Под погоду можно и нужно подстраивать тактику. Скажем, под
нынешние метеоусловия так и просится тактика диверсионной войны. Раз просится –
надо дать ход.
– Ты не ошибся, их было восемь человек? – тихо
спросил Карташ.
Он и Гриневский лежали метрах в двадцати от входа в ДК на
загаженном полу ларька, в котором в давнишние времена продавали всякие там
соки-воды. Предварительно выбили прикладами доски в стенке ларька и теперь
наблюдали сквозь щели, как сквозь амбразуры, за крыльцом Дворца культуры.
– Пересчитал всех, кого видел. Если кто раньше
проскакал или сильно поотстал, то извини, начальник, я не в ответе.
– Да вроде не к чему им отставать и вырываться. Ладно,
исходим из цифры восемь.
– Послушай, начальник, если все остальные такие же
ловкачи, как этот, которого ты в клубе замочил...
– Не дрейфь. Их уже семеро, забыл? Разумеется, кто-то
остался стеречь товар. Полагаю, двое-трое. Не такой уж безнадежный расклад.
– Может, переиграем? Вернемся к первому варианту?
– А если вмешается поганыйслучай? – Алексей
повернул голову и внимательно взглянул в глаза напарнику.
Понимающему человеку не надо объяснять, что к поганомуслучаю
следует относиться со всем решпектом и опаской. Гриневскому, бывшему
вертолетчику, должны быть известны примеры того, как глупая случайность сводит
на нет тщательно продуманные планы. Какой-нибудь камень, попавший под колесо,
некстати прихвативший живот, не вовремя растявкавшаяся собака…
Первый вариант, упомянутый Таксистом, предусматривал в
общем-то те самые действия, общий набросок которых Карташ сделал для женщин.
Если б можно было покинуть город, выбравшись из ДК, они бы так и поступили. Но
буря может затянуться не на час, не на два и даже не на день. И что прикажете
делать в пустыне? Куда идти? А если не идти, то что тогда? Зарыться в песок?
Поэтому вполне разумным представлялось создать видимость того, что они улизнули
из города. Для этого всего и требовалось – отходить, постреливая в белый свет
как в копеечку, но в доподлинный бой, однако ж, не ввязываться… Но кто
поручится, что на женщин не наткнутся случайно? Допустим, кто-то из душманов
окажется уж очень умным, как двадцать холмсов, и, применив дедукцию, раскусит
их замысел, после чего душманы устроят тщательный, целенаправленный поиск. Или
они с Гриневским, возвращаясь, в Уч-Захмет, по законам поганогослучая напорются
в песчаных сумерках на блуждающих наркобедуинов.
И еще – вода. Если буря продлится слишком долго, их фляги
опустеют, и тогда, хочешь не хочешь, придется посещать колодец или, иными
словами, лезть в пасть тигру. Потому что наркоперевозчики наверняка
обосновались поблизости от колодца. В этом случае боестолкновение неизбежно, а
шансов на победу – мизерно мало.
«Славная» погода после того, как они отвели женщин в бывший
универмаг, привела Алексея к мысли рискнуть. Пока душманы не сориентировались и
не подготовились как следует к бою в условиях песчаной бури, у них, у атакующей
стороны, на руках имеются кое-какие козыри. Почему бы не попытаться их
разыграть?
В ДК прогромыхала очередь. Кто-то полоснул из автомата.
Может быть, приняли за людей ту самую скульптуру в фойе – работника и
работницу, вырезанных из древесного корня. У духов нервишки-то, выходит, тоже
не железные. Итак, противник уже внутри здания. Как говорится, что и следовало
доказать.
– Вот и наши аладдины… – выдохнул Таксист.
– Думаю, господа уже побывали в актовом зале, –
сказал Карташ, – полюбовались на наших рук дело. Сейчас должны объявиться
на выходе.
Ага! Вот и они. Сквозь завесу несущегося по городу песка
пополам с пылью Алексей разглядел на ступенях крыльца три размытых силуэта.
– Начинаем, – сказал Карташ.
– Ну, тады я пошел, начальник, – и Таксист стал
пятиться, выбираясь из ларька.
Алексей оглянулся ему во след и увидел, как Гриневский
вскальзывает в бурю и тут же теряет четкость очертаний, словно его
быстро-быстро заштриховывают серым. Таксист сместился вбок и, скрывшись за
стеной ларька, перестал быть виден Карташу.
Когда недалеко от ларька прострекотала очередь, Алексей не
встрепенулся – так и положено по плану. Стрелял Гриневский. В его задачу не
входило обязательно попасть в кого-нибудь на крыльце, но ежели зацепит...
Неужели попал? Нет, ты посмотри, определенно попал! Одно из
пятен, замещающих в этой песчаной свистопляске человека, словно бы сдулось и
осталось на месте, то есть на крыльце, в то время как остальные двое метнулись
в стороны и пропали из поля видимости.
Как сказали бы воины из далекого прошлого, сегодня бог
сражается на нашей стороне. Эх, если б одновременно полоснуть двумя очередями,
то из двух стволов можно было бы попробовать положить всю тройку... ну, всю не
всю, а еще одного – это было бы вполне осуществимо. Однако духи, следует
полагать, умеют отличать стволы по голосам, а до поры до времени не надо, чтобы
они распыляли свое драгоценное внимание, уделяя его толику и некоему номеру
второму, под которым выступал в этой тактической схеме товарищ Карташ.
Они с Таксистом разыгрывали классическую «вилку»: один
отвлекает на себя, другой заходит в тыл.
Гриневский с другого места послал еще одну короткую очередь.
Послал наугад, примерно в сторону крыльца. Потом еще одну очередь, опять с
нового места. Он отходил заранее согласованным маршрутом. Купятся ли духи,
станут ли преследовать?
Должны. Ничего другого им не остается. Они уверены, что
происходит вполне понятная и объяснимая вещь: на них напали с целью завладеть
дорогостоящим товаром и лишь по чистой случайности засаду удалось обнаружить,
за что благодарить следует Аллаха и павшего во Дворце культуры воина ислама.
Значит, духи не сомневаются и в том, что неизвестные злыдни пойдут до конца.
Получается нормальная война, только очень локальная. А раз так – для духов
смертеподобно сбиваться всем в одном месте и держать круговую оборону. В
хорошую погоду это еще куда ни шло, но в такую, когда подойти могут откуда
угодно и элементарно забросать гранатами... проще самим застрелиться. Значит,
им просто необходимо отодвигать боевые действия от базового лагеря.
Автомат Таксиста прозвучал уже совсем тихо. Наверное, Гриня
добрался до парка аттракционов, пора бы уж. А душманские автоматы пока молчат,
но это неудивительно – чего им лупить почем зря, они станут патроны беречь,
расходовать их только по верной цели. И скоро им такая возможность
предоставится.
Что же, пора вступать в дело диверсанту номер два.
Покинув будку, Алексей тут же ощутил все прелести
разошедшейся не на шутку бури. Мельчайшая песчаная дробь секла лицо гораздо
больнее жесткого снега, который швыряют в морду февральские метели. Ветер не
сбивал с ног, но препятствовал изо всех сил. Малейшие складки одежды нещадно
парашютили. Однако куда там этим неприятностям до главной, основной и самой
невыносимой – песок забивал глаза. Полцарства сейчас отдал бы не за коня, а за
мотоциклетные или горнолыжные очки… да хоть за маску аквалангиста.
