– И правильно! – с волнением сказал мальчик. – А чем он вас душил?
– Не знаю, – честно ответил я. – По-моему, это был тонкий нейлоновый шнур.
– Вы прыгнули от него в речку? – догадалась девчонка.
– Примерно так все и было, – согласился я. – А теперь я утопил все деньги, ботинки, и мне не на что добраться домой.
– А где вы живете? – живо спросил мальчик.
– Не очень далеко отсюда, на Садовом кольце, – сказал я. – Но, сами посудите, как я пойду туда пешком? Да еще босиком...
– Да-а, это будет трудновато! – солидно подтвердил мальчик.
– Тебя как зовут-то? – поинтересовался я.
– Алексей... А ее – Наташка.
– Вот что, Алексей! Вы, наверное, тут рядом живете? Поможете мне?
Мальчик кивнул и подошел ближе.
– Ты что, дурак? – сердито набросилась на него девочка. – Тебе не велели говорить, где мы живем!
– Сама ты дура! – обиженно отозвался Алексей и как можно убедительнее сказал: – Ты что, не видишь, что он никакой не маньяк! А если бы тебе пришлось топать босиком до Садового кольца?
Наташка умолкла, сраженная этим убийственным доводом.
– Мне, Алексей, позвонить нужно, – объяснил я. – У вас телефон-то есть?
– Есть, – подтвердил мальчик. – А куда вы будете звонить?
– Другу, – со вздохом сказал я. – Пускай приедет за мной на машине.
– Правильно мыслите! – кивнул мальчик. – На машине лучше всего.
Он полностью проникся ко мне сочувствием. Но маленькая Наташка продолжала посматривать на меня с большим недоверием, и поэтому, спеша воспользоваться благоприятной ситуацией, я натянул на себя сырую одежду – она, кстати, и не думала сохнуть – и сказал:
– Ну что, пошли, пока вы не передумали?
Мальчик кивнул и побежал вперед, показывая дорогу. Девочка тут же сорвалась с места и присоединилась к нему. Я поспешил за ними, сопровождаемый добродушной рыжей псиной, которая, видимо, считала мою принадлежность к их компании делом решенным.
Вскоре мы выбрались на тропинку и через несколько минут вышли к жилому массиву. Дома здесь были старые, казавшиеся облезшими и одряхлевшими. На балконах полоскалось на ветру сохнущее белье.
Мальчик с девочкой уверенно направились к подъезду ближайшего дома, возле которого на газоне цвели кусты шиповника и одинокие рыжие астры. Они вбежали в дом и принялись колотить в дверь, обитую черным дерматином.
На стук вышла молодая женщина с усатым неприветливым лицом и бесчисленными трубочками бигуди в волосах.
– Мама, мама! – закричала восторженно девочка. – На дядю напал маньяк, и он хочет позвонить по телефону!
Теперь она чувствовала себя в безопасности.
– Дура! – с досадой поправил ее мальчик. – Он тебе сказал, что маньяк хотел его задушить, а он прыгнул от него в речку!
– Кончайте тарахтеть! – крикнула женщина. – Я ничего не могу понять! Какой маньяк? Кто прыгнул в речку?
Она посмотрела на меня враждебно и подозрительно.
Дети одновременно начали показывать на меня пальцами и галдеть наперебой. Овчарка-колли, желая внести свою лепту в этот бедлам, осторожно тявкнула.
– Марш в дом! – завопила женщина, награждая детей подзатыльниками. – Носа сегодня на улицу не высунете! Гера, домой!
Я оставался в одиночестве и немного растерялся.
– Простите, – сказал я как можно вежливее. – Мне действительно нужно позвонить. Со мной случилось несчастье...
– Знаю я ваши несчастья! – зло сказала женщина. – Пить надо меньше!
– Да ладно – пить! – тоже разозлился я. – Где это вы увидели, что я пьян? Я чудом остался жив, весь промок... А вы талдычете мне про какое-то пьянство! Дети ваши сообразительнее вас!
– Они еще жизни не знают! – мрачно заявила женщина. – Ладно, заходите...
В который раз убеждаюсь, что вежливость в наши дни – плохой помощник. Люди не видят в тебе своего. Однако стоит хорошенько гаркнуть, и перед тобой распахиваются все двери.
– Только учтите, один звонок – и все! – предупредила хозяйка. – Никаких «можно, я у вас посижу?» и прочее. Ясно вам?
Я спокойно посмотрел в ее сверкающие глаза и сказал:
– И не собирался у вас сидеть! Мне вообще такие горластые не нравятся...
– Ишь ты, не нравятся ему! – сказала женщина с затаенной обидой. – Подумаешь... Мокрая курица!
Я успокаивающе улыбнулся ей и быстро набрал номер Чехова. Я очень опасался, что он еще катается по городу, но трубку сняли почти сразу.
– Юрий Николаевич! – с облегчением выдохнул я. – Ты вернулся уже? Выручай! Я без денег, без ботинок и вымок до нитки. Меня нужно срочно увезти на машине.
– Та-а-ак! – зловеще протянул Чехов. – Откуда забрать-то?
Я как мог растолковал ему свое местонахождение.
– Скажи честно, – еще более мрачно спросил Чехов, – именной пистолет брать?
– Честно говоря... – замялся я.
– Понятно! – сказал Чехов. – Сиди там и никуда не высовывайся. Я выезжаю.
Я положил трубку на рычаг и оглянулся:
– Ну вот. Спасибо. Теперь я пошел.
В коридор выглянули две белобрысые любопытные головки. За ними появился роскошный рыжий хвост.
– Далеко товарищу-то ехать? – с неожиданным сочувствием спросила женщина.
– Далековато... – сказал я.
– Так вы это, – со смущенным смешком произнесла женщина. – Посидите действительно, что ли? Куда вы пойдете, мокрый-то? Чаю хоть выпейте...
– Вы полагаете, это будет удобно? – спросил я.
– А что ж? – вздохнула она. – Правильно вы сказали – совсем мы очерствели, чужого горя не замечаем...
– Собственно, я ничего такого не говорил, – великодушно ответил я. – Да и горе-то, по правде сказать, луковое...
Позже, когда я пил на кухне неожиданно ароматный и крепкий чай с яблочным вареньем, женщина опять спросила меня с тревогой:
– А что там мои сорванцы плели про маньяка? Правда, на вас маньяк напал? Я всегда боюсь, когда они одни тут бегают... Место у нас тут какое-то... диковатое...
– Ну-у... честно говоря, напал, но далеко не маньяк! – успокоил я ее. – А детьми он вообще не интересуется, не волнуйтесь. Хотя, конечно, место тут у вас не очень поддается контролю...
Женщина присела напротив меня на табурет и, не в силах сдержать любопытство, поинтересовалась:
– Так он вас душил! Ужас-то какой! Я бы, наверное, со страху умерла... А вы... – Она запнулась, подыскивая слово. – Вы что ж, из этих... из «новых русских»?
– Ну что вы! – улыбнулся я. – Разве я похож на нового? Я русский уже довольно подержанный... И профессия у меня не героическая. Врач я.
