– Да я не о том. Что за кореш-то мой?
– У тебя корешей здесь нет?
– Вся крытка мои кореша… Просто я думаю, который именно.
Чтоб спасибо сказать…
– Э, нет, – хитро улыбнулась Катя. – Он сказал
тебе не говорить, хоть пытай…
Час от часу не легче… И Алексей вдруг понял, что дачку с
сигаретами и бутылочками прислал тот же самый таинственный благодетель, что и
подложил под него Катю. И вот теперь задачка: благодетель ли он или очередной
недруг, плетущий свою паутину…
– Но ты уверена, что никто ничего не перепутал и ты пришла
именно ко мне?
– Я-то откуда знаю, – фыркнула шлюшка. – Мне
заплатили, я и пришла – готовая, как пионерка… А что, не понравилось? Или уже
устал?
Алексей тряхнул головой. Бывают случаи, когда много думать
вредно для здоровья…
– Зэки не устают, – сказал он нравоучительно. –
Зэки отдыхают. Иди-ка сюда.
В общем, он перешагнул границу, отбросил прошлое и вступил в
настоящее. Трахнул – да, именно так, а как еще, господа пуритане, назвать сие
действо?! – дешевую шалавку, отрекся от мертвых и вернулся в компанию
активной, как говорил не самый плохой фантаст, протоплазмы…
И все повторилось – бедное кресло стонало и ходило ходуном
под тяжестью двух неугомонных тел. И Карташ всерьез подозревал, что не они
первые и не они последние, кто занимается здесь отнюдь не стоматологией.
В сорок минут они уложились.
Алексей уговорил конвоира за долю малую покурить на воздухе,
потом зажевал это дело подушечкой «Орбита» и, к превеликому его счастью, когда
он вернулся наконец в хату и без сил повалился на шконку, никто из доморощенных
сыщиков не унюхал смешанного аромата выпивки и женщины, каждый занимался своими
мелкими делами… И Алексей еще раз возблагодарил судьбу. Ведь в противном
случае… Вот ведь блин! Он едва не подпрыгнул на шконке.
О чем в первую очередь должны были подумать соседушки по
камере, если б поняли, что весь такой подставленный злыми зябами, совершенно
одинокий в чужом холодном городе Карташ с насквозь дырявой историей, тем не
менее уже получивший небедную передачу от таинственного «благодетеля», –
получил теперь еще и сугубо мужское удовольствие? Причем совершенно бесплатно?!
Вот именно. В глазах сокамерников он бы стал не просто
подсадкой. Он стал бы провокатором. А как везде и всегда поступали и поступают
с провокаторами?..
Значит, это никакой не благодетель. Значит, Карташа и здесь,
в «Крестах», пытаются достать, выбить почву из-под ног, лишить опоры… лишить
всего, даже случайных приятелей – как лишили любимой женщины…
Глава 17
Ба, знакомые все морды…
– Не, ты че, пень, сёдня, нах, моя очередь на ночь
откидываться, нах! – рявкает повсеместно синий от наколок урка с погонялом
Коллаборационист и жестом фокусника извлекает из рукава заточку, за долгие
прайм-таймовые вечера смастряченную из осколка трехлитровой банки, с обмотанной
скотчем «рукоятью». Он здорово похож на Желудка из рекламы «Нате».
– Че, мля?! Сёдня вторник, мля, сёдня я к Люське самоволюсь,
ты… это… козел, во! – рычит в ответ налысо бритый зэк по кликухе
Дастинхоффман. А этот напоминает актера Юла Бриннера. – Я проплатил
легавым, мля, Люська меня ждет у ворот, мля!
– Да я тя, нах, порежу, как шашлык! Нах!!! Коллаборационист
кидается на Дастинхоффмана,
но тот не менее неуловимым жестом выхватывает из-за спины,
как Завулон в известной киноподелке, вязальную спицу и встречает сокамерника во
всеоружии…
Дальнейшее действо, под аккомпанемент «Владимирского
централа», пущенного в ритме «сто двадцать ударов в минуту», скрывается
заставкой – компьютерно нарисованной колючей проволокой и татуированным кулаком
на фоне решетки. И хриплый закадровый голос бодро вещает:
– Удастся ли Дастинхоффману победить Коллаборациониста и выбраться
за колючку «Крестов» на свидание с любимой лялькой? Встретятся ли Франчайзинг и
Ласточка на территории женского отделения «Крестов»? Помешает ли злой опер
Кудлатый отправке коллективной малявы на волю?.. Это и многое другое смотрите в
реалити-шоу «Хата два: Отсидка» завтра на нашем канале в двадцать два
ноль-ноль!
А женский голос развязно подхватывает:
– Внимание участников нашей СМС-викторины! Если вы желаете
условно-досрочного освобождения участнику под номером один нашего шоу –
осужденному Карташу, пошлите CMC с цифрой «один» на номер…
..Алексея разбудил лязг камерного замка. Еще не понимая, где
он находится – во сне или уже наяву, Карташ подскочил на шконке и суматошно
огляделся. В ушах стремительно удалялся, затихая, призрачный голос в соусе из Круговского
ремикса: «…сообщения принимаются только от абонентов МТС!»
Карташ помотал головой. Ф-фу, елы-палы, ну и приснится же
такое… Особливо ежели учесть, что женского отделения в «Крестах» нема.
Хата, как обычно, не спала, но теперь дверь была открыта, и
на фоне тускло освещенного коридора маячила фигура прапора, молодого, совсем
еще мальчишки.
– Карташ, бля, долго я орать должен?! – яростным
шепотом гаркнул надзиратель. – Быром давай на выход!
Алексей скатился со шконки, ничего еще не понимая, натянул брюки,
набросил пиджак, надел туфли.
Дюйм и Эдик в наглую резались в преферанс с «болваном»,
Квадрат, по причине неумения играть в столь мудреные игры, валялся на своем
месте и делал вид, что спит.
– А что случилось-то, командир? – Карташ, наконец,
окончательно выплыл из сновиденья. Но нельзя сказать, что действительность
успокоила его и порадовала. Элемент шизы все еще продолжал иметь место.
– Болтать не будем, да? – повысил голос прапор. –
«Че случилось, че случилось»… Вызывают тебя, вот что случилось… Готов? Пошли.
Да вещи-то оставь, не на расстрел же ведут, чудак на букву «х». Приглашают на
переговоры.
Господи, то не трогает никто, то отбоя нет…
Дюйм и Эдик проводили его заинтересованным взглядом. Из-под
одеяла на шконке Квадрата блеснул любопытный глаз. В самом деле, интересно,
куда это его? Ночные допросы вроде как запрещены действующим законодательством…
Опять, что ли, по бабам?!
Они спустились этажом ниже, прошли мимо полусонного
надзирателя, двинулись по галере – насколько уже мог ориентироваться Алексей,
по северной. Карташ с почти мистическим трепетом прислушивался с несмолкаемому
шороху вокруг. Звуки приглушенные, почти неразличимые, невнятные, но доносились
они отовсюду – сверху, снизу, с боков, и он чувствовал себя чуть ли не Иовом в
китовьем желудке.
«Кресты» жили. Как исполинский сонный дракон дышали,
ворочались, бормотали что-то неразборчивое. Шаги Карташа и конвоира громко
отдавалась в этом шуме.
– Куда хоть идем? – негромко спросил Алексей.
