Как гордо гласила табличка, здание было заложено в 1946 году, но о дате завершения строительства там умалчивалось – полагаю, вполне благоразумно, потому что длилась стройка не один год, если судить по разнобою архитектурных стилей. Похоже было, что начинали возводить нечто в духе немецкой «нойе бауарт», но по ходу дела перекраивали проект то в сторону функционализма, то обратно в социалистический монументализм. В результате перед нами предстал настоящий ублюдок градостроительства – уродливый и жизнестойкий. Над входом тянулась надпись аршинными буквами сусального золота – «Служить и защищать». Неплохой девиз для полиции.
– Еще раз добро пожаловать, коллеги! – с фальшивым весельем возгласила Кейт, выпуская нас из своего маломерного авто.
– Очень приятно, – отозвался я. – Надеюсь, здесь нам не придется толкаться среди просителей?
– Нет! – возмутилась Кейт. – Здесь вы наши товарищи по ремеслу. Пойдем через служебный вход, вон туда.
Из полудюжины стеклянных дверей открыты были только три – одна с правого края, две с левого. При первом приезде мы заходили слева, сейчас пошли направо.
В вестибюле, мрачноватом, несмотря на светло-зеленый окрас голых стен, стоял странный агрегат, который я вначале по недомыслию принял за рекламную тумбу, неизвестно по какой надобности здесь установленную. Наклеен на нее был огромный плакат с картонным стаканом, кажется, пива. Но мисс Тернер, проходя мимо, предложила нам «чего-нибудь выпить».
– Пиво? – немедленно осведомился Андрей – очевидно, плакат глянулся и ему.
Тернер как-то странно на него глянула.
– Коук, – ответила она не совсем понятно.
– Что-что? – переспросили мы хором.
– Кока-кола, – расшифровала наша провожатая. – Вот.
Ее тонкий пальчик безошибочно уперся в тумбу.
– Хочу! – радостно завопил Андрей. – Я слышал, все американцы пьют кока-колу. Ужасно хочется попробовать.
– А вы, Сергей Александрович? – вежливо поинтересовалась госпожа Кейтлин, уделив моему коллеге не слишком добрый взгляд – наверное, припомнила его водочную эскападу.
– Нет, – так же вежливо ответил я. – Спасибо, что-то не хочется.
На самом деле мне довелось попробовать этот так называемый «нектар богов» на Аляске, и воспоминания у меня остались крайне нелестные. Впрочем, пусть Андрей сам убедится, что в чужом дому не медом поят.
А вот насчет рекламной тумбы я ошибся. Вместо того чтобы вести гостей в какое-нибудь заведение – слышал я, что шипучими напитками у них торгуют в аптеках, и не только слышал, а самолично проверил в городе Джуно, – мисс Тернер уверенными шагами подошла к этой самой «тумбе», покопавшись в сумочке, вытащила горсть монет и одну за другой начала бросать в узкую щель где-то между пузырьками на плакате.
– Простите, мисс Тернер, – поинтересовался я, – а что вы делаете?
– А вы никогда не видели… э… коук-машин… это будет…
– Я понял, – любезно избавил я ее от переводческих мучений. – А зачем такая штука придумана, вы не объясните?
Тумба загудела натужно раз, другой, третий. Мисс Тернер прошептала себе под нос что-то забористое, подумала секунду, сняла туфельку и прицельно пнула аппарат. Машина фыркнула и вышвырнула в подставленные руки Кейтлин бутылку с осиной талией.
– Прошу! – с торжеством возгласила наша провожатая, передавая бутылку Андрею. Тот воззрился на нее в недоумении.
– А что вы на нее так смотрите? – спросила Тернер. – Открываете и пьете. Я правильно говорю?
– Правильнее было бы «открывайте и пейте», – заметил я. – Так вы мне не ответили.
– Что, прямо так из горла и пить? – возмутился Андрей. – Это… бескультурье какое, матка боска.
Однако искать стакан он не стал, а, откупорив бутылку складным ножом, приложился к горлышку. Я, затаив дыхание, ждал.
После первого же глотка спутник мой подавился, раскашлялся, изо рта у него пошла коричневая пена, и он поспешно отнял бутылку от губ, чтобы не облиться вконец.
– Тьфу! – с чувством вымолвил он. – Издевательство!
– Вам не нравится? – изумилась мисс Тернер.
Велика сила женских взглядов – Андрей прекратил отфыркиваться, критически оглядел бутылку, сделал еще один осторожный глоток и прислушался к своим ощущениям.
– Ну… наверное, к этому можно привыкнуть, – признал он, но как-то неуверенно.
– Только не пробуйте, – отсоветовал я ему. – А то пристраститесь еще. А фосфорная кислота даже с сахаром для здоровья не очень полезна.
– Тьфу!
Когда Андрей избавился наконец от злополучного национального напитка Америки, я напомнил нашей спутнице:
– Мисс Тернер, вы мне так и не объяснили, для чего эта машина придумана?
– Для продажи кока-колы, – объяснила Кейтлин терпеливо, словно идиоту.
– Это я понял, спасибо, – не отступал я. – А зачем нужна машина для продажи кока-колы? Разве человек не справился бы?
– Но машина же лучше! – Похоже, мисс Тернер просто не понимала вопроса.
– Чем лучше? – переспросил я. – Если я не ошибаюсь, ваша страна страдает от безработицы. Разве не разумней было бы усадить здесь человека, чтобы тот торговал лимонадом, а заодно и всякой галантереей, а вместо машины, которая делает то, что под силу человеку, придумать машину, которая делает то, что человеку не под силу. Ну, хотя бы…
– Хотя бы холодильник для этой кока-колы, – мрачно буркнул Андрей. – Может, холодная она была бы не такая приторная.
Я посочувствовал товарищу. После американского кофе и булочек с котлетой мне тоже хотелось пить. Сюда бы бутылочку «Вод Лагидзе», сливочных, моих любимых. Хотя бывавшие в Тифлисе коллеги уверяли, что бутылочные воды отличаются от разливных, как гербарий от букета.
Кабинет нашей американки располагался в том же убогом коридорчике, где мы ее встретили – или она нас, смотря как поглядеть, – рядом с массивной дверью главы отдела по связям с общественностью. По другую сторону размещалось такое же полное народу помещение, как в утреннем участке, только здесь посторонних не было, а виднелись лишь форменные рубашки и мундиры.
Чтобы разместиться в кабинете Кейт, мне пришлось стащить стул из общего рабочего пространства, наверное, иначе не могу назвать, а для Андрея – высвободить угол стола, заваленного какими-то папками. Мой коллега уверял, что ему так вполне удобно, но я приметил, что всякий раз, поднимая голову, он невольно горбится, опасаясь приложиться головой к навесному шкафчику.
– Что ж, господа, – заученно-приветливо проговорила Кейт, когда мы расселись, – чем же может помочь вам полиция округа Колумбия?
– Позвольте, – я не менее приветливо помахал рукой в сторону своего товарища, – вначале моему коллеге обрисовать вам суть дела, которое мы расследуем.
