– Осмотрюсь сначала, – осторожно ответил Крытый, отхлебывая чифиря. – Я уже там, почитай, лет десять не был!
– Ты, Григорий, человек толковый, у братвы нашей в авторитете. – Окунь задумчиво понюхал хлебную крошку, прожевал и, посмотрев прямо в глаза Крытому, продолжил свою мысль: – Ты понимаешь, что я просто так задавать вопрос не стал бы?
Рублев ответил ему понимающим взглядом.
– Так вот, от ребят я слышал, что в Веселогорске беспредел полный. Нормальных людей там почти нет. А масть держат «черные». Есть там такой… Джафаром кличут. Кто он по национальности – не знаю, да это и не сильно важно. Беспредельщик. Хуже него только менты местные.
– Может, заказать его, да и всех делов?! – неожиданно встрял в разговор немного закосевший Канай.
– Помолчи, – недовольно поморщившись, осадил его Крытый. – Дай человека послушать.
– Джафар этот за бабки в авторитеты вылез. Сначала в Питере кружился, но там его двинули здорово, и он со своей кодлой в Веселогорск приканал.
Григорий понимающе хмыкнул. Закурил сигарету и подумал о своем: «Сколько с начала перестройки появилось таких "авторитетов" всех мастей. Кто за бабки, кто через связи вылез в "рулилы"! Насобирали под свои знамена бойцов из земляков, бывших спортсменов, воинов из "горячих точек", поставили на уши в своем райончике коммерсантов, обложили данью – и все! Сразу крутые!»
– Но это еще не беда! – между тем продолжал Окунь. – У этого самого Джафара, по слухам, большая дружба с мусорней.
– В Питере у меня есть корешок давний, – произнес Пан, молчавший до сих пор. – Может, малявочку ему отписать? Встретит, поможет, чем сможет. Людей с собой даст.
– Спасибо за предложенную помощь, – все же отказался Крытый. – В Питер я, конечно, загляну. Мне там кое с кем повидаться нужно: за одним фраером должок имеется, с корешом своим перетереть нужно. Да и пацанов я лучше знакомых возьму – двое как раз там живут. А один, как я слышал, прямо в Веселогорске осел. Как раз кстати!
– Думаешь, трех «пристяжных» тебе хватит? – засомневался Пан. – Случись что…
Он не договорил, но все хорошо поняли его мысль.
– Случись что – Питер близко! – отрезал Григорий и решил все же объяснить друзьям свою фразу: – Если я сразу с толпой прикачу, и тот же Джафар, и менты – все на дыбы встанут, тогда уж точно мочилово пойдет! Зачем это нужно?! Я по-другому разложить хочу. Присмотреться, а там уж на месте решать. Может, вообще все можно решить без шума и пыли. Зачем сразу-то с войны начинать?! Я в город жить еду, а не штурмовать его, тем более с налета! Такие понты мне не в кайф!
– Смотри, тебе виднее, – спокойно отозвался Окунь, но Григорий понял, что в душе старый вор одобрил его расклад.
Некоторое время зэки еще разговаривали о том о сем, пока человек, стоящий на стреме, не подал условный знак.
Тогда маститые уголовники поочередно покинули помещение, бесшумно расползаясь по своим шконкам.
«Шестерки» быстро навели порядок, уничтожая следы пиршества.
Григорий лежал и думал о том, правильно ли он решил относительно своей поездки в родной город.
Конечно, набрать достаточное количество бойцов – не проблема. Так оно, может быть, было бы спокойнее: без долгих разговоров турнуть этого самого Джафара, да и все! Но… новое положение не позволяло поступить ему именно так! «Смотрящий» – человек, который следит за тем, чтобы на вверенной ему территории соблюдались воровские принципы и традиции. Он как третейский судья выносит свое решение в спорных вопросах между пацанами. И его инстанция – последняя, а слово – непреложный закон!
Крытый понимал, что ему оказали высокую честь. Не каждый вор становится «смотрящим»? Но этот статус и ко многому обязывал! И какая бы ни шла слава об этом самом Джафаре, Крытый должен ему предъявить конкретный случай, только после этого можно было что-то делать! Кавказец, какой бы он отмороженный ни был, должен понимать, что против братвы идти ему не с руки. Можно через подставу под «косяк» «рамсить» с соседом – таким же авторитетом местного розлива, но «смотрящий» города – это уже серьезно.
Конечно, Джафар его может просто заказать, и тогда даже целая армия не прикроет! Толковый снайпер решит этот вопрос в два счета. Кроме того, привалить с кодлой – дать повод ментам для повышенного интереса. А в том, что этот интерес к его персоне проявится, Крытый нисколько не сомневался!
Помимо всего прочего был и еще один немаловажный аспект – психологический. Завали Рублев в город с бригадой, он невольно дал бы понять противнику, что он если и не боится его, то по крайней мере опасается. Кто такой Джафар?! Беспредельщик, которого дальше Питера никто по большому счету и не знает! А он – «смотрящий», поставленный братвой, без пяти минут вор в законе. В кругу людей, занимающихся «святым ремеслом», человек с весом и авторитетом. Григорий понимал разницу в их положении и никоим образом со счетов сбрасывать такой козырь не собирался.
Крытый считал выбранную им тактику правильной, и, как он понял из недавнего разговора с кентами, те полностью соглашались с его мнением.
* * *
В то время, когда зэки обсуждали ближайшее будущее Веселогорска, к самому северному городку спешил скорый поезд Москва-Санкт-Петербург.
– Веселогорск – через полчаса! – бойко объявила молодая дородная проводница, чинно шагая по проходу плацкартного вагона.
Реплика сразу же разбудила нестарого мужчину, дремавшего на нижней полке. Пассажир потянулся, зевнул, прикрыв ладонью рот, и решил надеть рубашку. На голой спине неизвестного красовалась большая татуировка: церковь с тремя куполами. На правом плече синела красивая наколка в виде креста. Между тем лысый незнакомец, совершенно игнорируя повышенное внимание любопытных сограждан к своей персоне, надел рубашку и не спеша застегнул пуговицы. Затем накинул пиджак. Будто неожиданно что-то вспомнив, мужчина зашарил по карманам. Очевидно, он нащупал то, что было ему дорого, поскольку заметно успокоился, и, достав сигарету, направился в тамбур.
Состав дернуло, и поезд, постепенно набирая скорость, побежал дальше. Колеса вновь принялись мерно выстукивать свою, уже привычную пассажирам, чечетку.
Незнакомец прикурил и выпустил под ноги густую струю дыма. Оперся спиной о покачивающуюся стенку вагона и принялся размышлять. Судя по тому, как он отрывисто и часто затягивался, мысли его одолевали не из приятных.
В это время тамбурная дверь открылась и выпустила еще одного человека – парня лет двадцати пяти с неприкуренной сигаретой в зубах. Он окинул скучающим взглядом тамбур и жестом попросил прикурить у лысого. Тот протянул молодому человеку спички. Взгляд молодого, до этого откровенно выражавший лень и скуку, заметно оживился, когда уперся в густо усыпанные синими перстнями пальцы незнакомца, протягивающего ему коробок. Прикуривая, парень сложил ладони «крабом». Его собственный «перстень», с изображением белого крестика, тоже не остался незамеченным. Лысый понятливо улыбнулся.
