«Тебе бы лучше наорать на свое отражение в зеркале, — прошептал в ее голове голос Рина. — Ты сама позволила себе сблизиться с ними. А теперь они тебя выгонят».
Вин не могла справиться с душевной болью. Она могла только сидеть и дрожать, и слезы лились из ее глаз, и она сама не понимала, как все могло рухнуть вот так, в одно мгновение.
Люк в крыше приподнялся с легким скрипом, и показалась голова Кельсера.
«Ох, лорд-правитель! Только не он».
Вин попыталась смахнуть слезы, но задела только что зашитую рану на щеке и чуть не вскрикнула от боли.
Кельсер аккуратно опустил крышку люка и выпрямился во весь рост. Он был такой высокий, такой гордый…
«Он не заслужил того, что я ему наговорила. Никто из них не заслужил».
— Когда долго смотришь на туман, это успокаивает, — тихо произнес Кельсер.
Вин кивнула.
— Помнишь, что я говорил тебе однажды? Туман защищает тебя, туман дает тебе силу, он тебя прячет…
Он посмотрел с крыши вниз, потом подошел к Вин и присел перед ней на корточки, протягивая плащ.
— Есть вещи, от которых невозможно спрятаться, Вин. Я знаю… я пытался.
Она взяла плащ и закуталась в него.
— Что случилось сегодня вечером? — спросил Кельсер. — Что случилось на самом деле?
— Эленд сказал, что больше не хочет меня видеть.
— А… — Кельсер сел рядом с Вин. — Это было до или после того, как ты убила его бывшую невесту?
— До, — ответила Вин.
— И ты все равно ринулась защищать его?
Вин кивнула, тихонько фыркнув.
— Я знаю. Я идиотка.
— Не больше, чем все мы, — вздохнул Кельсер.
Он рассеянно смотрел на туман.
— Я ведь тоже любил Мэйр, даже после того, как она предала меня. Ничто не могло изменить моих чувств.
— Вот потому-то и неописуемо больно, — сказала Вин, вспоминая, что говорил Кельсер прежде.
«Да, теперь я наконец его понимаю».
Она снова начала всхлипывать, и Кельсер обнял ее за плечи. Вин прижалась к нему, пытаясь хоть как-то заглушить боль.
— Я любила его, Кельсер, — прошептала она.
— Эленда? Я знаю.
— Нет, не Эленда. Рина, брата. Он постоянно колотил меня, снова и снова. Он ругался, кричал, говорил, что предаст меня. И я каждый день думала, как я его ненавижу. Но я любила его. И так тяжело, что он ушел, хотя он предупреждал меня, что может уйти в любой момент.
— Ох, детка, — пробормотал Кельсер, крепче прижимая ее к себе. — Мне так жаль…
— Все меня бросают, — продолжала жарко шептать Вин. — Я почти не помню свою мать. Она пыталась убить меня, ты знаешь. Она слышала какие-то голоса у себя в голове, и они заставили ее убить мою маленькую сестренку. Потом она хотела убить меня, но Рин ее остановил. В любом случае — она бросила меня. А потом я ухватилась за Рина. Но и он тоже ушел. Я любила Эленда, но я ему больше не нужна. — Она подняла голову и посмотрела на Кельсера. — Когда ты тоже уйдешь? Когда ты меня бросишь?
Кельсер помрачнел.
— Я… Вин, я не знаю. Наша работа, план…
Вин заглянула ему в глаза, пытаясь найти разгадку.
«Что ты скрываешь от меня, Кельсер? Это что-то настолько опасное?»
Она вытерла глаза и отодвинулась от Кельсера, чувствуя себя немного глупо.
Он посмотрел на нее сверху вниз, качая головой.
— Слушай, ты перемазала кровью всю мою изумительно грязную одежду осведомителя!
Вин улыбнулась.
— По крайней мере частично это благородная кровь. Я неплохо врезала Шэн!
Кельсер рассмеялся.
— Наверное, ты действительно права насчет меня. Я не слишком-то похож на скаа.
Вин покраснела.
— Кельсер, мне не следовало всего этого говорить. Вы хорошие люди, и ваш план… ну, я понимаю, что вы хотите сделать для скаа.
— Нет, Вин, — возразил Кельсер. — Ты сказала чистую правду. Мы — не настоящие скаа.
— Но это хорошо! — пылко воскликнула Вин. — Будь вы обычными скаа, вам бы не хватило ни опыта, ни храбрости, чтобы задумать такое.
— Может, у них нет опыта и знаний, — сказал Кельсер, — но насчет храбрости ты ошибаешься. Да, мы потеряли армию, но ведь ей пришлось почти без подготовки столкнуться с превосходящими силами противника. Нет, скаа не назовешь трусами. Им просто давно не выпадало удачного шанса.
— Шанс есть у тебя, Кельсер, ведь ты — наполовину скаа, наполовину аристократ. И ты решил помочь той своей половине, что принадлежит скаа. Значит, ты достоин называться настоящим скаа.
Кельсер улыбнулся.
— Достоин называться скаа… Мне нравится, как это звучит. Ну как бы то ни было, мне, возможно, следует тратить поменьше времени на раздумья, как убить очередного лорда, и побольше — на размышления о том, как помочь кому-то из скаа.
Вин кивнула, поплотнее запахнулась в плащ и уставилась в туман.
«Туман защищает нас… дает нам силу, прячет нас…»
Вин давно уже не испытывала необходимости спрятаться, забиться в угол… Но теперь, после всего, что она наговорила, ей хотелось превратиться в клочок тумана и куда-нибудь улететь…
«Я должна рассказать ему. От этого может зависеть успех всего предприятия».
Вин глубоко вздохнула.
— У Дома Венчер есть слабое место, Кельсер.
Кельсер резко повернулся к ней.
— Вот как?
Вин кивнула.
— Да. Атиум. Именно Венчеры следят за тем, как добывается и доставляется в столицу атиум. Это и есть источник их богатства.
Кельсер немного помолчал.
— Ну конечно! — сказал он наконец. — Вот как они умудряются платить налоги, вот почему обладают такой властью… Лорду-правителю, разумеется, необходимо, чтобы кто-то делал для него эту работу…
— Кельсер? — тихонько окликнула его Вин.
Он снова, посмотрел на нее.
— Кельсер… пожалуйста, не делай ничего без необходимости…
Кельсер нахмурился.
— Я… не знаю, могу ли обещать тебе это, Вин. Я постараюсь найти иные пути, но, учитывая, как обстоят дела, Дом Венчер должен пасть.
— Я понимаю.
— И я рад, что ты рассказала мне об этом.
Вин кивнула.
«Вот теперь и я его предала».
Однако Вин знала, что сделала это не из злобы, и такая мысль немного утешала. Кельсер был прав: Дом Венчер обладал властью, которую просто необходимо разрушить. Но как ни странно, Кельсер, узнав о тайне Венчеров, встревожился куда сильнее, чем сама Вин. Он сидел, уставившись в туман, и на его лице застыло непонятное выражение. Потом Кельсер машинально почесал покрытые шрамами руки.
