Мотор «газели» работал тихо и ровно. Чувствовалось, что это
не какая-нибудь там «маршрутка», что за машиной ухаживают.
Минуточку. Что-то такое мелькнуло. Какая-то смутная
ассоциация. О чем это мы сейчас думали? Платина, бунт Пугача, сходняк…
– И вот что особенно любопытно, – якобы безразличным
тоном вещал меж тем Малгашин, очень отвлекая от мысли. – В это же самое
время, когда вы вояжировали по Туркменистану, наш Фигурант тоже совершил
поездку в одно из сопредельных с Туркменией государств. А если учесть стойкий
интерес Фигуранта и тех, кто за ним стоит, к среднеазиатскому региону…
Получается, мы имеем еще одно совпадение с участием все того же неприметного
господина Карташа… В общем и целом становится ясным, почему именно вас выбрали
для установления контактов с Фигурантом.
Опаньки! Карташ, мигом забыл об ускользающей ассоциации и
послании Кацубы. Чтобы потянуть время, вытащил сигаретку, неторопливо прикурил.
В «газели» и без того было накурено, хоть алебарду вешай, ну да наплевать. Вот
это номер, а? Его, скромного старлея, пешку в игрищах Больших Контор, принимают
черт-те за кого. Считают самостоятельной фигурой… Ну, не то, чтобы вполне
самостоятельной, не ферзем и даже, наверное, не ладьей, однако ж – фигурой.
И что, собственно? Радоваться по этому поводу или
огорчаться? Дает ему подобный расклад что-нибудь или же, наоборот, отнимает? И
поди сообрази, какую стратегию избрать. Ну пока, наверное, все ж таки
выжидательную...
…В конце концов, неторопливая погоня начала утомлять.
Николай Ляпунов, начальник охраны казино и владелец записи разговора между
Шиловым и работником «Крестов», поерзал на пассажирском сиденье темно-синей
«десятки». Они уже свернули на Гражданский проспект и теперь, следом за серой
«шкодой», ехали куда-то к границам города. И Ляпунову это не нравилось. Хитрый
Шилов, что ли, заметил слежку и теперь водит его нос? И не лучше ли будет
предъявить Шилову запись в более располагающей обстановке? Он-то думал, что вот
так, в машине, без свидетелей и на нейтральной территории, все пройдет гладко и
спокойно… Значит, ошибался. Ладно, еще пара километров, и хватит. Пусть ребятки
продолжают следить за «шкодой», а он на своих двоих вернется. И подождет до
следующего раза.
Ребятки – двое охранников из того же казино, при оружии и
абсолютно официальных на него разрешениях – сидели смирно, как вышколенные
собаки в ожидании команды «взять». Кем они, собственно, и являлись.
Глава 25
Вооружен и оч-чень опасен
Малгашин с нервным любопытством наблюдал за манипуляциями
Алексея, потом сказал жестко:
– Итак, Алексей Аркадьевич, первое, что я хотел бы от вас
услышать – это обстоятельный рассказ о том, какое вами получено задание
относительно Фигуранта и какими выходами на него вы располагаете.
– Странно, что вас не интересует, от кого оно
получено, – отстраненно заметил Карташ, мыслями возвращаясь к записке.
Итак, дочь капитана… А, вот в чем ассоциация: Пушкин.
«Капитанская дочка» у Александра Сергеича – и пугачевский бунт на зоне под
Пармой. Там Емельян Пугачев, а здесь авторитет Пугач. Но на этом все сходство и
заканчивается! И что дальше?..
– От кого получено – это я примерно представляю, –
сквозь зубы процедил следователь. – Впрочем, и на эту тему мы поговорим,
но чуть позже… Ну?
«Что ж ты мне нукаешь, сука…» – устало подумал Карташ. Очень
трудно было поддерживать беседу на абсолютно непонятную тему и одновременно
думать над головоломкой Кацубы. А думать над ней было необходимо. Если записку
прислал именно он…
Ситуация в очередной раз перевернулась с ног на голову.
Узнав о Давыдове и его кураторах, Алексей уверился, что акция в «Арарате» была
спланирована людьми Глаголева. Потом приходит письмо, в котором Кацуба
отчетливо намекает на непричастность конторы к посадке Карташа. А теперь… А
теперь все указывает на то, что глаголевцы все ж таки использовали его. Как
живца – для ловли таинственного Фигуранта.
А если малява – провокация, дело рук Малгашина и стоящих за
ним структур! Что тогда получается?..
Екнуться можно, честное слово.
– Слушайте-ка, Малгашин… – бессильно сказал Карташ, –
товарищ следователь… Или господин?
– Скорее уж – гражданин, – ухмыльнулся Малгашин.
– А вот это дудки. Гражданином следователем вы станете,
когда я из категории «подследственный» перейду в разряд «обвиняемых». А
обвинительного заключения я что-то пока не вижу. И адвоката своего не вижу.
Равно как не наблюдаю материалов дела, с которыми вы обязаны меня знакомить, не
подписываю протоколы, которые вы обязаны вести при разговоре со мной, не езжу
на экспертизы и прочие следственные эксперименты… Могу ведь и пожаловаться,
господин следователь.
– Это вы на что намекаете, милейший, говоря «следователь» со
столь явным подтекстом? – ничуть не смутился Малгашин и ногой отодвинул
мешающийся пакет с мылом и зубочистными принадлежностями.
И даже улыбнулся – снисходительно так. Типа, ну да, никакой
я не следователь из убойного отдела, я шишка побольше, но что ты, сявка, против
меня сделать-то могёшь?
– Я намекаю на то, что мы отчего-то совсем не беседуем о
происшествии в «Арарате».
– А чего о нем говорить, наговорились уже, – пожал
плечами Малгашин. – Вы и убили-с. Порешили, так сказать, и раба божьего, и
подругу его случайную. Мене, текел, упрасин. Что означает: «расследовано,
доказано, запротоколировано». Так что вы, душа моя, вы убивец и есть-с, никаких
сомнений…
– Потому-то я и хотел, – стараясь говорить спокойно,
сказал Карташ, – чтобы меня держали в курсе. Что именно расследовано, что
доказано, что запротоколировано? Мне это, знаете ли, небезразлично.
– Вы что, еще не поняли, в какой ситуации оказались?
Ага, старина Малгашин, кажется, начал терять терпение. Ну
надо же.
– С материалами я ознакомлю, но вот чего мы не будем сегодня
делать точно, так это возвращаться к прошлому разговору. Почему-то мне кажется,
что никто не забыт и ничто не забыто… И нам обоим хорошо известно, что
произойдет в том случае, если у нас сегодня не выйдет полного и окончательного
консенсуса. В этом случае на мое место придет другой… следователь, который уж
точно либеральничать не будет, а в два счета оформит дело и передаст его в суд.
Все, закрыли эту тему.
…А «Капитанская дочка» никак не шла из головы. Карташ напряг
извилины, с трудом вспоминая, в чем там была фишка. Какой-то тип вроде бы
приезжает служить на какую-то заставу, ссорится с каким-то другим типом, а
потом накатываются отряды Пугачева и начинается махач. Как этого типа звали?
– Чтобы окончательно прояснить картину, посмотрим с другой
стороны, – нудел Малгашин. – Нарисуем диптих, так сказать. Один вариант
развития событий уже известен, а что на другой чаше весов? В смысле, как
сложится жизнь, если у нас таки выйдет полный и окончательный консенсус?
Во-первых, в самое что ни есть ближайшее время ты будешь на свободе, под
подпиской о невыезде. И навсегда исчезнешь из поля зрения органов – под
«органами», впрочем, я подразумеваю исключительно те, кои исправно подчиняются
родному МВД. Причем никто искать тебя не станет, о тебе забудут, а в скором
времени дело закроют и никогда к нему не вернутся. Каким образом – это, прости,
не твои проблемы. Во-вторых, ты будешь заниматься тем же, чем занимался. То
есть заданием по Фигуранту. Даже твой хозяин не поменяется… Вот разве что
хозяев у тебя отныне будет двое. «Труффальдино из Бергамо» смотрел? Именно в
таком разрезе. А который из двух господ главнее, думаю, объяснять не надо? Не
надо, умничка. И все! И больше ничего, совершенно ничего не поменяется, слово
офицера. А условия твоего контракта в той его части, где прописано
вознаграждение за труды, может быть, даже улучшатся. Что еще?
