Книга Алмазы Якутии, страница 15. Автор книги Михаил Серегин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Алмазы Якутии»

Cтраница 15

Раздались чьи-то торопливые шаги.

– Вот вы где!

Это была Ирина. Она с упреком смотрела на отца и жениха. Кюкюр с Егором неохотно поднялись с кушетки. В зале, который они покинули и куда вернулись, веселье шло полным ходом. Одни пили за столом, другие плясали как одержимые. Надежда Петровна беседовала с Карагодиным. Увидев Таныгина, Захаров что-то шепнул на ухо Шепелеву. Тот кивнул и заулыбался Кюкюру. Потом повернулся к своему заму и начал что-то энергично ему внушать. Надежда Петровна прервала разговор с Карагодиным и попросила Шепелева извинить их, Таныгиных. Они собираются откланяться.

Домой Таныгины приехали заполночь. Пока Надежда Петровна ругала мужа, а тот вяло возражал ей, молодые, приняв поочередно душ, отправились в Иринину комнату. До пяти утра лукавой змейкой горела спираль обогревателя, наполняя воздух обморочным теплом. Было странно сознавать, что на улице минус тридцать. Егор деликатно уклонился от любовных ласк Ирины. И завел разговор о спрятанных алмазах, продлившийся едва ли не до рассвета.


* * *


– Дай позырить, – Яковенко-младший хотел вырвать у отца морской бинокль.

– Ой, неспроста этот фраер приехал, – качнул головой Вилен Михайлович, отдавая сыну бинокль.

– А мне кажется, он тут ни при чем, – засомневался Павел.

– Когда кажется, креститься надо, – буркнул Вилен Михайлович, почесывая свою мощную, покрытую седыми волосами грудь.

Он стоял в майке и тренировочных штанах, широко расставив ноги.

– Чего-то не поделили, – усмехнулся Павел.

– Не-ет, этот нанаец меня достал, – сплюнул Яковенко-старший.

– Брось ты, батяня, это гиблое дело, – прохрипел Павел, по-прежнему таращась в бинокль, – ни хрена мы не выиграем.

– Молчи, чтоб тебя! – ругнулся Вилен Михайлович. – Дай лучше бинокль.

– Да все уж, шторы задергивают, не хрена смотреть. – Павел опустил бинокль и сел в плюшевое кресло, скрестив ноги.

Вилен Михайлович посмотрел в бинокль, потом разочарованно опустил его и занял диван.

– Ты, батяня, ничего не добьешься, – со вздохом произнес Павел, – и меня напрасно морочишь.

– Никого я не морочу, – сердито поглядел на сына Вилен Михайлович, – я за этим чукчей всю жизнь охочусь. Или твоей жинке не надо денег?

– Надо-то надо, – нехотя согласился Павел, – только пустое это занятие, у-то-пи-я, – по складам выговорил он.

Из ванной вышла Варвара. Она была в ситцевой косынке, в халате с засученными рукавами. На ее лбу выступила испарина, она тяжело дышала, словно не белье стирала, а бегала многочасовой кросс.

– Запарилась, – она по-крестьянски вытерла лоб тыльной стороной ладони.

– Ни хрена мы не добились, – пожаловался тесть невестке, – но, чую, скоро закружится…

– Глупо, – зевнул Павел.

– Ага, – невестка присела на диван к тестю, – у тебя все глупо! А то, что я корячусь на двух работах да еще портки твои сраные стираю, – не глупо?

– Ну хватит тебе, Санта-Барбара, что ты в самом деле?

Павел щелкнул пультом. Загорелся экран телевизора.

– И ты веришь в эту сказку? – ухмыльнулся Павел, со снисходительным презрением глядя на жену.

– Мне просто, Паша, так жить надоело, – суровым контральто промолвила Варвара, – в печенки въелось…

– На Канары захотела? – усмехнулся Яковенко-младший.

– А хоть бы и туда, – с вызовом ответила Варвара. – Машинки стиральной и то нет… – плаксиво пожаловалась она.

– Надо мне нашу «Малютку» посмотреть… – вздохнул Павел.

– Да чего ее смотреть! – вскипела Варвара. – Ее ни в один ремонт не возьмут. Новую надо покупать…

– Ничего, – встрял Вилен Михайлович, – вот заполучим камушки, так не то что машинку купим – дом и несколько иномарок!

– Нет, вам еще в ту эпоху мозги парализовало, – насмешливо качнул головой Павел, – жди своих сокровищ! Ты вообще-то уверен, что это именно тот чукча, который ящик увез?

– Очень похоже, что он, – сдвинув на переносице седые кустистые брови, сказал Вилен Михайлович. – Ты запомни, – его зрачки сверкнули холодно и яростно, – это дело всей моей жизни. Вот у тебя какой смысл?

Павел выключил телевизор и, потянувшись, поднялся с кресла.

– Айда, батяня, выпьем, – миролюбиво улыбнулся он.

– Во-во, сколько с ним живу, вечно от проблем уходит, – осуждающе посмотрела на мужа Варвара.

Но Вилен Михайлович и сам хотел еще «принять на грудь», хотя время было позднее. Они вернулись на кухню, где на покрытом клетчатой клеенкой столе стояла бутылка водки и нехитрая закуска – соленые огурцы, колбаса и банка кильки в томатном соусе. Махнув три рюмки, Вилен Михайлович снова оседлал своего конька.

– Не нравится мне твой настрой, Пашка. Ежели дело с камнями выгорит, то есть я хочу сказать, если станет ясно, куда этот чукча брюлики припрятал, тебе придется поехать и забрать их раньше его. Сечешь?

– Куда ехать-то? – вскинул короткие брови Павел. – Может, они у него в банке в Якутске где-нибудь лежат.

– Какой банк, дурила! – воскликнул Вилен Михайлович. – Ты головой-то подумай: куда он их сдаст, ежели они незаконные? Как он объяснит, откуда у него такой капиталец?

– Так я читал, – выпятил от обиды губы Павел, – что люди сдают на хранение ценные вещи в банк, а банк не имеет права интересоваться, что кто сдал.

– Брехня, – опустил на стол мощный кулак Вилен Михайлович, – я за этим нанайцем всю жизнь слежу, ни в какой банк он ничего не сдавал.

– Не можешь ты с точностью знать. Ты вот говоришь, следишь, – ухмыльнулся Павел, – сидишь тут и в бинокль смотришь. И думаешь, что этого достаточно?

– Чую я, – сердито глянул на сына Вилен Михайлович, раздосадованный его недоверием.

– А если чукча твой вообще забыл о камушках? – выдвинул новую версию Павел.

– А ты бы забыл? – сощурил глаза Вилен Михайлович.

– Я бы нет, – с усмешкой ответил Павел, – но этих не поймешь. Давно это было… Ты говоришь, отца его посадили и вообще – полдеревни. Ничего не нашли… Как так может быть?

– Видать, припрятал он этот ящик, чего тут не понять? – Вилен Михайлович раздраженно тыкнул вилкой в кильку. – Самого-то его посадили, но он мог сказать сыну, куда богатство дел.

– Вилами на воде все это писано, – снова засомневался Павел.

– Я послушаю, что ты скажешь, когда окажется, что я был прав, – убежденно закончил спор Вилен Михайлович.

Он сделал лаконичный знак, мол, наливай. Выпив, Вилен Михайлович довольно крякнул и подцепил вилкой огурец.

– Я эти алмазы из-под земли достану, – сказал он, и при этом его лицо приняло такое решительное, даже злое выражение, что Павел не осмелился ему перечить.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация