал плечами.
— Некоторые из нас не способны сражаться, а потому занимаются другими делами.
Кельсер наклонился к нему.
— Что случилось, Меннис? Почему Йеден так поступил?
Меннис развел руками.
— Почему-то считается, что только в молодости человек бывает глупым. Лично я давно заметил, что возраст не прибавляет ума тому, кого обделили им еще в детстве. Йеден был из тех, кто легко поддается чужому влиянию. Тем более, ты как бы оставил ему частицу своей славы. Кое-кто из офицеров думал, что неплохо бы провести, так сказать, тренировочное сражение, чтобы испытать солдат в бою. Они решили устроить ночной налет на гарнизон Холстепа. Похоже, это оказалось не самым удачным решением.
Кельсер тяжело вздохнул.
— Даже если б они победили, то без пользы, потому что обнаружили бы существование армии.
— Они верили в тебя, — тихо сказал Меннис. — Они думали, что просто не могут проиграть.
Кельсер грустно покачал головой и уставился вверх, на клубы тумана над головой.
— Что теперь будет с нами? — спросил Меннис.
— Мы разделим вас на маленькие группы, — сказал Кельсер, — и отведем в Лютадель, а там вы затеряетесь среди скаа.
Меннис кивнул. Он выглядел усталым, даже изможденным, но еще не сдался. Кельсер понимал его чувства.
— Ты помнишь, о чем мы говорили на плантации Трестинга? — спросил Меннис.
— Отчасти. Ты пытался убедить меня не устраивать беспорядки.
— Тебя это не остановило.
— Но я только это и умею, Меннис. Ты помнишь, что я сделал и почему вы очутились здесь?
Меннис немного помолчал и кивнул.
— Да, и в каком-то смысле я благодарен тебе за это. Я думал, что моя жизнь уже кончена — я каждый день просыпался с мыслью, что сегодня не смогу подняться. Но здесь, в пещерах, у меня снова появилась цель. За это я и благодарен тебе.
— Даже после того, что случилось с армией из-за меня?
Меннис фыркнул.
— Ты слишком высоко задираешь нос, юноша! Солдаты сами позволили убить себя. Может, ты отчасти и был тому виной, но не ты делал за них выбор. Кроме того, это не первый бунт скаа, который закончился резней. И не последний. А ты, можно сказать, уже совершил невероятное — собрал огромную армию, сумел вооружить и обучить ее, несмотря на то что мало кто верил в твою затею. Просто дела пошли иначе, чем ты ожидал, и все равно ты можешь гордиться собой.
— Гордиться? — удивленно переспросил Кельсер, стараясь не выдать своих истинных чувств. — Эта армия должна была разрушить Последнюю империю, а не совершить самоубийство в бессмысленном сражении вдали от Лютадели.
— Разрушить По… — Меннис умолк, нахмурившись. — Ты что, говоришь серьезно?
— Конечно, — сказал Кельсер. — А зачем бы мне еще такая армия?
— Для сопротивления, — предположил Меннис. — Для борьбы… Ребята за этим и пришли в пещеры. Им было важно не хныкать и не жаловаться, а делать что-то… хоть как-то бороться с лордом-правителем.
Кельсер хмуро посмотрел на него.
— То есть ты с самого начала предполагал, что армия погибнет?
— А что еще с ней могло случиться? — вопросом на вопрос ответил Меннис.
Он встал, качая головой.
— Мечтай не мечтай, парень, вот только лорда-правителя невозможно победить. Поэтому я и считаю, что они не зря пошли сражаться. А теперь разреши дать тебе один совет, Кельсер, выживший в Ямах Хатсина. Надо понимать, когда наступает момент отойти в сторону. Ты сделал великое дело, никто и не ожидал такого. Твои люди перебили целый гарнизон отборных солдат, прежде чем их окружили и уничтожили. Это величайшая победа скаа за многие десятилетия, а может, и за столетия. И теперь тебе пора удалиться.
С этими словами старик уважительно кивнул и, медленно переставляя ноги, поплелся к центру лагеря.
Кельсер стоял, задумчиво глядя ему вслед.
«Величайшая победа скаа за многие десятилетия…»
Но ведь именно против этого он и сражался… Не только против лорда-правителя, не только против знати. Он сражался против тысячи лет такой жизни, при которой смерть пяти тысяч человек называют «величайшей победой». Он сражался против жизни, настолько лишенной надежды, что скаа если и решались на бунт, то только заранее готовясь к поражению.
— Это не победа, Меннис, — прошептал Кельсер. — Я еще покажу тебе настоящую победу.
Он заставил себя улыбнуться — не от радости и не от гордости за себя. Он улыбался вопреки горю… его охватывала боль при мысли о гибели людей, но он улыбался — потому что не желал сдаваться. Своей улыбкой он как бы доказывал лорду-правителю — и самому себе — что не побежден.
Нет, он не собирался отходить в сторонку. Он еще не закончил дела. Пока не закончил.
Часть четвертая
Танцоры Туманных Волн
26
Я все больше и больше устаю…
