Кельсер надел это странное одеяние, завязав у горла. Полосы ткани шевелились, извиваясь, как туман.
Доксон тихонько вздохнул.
— Никогда не видел так близко кого-нибудь в этой одежде.
— А что это? — негромко спросила Вин, и ее голос в тумане прозвучал как шелест.
— Плащ рожденных туманом, — ответил Доксон. — Они все носят такие. Это что-то вроде членского билета в их клубе.
— Его цвет и конструкция предназначены для того, чтобы скрывать человека в тумане, — пояснил Кельсер. — А заодно он предупреждает городских стражников и других рожденных туманом: не беспокойте! — Он резко повернулся вокруг собственной оси, и полосы ткани эффектно взлетели в воздух. — Думаю, мне он к лицу.
Доксон демонстративно прикрыл глаза.
— Хорошо, — сказал Кельсер, наклоняясь и доставая из мешка тканый пояс. — Дом Венчер. Мне следует знать еще что-то?
— Предполагается, что в кабинете лорда Венчера есть сейф, — сообщил Доксон. — Видимо, там он и держит запасы атиума. Кабинет на третьем этаже, через три комнаты от южного балкона. Но будь осторожен, в Доме Венчер кроме стражи и туманщиков есть еще около дюжины туманных убийц.
Кельсер кивнул, прилаживая пояс, — на нем не было пряжки, зато были две пары небольших ножен. Достав из мешка стеклянные кинжалы, Кельсер сунул их в ножны. Потом сбросил ботинки и снял носки, оставшись стоять босиком на холодных камнях. Вместе с ботинками он избавился от последней частицы ненужного металла, и теперь у него были только монеты в кошельке и три флакона с металлами на поясе. Он выбрал самый большой из них, выпил содержимое, а пустой флакон протянул Доксону.
— Ну, я пойду? — вопросительно произнес он.
Доксон кивнул.
— Удачи.
Стоявшая рядом Вин с огромным интересом наблюдала за приготовлениями Кельсера. Тот бросил на нее быстрый взгляд. Девушка выглядела тихой, застенчивой малышкой, но в ней скрывалась сила, которая поражала даже рожденного туманом. Да, конечно, она немного страдала паранойей, но была не робкого десятка.
«Тебе тоже выпадет шанс, детка, — подумал Кельсер. — Просто не сегодня».
— Ну что ж, — сказал он, доставая из кошелька монету и швыряя ее вниз. — Похоже, мне пора. Увидимся позже в лавке Клабса.
— Конечно.
Кельсер повернулся и пошел к краю крыши. А потом прыгнул с нее.
Туман закружился возле него. Кельсер воспламенил сталь, второй из базовых алломантических металлов. Светящиеся голубые лучи рассекли воздух, но видел этот свет только сам Кельсер. Каждый луч начинался в его груди, рядом с металлом-источником. Линии были неяркими, и это означало, что они указывают на небольшие металлические предметы: дверные петли, гвозди и прочую ерунду. Когда туманщик поджигал сталь или железо, голубые лучи устремлялись к любым металлическим предметам, если те находились достаточно близко и были достаточно велики.
Кельсер выбрал тот луч, что тянулся прямо вниз, к брошенной им монете. И ударил по монете лучом.
Его падение тут же остановилось: Кельсера подбросило в воздухе, повлекло прочь от монеты. Он оглянулся по сторонам, выбрал оконную задвижку, мимо которой пролетал, и ударил лучом по ней, чтобы изменить направление полета. И мягко двинулся через улицу, к зданию, стоявшему напротив воровской берлоги.
Он легко приземлился на крышу, пригнулся и быстро перебежал на противоположную сторону. У края он помедлил, всматриваясь в клубящийся туман. Воспламенив олово, Кельсер почувствовал, как оно ожило в груди. И сразу туман показался не таким плотным. Это не значило, что ночь стала светлее, просто теперь Кельсер видел и ощущал много лучше. Он даже различал вдали, на севере, большое строение. Крепость Венчер.
Кельсер не стал гасить олово — оно тлело медленно, так что особо думать о нем не приходилось. Пока Кельсер стоял, туман понемногу обволок его тело. Пряди тумана извивались, образуя медленный водоворот возле Кельсера. Туман знал его, туман стремился к нему. Туман чувствовал алломантию.
Кельсер оттолкнулся от металлической каминной трубы позади и отправил тело в длинный прыжок. Одновременно он бросил монету, и крошечный кусочек металла сверкнул в темноте. Он оттолкнулся от монеты до того, как та упала на землю, и от удара она с бешеной силой впечаталась в мостовую. В ту же секунду Кельсер устремился вверх, закончив прыжок длинной дугой.
Он опустился на другую крышу — деревянную, с высоким коньком. Отталкиваться от стали и притягиваться к железу — первое, чему научил его Джеммел. «Когда ты отталкиваешься от чего-то, ты как бы бросаешь на этот предмет весь свой вес, — объяснял безумный старик. — А свой вес ты изменить не можешь — ты же алломант, а не какой-нибудь северный мистик. И не притягивайся к чему-то, что весит меньше тебя самого, если, конечно, не хочешь, чтобы эта штука полетела в тебя. И не отталкивайся от того, что намного тяжелее тебя, если не хочешь улететь в противоположном направлении».
Кельсер почесал шрамы и плотнее закутался в плащ. Доски крыши царапали босые ступни. Кельсеру частенько хотелось, чтобы олово обостряло не все ощущения — или по крайней мере не все сразу. Ему необходимо было особенное зрение, чтобы видеть в темноте, и усиленный слух. Однако из-за тлеющего олова ночь казалась куда более холодной, поскольку и кожа приобрела повышенную чувствительность, а уж босые ноги замечали каждый крошечный камешек, с которым сталкивались, и каждую неровность деревянной крыши.
Перед Кельсером возникла крепость Венчер. По сравнению с темным городом ее заливал свет. Высшая знать жила иначе, чем простые люди, она могла позволить себе такую роскошь, как масляные лампы и свечи, и это означало, что жизнь богачей не зависела от наличия солнечного света.
Крепость выглядела величественно. Ее окружала мощная стена, однако само здание походило скорее на произведение искусства, чем на донжон. Прочные арочные опоры поддерживали конструкцию со всех сторон, а над ними красовались затейливые окна и тонкие шпили. Окна на верхних этажах сверкали цветными стеклами, и сейчас сквозь них лился свет, пестрыми пятнами окрашивавший туман.
Кельсер поджег железо, заставив его гореть сильно, мощно, и стал исследовать пространство в поисках крупных металлических предметов. Он был слишком далеко от крепости, чтобы использовать разные мелочи вроде монет или дверных задвижек. Он нуждался в крупном якоре, чтобы преодолеть оставшееся расстояние.
Большинство голубых линий было слабыми. Кельсер отметил, что две из них движутся — видимо, они тянулись к паре стражников, топтавшихся на стене. Кельсер чувствовал их латы и оружие. Несмотря на уважение к алломантии, большинство знатных людей продолжало одевать свою стражу в металл и вооружать металлом. Туманщики, умеющие отталкиваться от металлов и притягиваться к ним, были редким явлением, не говоря уже о настоящих рожденных туманом. И многие лорды считали неразумным оставлять своих солдат без защиты из-за столь малой части населения.
