— Вин! — Хэм стремительно вскочил.
На щеке Вин красовался длинный узкий порез, предплечье было перевязано.
— Я в порядке, — устало произнесла она.
— Что с твоим платьем? — тут же требовательно спросил Док-сон.
— Ты об этом? — виновато сказала Вин, показывая ком грязной синей материи. — Оно… сам видишь. Извини, Докс.
— Великий Лорд, о чем ты, девочка! — воскликнул Бриз. — Забудь о платье… что случилось с тобой?!
Вин покачала головой и, перешагнув через порог, захлопнула дверь. Призрак жарко покраснел при виде ее наряда, а Сэйзед быстро подошел и осмотрел рану на ее щеке.
— Думаю, я натворила дел, — сказала Вин. — Я убила Шэн Элариэль.
— Что? — недоверчиво переспросил Кельсер, пока Сэйзед молча разматывал повязку на руке Вин, оставив пока царапину в покое.
Вин поморщилась и покосилась на Сэйзеда.
— Она оказалась рожденной туманом. Мы сражались. Я победила.
«Она убила рожденную туманом, прошедшую полное обучение? — потрясение подумал Кельсер. — При том, что сама практикуется меньше восьми месяцев?»
— Мастер Хэммонд, — попросил Сэйзед, — ты не принесешь мою лекарскую сумку?
Хэммонд кивнул и вышел из кухни.
— Прихвати для нее что-нибудь из одежды, — крикнул ему вслед Кельсер. — А то у бедного Призрака может случиться сердечный приступ.
— А что с моей одеждой? — удивилась Вин, оглядывая себя. — Она открывает не больше, чем то, что я носила на дне.
— Но это же белье, Вин, — напомнил Доксон.
— И что?
— Это принципиальный момент, — сказал Доксон. — Молодые леди не должны бегать в одном белье, даже если белье похоже на повседневную одежду.
Вин пожала плечами и села на ближайший стул, а Сэйзед продолжил изучать ее рану. Вин выглядела измотанной. И не только от схватки.
«Что еще случилось на балу?»
— А где ты столкнулась с милейшей леди Элариэль? — спросил Кельсер.
— В крепости Венчер, только снаружи, — ответила Вин, глядя в пол. — Я думаю, кое-кто из стражников меня заметил. А может, и из лордов. Не знаю.
— Это грозит неприятностями, — со вздохом сказал Доксон. — Конечно, рана на щеке будет слишком заметной, даже если ты замажешь ее румянами. Если честно, вы, алломанты… Ты ведь даже не подумала, как будешь выглядеть на следующий день после драки?
— Я в общем-то думала только о том, как остаться в живых, Докс, — грустно ответила Вин.
— Это он так говорит, потому что очень испугался за тебя, — сказал Кельсер. — Не обращай внимания.
Хэммонд вернулся с сумкой Сэйзеда.
— Обе раны нужно немедленно зашить, госпожа, — сказал Сэйзед. — Думаю, на руке задета кость.
Вин кивнула. Сэйзед протер ее руку каким-то раствором, от которого кожа сразу потеряла чувствительность, и приступил к работе. Вин спокойно переносила операцию. Впрочем, она явно поддерживала горение свинца.
«Как-то уж слишком плохо она выглядит, слишком измученно», — подумал Кельсер.
Вин была такой худенькой, кожа да кости… Хэммонд набросил ей на плечи плащ, но она как будто не заметила.
«А ведь именно я втянул ее в это».
Конечно, ей бы самой следовало соображать получше и не нарываться на неприятности.
Наконец Сэйзед зашил рану на руке Вин и наложил свежую повязку. Потом занялся щекой.
— Почему ты вообще ввязалась в драку с рожденной туманом? — сердито спросил Кельсер. — Тебе следовало сбежать. Ты ничему не научилась после стычки с инквизитором?
— Я не могла сбежать, не повернувшись к ней спиной, — пояснила Вин. — Кроме того, у нее было больше атиума, чем у меня. И если бы я не напала первой, она бы просто догнала меня и… Пришлось нанести удар в тот момент, когда мы оказались в равных условиях.
— Но как вообще это случилось? — спросил Кельсер. — Она что, сама к тебе привязалась?
Вин уставилась на собственные ноги.
— Нет, это я начала.
— Почему?!
Вин надолго замолчала, пока Сэйзед возился с ее щекой.
— Она хотела убить Эленда, — сказала наконец Вин.
Кельсер от изумления разинул рот.
— Эленда Венчера? И ты рисковала жизнью… нашим планом, нашими жизнями из-за этого дурака?
Вин вскинула голову и посмотрела Кельсеру в глаза.
— Да.
— Да что с тобой, девочка? — ошеломленно спросил он. — Эленд Венчер того не стоит!
Вин гневно вскочила, уронив плащ, и Сэйзед отшатнулся.
— Он хороший человек!
— Он вельможа!
— Ты тоже! — рявкнула Вин и махнула рукой в сторону остальных членов команды. — Ты что думаешь, Кельсер? Что это — жизнь скаа? Да что вы знаете о жизни скаа? Носите одежду лордов, нападаете на своих врагов по ночам, едите досыта и пьете в компании друзей! Скаа так не живут!
Она шагнула вперед, бешено глядя на Кельсера. Он моргнул, озадаченный ее взрывом.
— Что ты вообще о них знаешь, Кельсер? — спросила Вин. — Когда ты в последний раз спал в переулке, дрожа под холодным дождем, прислушивался к тому, как кашляет какой-нибудь попрошайка рядом, и думал, что болезнь скоро убьет его? Когда ты в последний раз лежал ночью без сна, боясь, что кто-нибудь из твоей же шайки тебя изнасилует? Ты когда-нибудь вообще пресмыкался, умирал от голода, мечтая набраться храбрости и пырнуть ножом соседа по берлоге, — только ради того, чтобы отобрать у него корку хлеба? Ты когда-нибудь трясся от страха перед собственным братом, ожидая, что он в очередной раз изобьет тебя, и в то же время радовался, потому что он хотя бы заметил тебя?! — Вин замолчала, задохнувшись, а члены команды смотрели на нее во все глаза. — И не надо говорить мне тут о вельможах, — закончила Вин. — Не надо рассуждать о людях, которых ты не знаешь. Ты не скаа — ты вельможа, хоть и без титула.
Он повернулась и вышла вон из кухни. Кельсер проводил ее взглядом, пораженный… прислушался к ее шагам на лестнице. И его вдруг охватил стыд.
Едва ли не впервые в жизни он не знал, что ответить на такую отповедь.
Вин не вернулась к себе в спальню. Она поднялась на крышу, где в тихой темноте клубился туман. Она уселась на грубую скамью в углу, прислонилась к спинке почти голыми лопатками.
Вин было холодно, но она этого не замечала. Рука побаливала, но онемение от зелья Сэйзеда прошло не до конца. Вин меж тем казалось, что она онемела вся, с головы до ног.
Обхватив себя руками, Вин съежилась, глядя в туман. Она не знала, что ей думать, она ничего не чувствовала. Ей не стоило кричать на Кельсера, но как-то так вышло… после сражения, после предательства Эленда она просто сорвалась. Ей необходимо было выплеснуть гнев.
