– Этот шофер, вероятно, будет с ней?
Мейсон кивнул:
– Если этот человек узнает, что доктор Элтон изменил свой
диагноз и осведомлен, что ее постепенно отравляли мышьяком, он станет опасным.
Лоретта Трент может и не добраться до дому. И если мне не удастся поговорить с
ней лично, то она может оказаться в еще более опасной ситуации, узнав об
отравлении. Я не обязан рассказывать что-либо Лоретте Трент, равно как и
утаивать что-то от нее. Конечно, я могу дать ей совет позвонить доктору Элтону,
и пусть он делится с ней новостями.
– А что потом?
– Потом совсем не обязательно, что Джордж Иган узнает
что-либо из того, что скажет доктор. Но если Лоретта Трент к нему так
привязана, что включила его в завещание, то, возможно, телефонного разговора
будет мало, чтобы настроить ее против Игана. Однако стоит мне что-нибудь
сказать против него, как я стану врагом номер один.
– Но ведь доктор Элтон тоже включен в завещание.
– Этого мы не знаем.
– Похоже, что он сам так думает, – пояснила Делла.
Мейсон улыбнулся:
– Он также думал, что приступы были вызваны острым
желудочным отравлением. Давай-ка прикинем, что можно сделать, чтобы защитить
нашу клиентку. За нее мы несем ответственность. Если Лоретта Трент хочет
встретиться с Вирджинией, значит, на то есть причина. Надо выяснить какая, это
и будет нашей отправной точкой.
Дорога стала прямой и пошла по плоскогорью, а вдали
появились огоньки мотеля.
– Странное место для мотеля, – произнесла Делла.
– Он построен для любителей катания на лодках и рыболовов, –
сообщил Мейсон. – На главной дороге просто нет места для мотеля. С одной
стороны океан, с другой – отвесная скала.
Он оставил машину на парковке, и они с Деллой пошли вдоль
ряда секций, объединенных между собой, до номера четырнадцать.
Адвокат постучал в дверь.
Вирджиния Бакстер тут же ее распахнула.
– Боже мой, как я рада вас видеть! – воскликнула она. –
Проходите, пожалуйста.
– Где же Лоретта Трент? – спросил Мейсон.
– От нее нет никаких вестей, ни слова.
– Но ведь она попросила вас приехать сюда?
– Да.
– Зачем?
– Говорила, что хочет что-то мне сказать. Что-то чрезвычайно
важное для меня.
– Когда вы разговаривали с ней по телефону?
– Так, дайте подумать… Я ушла от вас и направилась на почту,
которая находится недалеко от моего дома. Послала себе заказное письмо. Потом
выпила молочный коктейль и пошла домой. Я пробыла дома около часа, когда
зазвонил телефон. Это была Лоретта Трент – по крайней мере, она так назвалась и
попросила меня встретиться с ней.
– Здесь, наверху, в этом мотеле?
– Совершенно верно.
– Это она вам рассказала, как сюда добраться, или вам было
знакомо это место?
– Нет. Она подробно объяснила мне дорогу и попросила
заверить ее, что я выезжаю сию же минуту и никому не скажу об этом.
– Во сколько вы договорились встретиться?
– Она не назначила точное время, а сказала, что приедет в
течение часа после того, как я приеду.
– Вы встречались с Лореттой Трент, когда она приходила в
адвокатскую контору, где вы работали? – поинтересовался Мейсон.
– Да.
– И заверяли одно из ее завещаний?
– Мне кажется, их было два, мистер Мейсон, но не помню
точно, была ли я заверителем. Помню, что я написала их, вернее, перепечатала и
что в завещаниях было какое-то странное условие. Что-то необычное о ее
родственниках. Она им не доверяла и… как бы это сказать… считала, что они
только и ждут ее смерти, а внимание их чисто эгоистичное. Я прилагаю все
усилия, чтобы вспомнить, что это было, хотя бы в одном из завещаний, но
почему-то в памяти ничего не всплывает. Не забывайте: мы оформляли очень много
завещаний.
– В данный момент мне не важно, помните ли вы содержание
завещаний. Меня интересует, узнали ли вы голос Лоретты Трент?
– Ее голос? Нет, я не придала этому значения. Я смутно помню
ее внешность: довольно высокая, стройная женщина, с волосами чуть тронутыми
сединой… у нее сохранилась неплохая фигура… вы понимаете меня – неполная и…
ухоженная.
– Ладно, – проговорил Мейсон. – Вы совсем не помните ее
голос?
– Нет.
– Тогда почему вы решили, что разговаривали по телефону с
Лореттой Трент?
– Потому что она мне сказала, что… О-о! Понимаю.
– То есть, – стал объяснять Мейсон, – женский голос сказал
вам по телефону, что вы разговариваете с Лореттой Трент, потом попросил, чтобы
вы приехали сюда, чтобы встретиться с ней. И сколько вы уже здесь находитесь?
– Два часа… два с половиной часа.
– Вы зарегистрировались в мотеле под своим именем?
– Да, конечно.
– И получили эту комнату?
– Да.
– Где вы оставили вашу машину?
– На парковке перед мотелем.
– Пойдемте посмотрим, – предложил Мейсон.
– Но зачем?
– Затем, что надо все проверить. Мне не нравится то, что
происходит. Вам надо было следовать моим указаниям и связаться со мной, прежде
чем уходить из дому.
– Но миссис Трент настаивала на том, чтобы никто не знал о
нашем с ней разговоре, обещала дать мне пятьсот долларов и оплатить все мои расходы,
если я послушаюсь ее. И, как я вам уже говорила, пятьсот долларов для меня
сейчас большая сумма.
– Она могла бы пообещать вам и миллион, – пробурчал Мейсон.
– Если вы не получите никаких денег, то какая разница, сколько сказать?
Вирджиния повела их на парковку:
– Она стоит прямо… Странно. Мне казалось, что я оставляла
машину в другом месте.
Мейсон подошел к машине:
– У вас есть фонарь в машине?
– Нет.
– У меня есть. Я сейчас принесу его. Вы считаете, что
оставляли свою машину не на этом месте?
– Я уверена в этом, мистер Мейсон. Помню, что поставила
машину бампером вон к тому каменному столбику.
– Ничего не трогайте, – велел Мейсон. – Стойте на месте. Я
посмотрю. Однажды вас уже подставили, но тогда вам удалось выкарабкаться. Может
случиться, что на этот раз так не повезет. – Он подошел к своей машине, достал
из бардачка фонарь, вернулся к автомобилю Вирджинии Бакстер и осторожно
заглянул внутрь. – У вас ключи с собой?
