Малгашин закурил, но за стол не сел, оставался на ногах,
ходил – два шага туда, два шага сюда, иногда подходил к столу, чтобы стряхнуть
пепел.
– Итак, Гаркалов, как отмечают все, могу показать документы,
был падок до женщин, и, к вашему невезению, ему нравились женщины именно того
типа, к которому принадлежала ваша подруга. Никто не идеализирует господина
Гаркалова Дмитрия Романовича. Ангела во плоти и невинную жертву никто из него
лепить, смею вас уверить, не намерен. Конечно же, вызываясь отвозить вас домой,
Гаркалов рассчитывал воспользоваться вашей временной недееспособностью для
достижения своих недостойных целей. И в результате достиг их. С моральной
стороны его действия подлежат безусловному осуждению и порицанию. Но штука в
том, что преступный умысел в его действиях отсутствует напрочь. Признаков
совершения сексуального насилия нами не обнаружено. Определенно все происходило
по взаимному согласию. Я знаю, что вам неприятно обо всем этом слышать, но кого
вам винить кроме себя? Вы ж сами все заварили! Моя воля, я б с вами и этих
разговоров не вел и сюда бы лишний раз не наведывался.
Следователь загасил окурок.
– Так вот. Происходило это вышеупомянутое «все» до тех пор,
пока неожиданно не пришел в себя господин… пардон, гражданин Карташ. Никто из…
прелюбодеев не предполагал, что гражданин Карташ придет в себя столь рано, это
стало для них неожиданностью и застало врасплох. Разумеется, и для гражданина
Карташа стало неожиданностью, причем неприятной, все то, что он увидел в
номере. Контакты заискрили, предохранители полетели, наступило то самое
пресловутое состояние аффекта, момент наивысшего безразличия к собственной
участи, глаза застила ярость, многократно усиленная все еще бушевавшим в крови
алкоголем. В приступе этой ярости гражданин Карташ выхватил из коричневой
дорожной сумки оружие, незаконно хранящийся у него пистолет «Вектор», и
произвел из него пять выстрелов. Промахнулся он всего один лишь раз, четыре
выстрела пришлись в цель. Собственно, удивляться вашей меткости не приходится –
все же офицер, с оружием знакомы не только по боевикам и комиксам… Ну а потом
наступил откат. Приступ бешенства, сильнейшее нервное потрясение закономерно
сменились депрессией, состоянием полной опустошенности. Так всегда бывает, уж
поверьте мне. Вы в моей практике не первый такой и, отчего-то мне кажется, не
последний.
Малгашин, видимо, набродился. Сел на стул, закинул ногу на
ногу.
– Гражданин Карташ, отбросив оружие, без сил опустился на
пол, закрыл глаза, чтобы не видеть этого кошмара, и вновь отключился – судя по
всему, под воздействием все того же алкоголя. Тем временем за стенами номера
происходило следующее. Коридорная услышала звуки, показавшиеся ей странными и
похожими на выстрелы. Поскольку в армии она не служила и пулевой стрельбой в
свободное от гостиницы время не занимается, то однозначно опознать звуки не
смогла. Она все же надеялась, что отыщется другое объяснение – допустим,
петарды в номере пущают или шампанским хлопают. Девушка на цыпочках
приблизилась к двери, прислушалась, но ничего не услышала. Тишина. Это
насторожило ее еще больше. Она хотела постучать и спросить, в чем дело, но
потом передумала. Она элементарно испугалась, это понятно. Причем испугалась
настолько, что оставаться на этаже побоялась: а вдруг дверь откроется и оттуда
выскочит сумасшедший с большим пистолетом. Она даже не стала вызывать лифт,
потому что его придется ждать какое-то время, а побежала вниз по лестнице.
Минуты через три, самое большее – четыре, на этаж поднялись портье и охранник.
Они-то и решились постучать в номер. Никто не открывал, никаких звуков из
номера, где, как им было известно, находится трое человек, не доносилось.
Охранник наклонился к замочной скважине, принюхался и заявил, что якобы
чувствует запах пороховой гари. Тут уж хошь не хошь, а что-то надо было
предпринимать. Инициативу никто из рядовых служащих брать на себя не решился,
они позвонили директору гостиницы, разбудили его посреди ночи и спросили, как быть.
Директор сказал, чтоб звонили в районный отдел милиции, каковой, к слову,
находится неподалеку от гостиницы, на улице Чайковского, поэтому между звонком
и прибытием наряда прошло всего пятнадцать минут… И вот, как говорится, вы
здесь.
Разминая шею, следователь повел головой в одну сторону,
потом в другую.
– Вот смотрите, Карташ, я довел свой рассказа до конца, а вы
ни разу меня не перебили. Из этого я делаю выводы, что нарисованная мною
картина преступления верна от и до?
– Просто столь хорошо скроенный рассказ жаль было
перебивать, – мрачно сказал Карташ.
– Кройка и шитье? – Малгашин с улыбкой наклонил голову
набок. – Вы намекаете, что я вам что-то шью? Да вот, можете ознакомиться
со всеми материалами…
– Нет, на вас не намекаю, – без всякой иронии перебил
Карташ. – Полагаю, все сшито за вас и до вас. Нет, но, черт возьми, как
ловко сплетено! Ни одной прорехи в сети. Никаких дырок и швов, все стыкуется,
как лего. Хоть сейчас дело в суд. И на фига что-то там расследовать?
– Ну-ну, это вы зря. Мы расследуем, очень даже расследуем,
вскрываем новые факты… Хотите, ознакомлю с некоторыми? Извольте. Только боюсь
вас не обрадовать. Экспертиза обнаружила на пистолете, из которого был убит
Гаркалов, отпечатки пальцев, и папиллярные узоры полностью совпадают с узорами
на пальчиках, откатанных у некоего гражданина Карташа Алексея Аркадьевича. Вам
мало? Тогда извольте еще. Вот заключение еще одной экспертизы. На внутренней
боковой поверхности спортивной сумки, найденной в номере, обнаружены следы
оружейной смазки. Стоит ли говорить, что частицы той же смазки обнаружены и на
пистолете? Дорогой вы мой, в наидемократичнейшей Америке к электрическому стулу
приговаривали и с меньшим набором улик. Выражаясь словами из известного романа:
«И после этого вы говорите, что вы не эмигрант?»
– Мне могли вложить ствол в ладонь и прижать пальцы. Вот и
отпечатки, – сказал Карташ.
– И кто этим занимался, вы знаете? Можете назвать имена и
фамилии? Или вы хотите обвинить в подтасовке фактов милицию?
– Обвинять не по моей части, я себя защищаю… Раз больше
некому. И поэтому, – Карташ подался вперед. – Во-первых, я хочу
подать отвод адвокату. Во-вторых… почему вы не провели более подробный анализ
крови на наличие ядов и прочей наркоты?
Малгашин, слушавший очень внимательно и снисходительно кивающий
на каждое слово Алексея, вздохнул.
– Насчет адвоката разберемся. Насчет материалов следствия
тоже. Насчет подробного анализа… А основания? Ваши фантазии? Дескать, вас
опоили химией? Мало. Вы еще генетическую экспертизу потребуйте. Каждое второе
преступление совершается в состоянии алкогольного опьянения, и если каждый
подозреваемый начнет требовать дорогостоящих исследований, никаких денег у
государства не хватит. Должны иметься весомые основания. В вашем случае таковых
не обнаружено. Пили? Пили.
– Я выпил совсем немного, – твердо сказал Карташ.
– А вот свидетели утверждают обратное, и это, опять же,
запротоколировано… И, знаете, понятие «немного» для каждого человека свое…
