Между прочим, по поводу того, о чем говорить между собой, а
о чем не следует, Кацубой были даны четкие целеуказания. «Обо всем, –
сказал тот, – исключая последние бурные события. Представь себе, старлей,
что ничего не было – ни побега, ни платины, ни Туркмении, ни сходняка в
шантарском метро. Вот исходя из этого и общайтесь между собой».
Это, в общем-то, было легко исполнимо, потому как, по
негласному уговору, они с Машей, еще до появления на сцене Кацубы с его
предложениями насчет Петербурга, не вспоминали ни тайгу, ни Туркмению, ни
Шантарск. Слишком уж болезненная получалась тема.
Разумеется, Карташ поинтересовался тогда у Кацубы, придав
голосу шутливое звучание: «Мы, что, впутываемся в шпионские игры?». Конечно, он
и не надеялся на развернутый ответ, но рассчитывал, что сможет кое-что понять
из любого ответа…
«Ты же военный человек, старлей, – ответил ему Кацуба,
хитро подмигнув, – должен понимать, что к чему. Если ты вливаешься в ряды
и встаешь под знамена, то изволь соблюдать субординацию. Ты солдат, я –
командир. Приказы не обсуждаются, а исполняются. Ну ты представь солдата,
которому говорят: копай канаву, – а он лезет с вопросами: дескать, вы
сперва объясните, что в канаву положат, да каким стратегическим целям эта
канава будет служить. Что тогда получится? Получится бардак, а не служба».
В общем, параноидальное ощущение, что за ними следят, как
появилось, так и не отпускало. Хотя, опять же, не было каких-то реальных,
осязаемых фактов, подтверждающих слежку. Так, никто вслед за ними из кафе
«Бестемьян» не вышел, одни и те же лица в разных местах не мелькали, в общем,
никаких серьезных зацепок, одно развопившееся чутье. С Машей своими подозрениями
Карташ решил не делиться, нечего зря девушку тревожить, тем более, что ничего
страшного в слежке нет…
В шесть часов вечера этого же дня Карташу пришлось выполнить
еще одно «малэнькое, но атветственное» поручение. Маша осталась в гостинице, а
Алексей, взявши такси, доехал до Витебского вокзала, там сел на пригородную
электричку, проехал несколько остановок до платформы Купчино, где вышел и
спустился в метро. И подземкой поехал обратно в город.
Видимо, эти странные перемещения, придуманные отнюдь не
Карташом, преследовали цель еще больше укрепить возможных соглядатаев в том,
что они, филеры, следят за нужными людьми. Хотя Алексей, как ни старался, не
мог вычислить шпиков во встречных и попутных потоках горожан. Да и вообще, он
поймал себя на том, что отвык от буйной столичной круговерти, что чувствует
себя в толкучке непривычно, чуть ли не терялся – ну прямо как и полагается
настоящему провинциалу. Вот ведь, блин, дожил! Шантарск, конечно, город
крупный, а Ашхабад, бесспорно, город столичный, однако по ритму жизни те города
все же иного, чем северная столица, порядка – тише, размереннее. Менее
взведенные. Конечно, Питеру далеко по суетности и взбалмошности до Москвы, но
на отвыкшего человека и здешняя жизнь действует оглушающе.
Тем вечером поездкой в метро дело не оканчивалось. Следуя
все тем же приснопамятным инструкциям, Карташ выбрался на поверхность в
заводском районе города, там быстро, опросив всего двух старушек, отыскал
нужную улицу и уже без помощи аборигенов нашел двухэтажное здание из стекла и
бетона. Одно оно такое наличествовало в окружающем пейзаже, состоящем из
заводских корпусов, фабричных труб и кирпичных стен. Наверху – магазин
сантехники, внизу – питейное заведение под вывеской «Рассвет». Подниматься на
второй этаж Карташу было незачем.
Как разобрался Алексей, бар «Рассвет» располагался на
равноудаленном расстоянии сразу от нескольких предприятий, работники которых и
составляли клиентуру заведения. Войдя в «Рассвет», Карташ, что называется,
смешался с толпой. Много их оказалось – тех, кто по окончании смены не спешил
домой, к семье и детям, а предпочитал сперва пропустить чарку-другую водки в
преимущественно мужской и, главное, понимающей компании. Поскольку Алексей одет
был вполне демократично, то на него не обратили ровным счетом никакого
внимания.
А вообще, лучшего места для встреч придумать было трудно,
тем паче – как нельзя лучше подходило сие место, если кому-то что-то
требовалось незаметно передать. Тусклый свет грязных ламп, сизая завеса
табачного дыма, непроницаемая, как лондонский туман, и битком народа. Только
вот встречаться Карташу ни с кем не требовалось, равно как и что-то незаметно
передавать. Причем Алексей даже в шутку пожалел про себя, что нет необходимости
отрываться от погони – уж больно удобно было затеряться за спинами и незаметно
выскользнуть через служебный выход.
Хорошее задание ему выпало, если разобраться. Стой за
столиком, потягивай дешевое, но вполне съедобное пивко, покуривай, слушай треп
про «сук-демократов и смешные зарплаты», можешь и сам что-нибудь вставить в том
же духе. Тем более, никто не заставлял в приказном порядке брать за стойкой
водку, которую тут наверняка бодяжат из технического спирта…
А вот зачем потребовалось забираться в такую дыру и дуть
пиво из кружек с отколами и трещинами? Карташ, например, не мог ответить на
этот вопрос. Нетрудно догадаться, как ломают головы над этим же вопросом те,
кто проследил за ним. Если, конечно, кто-то следил…
Ага! Карташ не был уверен на все сто процентов, однако
мелькнувшая в дыму морда показалась ему смутно знакомой. Где-то он видел эту
физиономию, причем совсем недавно. Или в толпе, или еще где-то, не вспомнить. А
может, все же паранойя? Чтоб там ни было, а подозрительный Карташу гражданин
внимательно рассмотреть себя не дал – мелькнул и вновь растворился в табачных
клубах. Да и бес ним, в общем-то…
Карташ честно, до последней точки исполнил выданные ему
предписания: пробыл в баре минут двадцать, несколько раз пересек зал – сходил в
туалет, подошел еще раз к стойке, свернул к окну, выглянул наружу. Дольше необходимого
в «Рассвете» не задержался – сама по себе романтика подобных заведений его
отнюдь не прельщала.
В гостиницу Алексей вернулся около девяти. «Ну и как,
успешно прокатился по своим делам?» – потягиваясь, поинтересовалась Маша,
которая, дожидаясь его возвращения в кресле перед телевизором, там и задремала.
«Нормально, в самый раз», – ответил Карташ. Никакой другой полезной
информации гипотетические слухачи в тот вечер более не получили.
Зато гипотетическую наружку они с Машей работой обеспечили
сполна.
В театр было поздно, в музеи и на выставки – безнадежно
поздно, в ночные клубы еще рано, да и к тому же – так полагали они с Машей – у
них впереди еще уйма времени, чтобы сходить куда душе угодно. И они провели
остаток вечера, фланируя по Невскому, сворачивая на прилегающие улицы,
прогуливаясь по продуваемым всеми ветрами набережным. Вдобавок опять сходили в
кино, а опосля заглянули в кабачок на углу Жуковского и Маяковской с живой
музыкой и досыта наслушались «битлов» в исполнении питерских ребят. Карташ,
хоть к фанатам ливерпульской четверки и не относился, однако ж вынужден был
признать, что лабают пацаны весьма и весьма на уровне. В общем, как говорится,
провели время простенько, но увлекательно.
