– Она сказала, что свидетель, Джордж Иган, – тот самый
человек, который приходил к ней тогда?
– Да.
– И с уверенностью опознала его?
– Да.
– Перекрестный допрос, – резко объявил Кезуэлл.
– Поздно вечером вы разговаривали с этой молодой женщиной,
лейтенант? – спросил Мейсон.
– Да, ее арестовали довольно поздно вечером.
– Вы знали, что она моя клиентка?
– Нет.
– Не знали?
– Мне было известно только то, что она сказала.
– И вы ей поверили?
– Мы никогда не принимаем за правду то, что говорят
обвиняемые. Проверяем все ими рассказанное.
– Понятно, – кивнул Мейсон. – Тогда вы не готовы утверждать,
что ее информация о данных мной советах является правдивой?
– Ну, – заколебался Трэгг, – были определенные
подтверждающие обстоятельства.
– Какие, например?
– Она нам разрешила взять заказное письмо, которое сама себе
послала, и распечатать его.
– Вы это сделали?
– Да.
– Вы нашли копирки текста завещания, как она вам и говорила?
– Да.
– И из-за этого вы были склонны поверить всему, что она
рассказала?
– Это было подкрепляющим обстоятельством.
– Тогда почему же вы не поверили ей, когда она сказала, что
я представляю ее интересы?
– Что касается материальной стороны, я поверил, – заявил
Трэгг.
– Почему не довели до моего сведения, что она в тюрьме?
– Я говорил ей, что она может позвонить вам.
– И что она вам ответила?
– Сказала, что это бесполезно, что она не может понять, что
произошло, но шофер Джордж Иган, по ее мнению, – преступник и нам следует его
задержать.
– Вы сделали это?
– Не в тот вечер. Мы задержали его на следующее утро.
– Дальше.
– В присутствии окружного прокурора Гамильтона Бергера и в
вашем присутствии, адвокат, в совещательной комнате окружной тюрьмы была
устроена очная ставка обвиняемой с Джорджем Иганом. Он заявил, что никогда
раньше ее не видел. И она сказала, что это не тот человек, который приходил к
ней.
– Позже она делала какие-либо еще заявления?
– Обвиняемая призналась, что человек, посетивший ее, не
называл себя Джорджем Иганом, она решила, что это он, по его внешности и номеру
автомобиля. А тот человек ей назвался Джорджем Менардом.
– И вы убедили обвиняемую выложить вам все это, сказав, что
хотите задержать убийцу, но у вас и мыслей нет обвинить в преступлении такую
милую молодую женщину. Объяснили, будто вы считаете, что кто-то пытается ее
подставить, но если она сейчас же поделится информацией, не связываясь со мной,
то вы немедленно начнете расследование, которое все прояснит, а мисс Бакстер
сможет уйти домой и лечь спать. Разве все было не так?
Лейтенант Трэгг улыбнулся:
– Лично я ничего такого не говорил, но один из присутствующих
полицейских делал подобные заявления, чтобы произвести впечатление.
– Это происходило при вас и с вашего одобрения?
Лейтенант чуть поколебался, потом с сухой улыбкой пояснил:
– Так обычно поступают в определенных случаях, когда не
доверяют человеку.
– Спасибо, – сказал Мейсон. – У меня все.
– Уилл Карсон Херман, займите, пожалуйста, место свидетеля.
Херман оказался высоким, стройным мужчиной, с крючковатым
носом, водянисто-голубыми глазами, высокими скулами и выразительной манерой
говорить.
Он рассказал, что ехал на юг по прибрежной дороге. Между
Окснардом и Санта-Моникой стал свидетелем дорожно-транспортного происшествия.
Впереди него двигались два автомобиля. Один из них – светлый «Шевроле», перед
ним – большой черный седан. У него не было возможности разглядеть марку этой
машины.
– Вы не заметили чего-нибудь необычного? – спросил Кезуэлл.
– Да, сэр. Когда мы приблизились к повороту, черная машина
вдруг резко ушла вправо, очевидно, стремясь…
– Не имеет значения, что вы думаете по этому поводу, –
прервал его Кезуэлл. – Излагайте только то, что произошло.
– Да, сэр. Черный автомобиль прижался к обочине дороги.
– Что произошло потом?
– «Шевроле», двигаясь почти наравне с седаном, внезапно
свернул в сторону и сильно стукнул его капотом. Затем водитель «Шевроле» резко
вывернул руль и еще раз ударил черную машину.
– Вы не видели, что случилось с седаном?
– Нет, сэр. Я ехал довольно близко от «Шевроле». Все
произошло так быстро, что я проехал мимо черной машины раньше, чем смог как
следует ее разглядеть. Только успел заметить, как она закрутилась и
подпрыгнула.
– Продолжайте.
– Взвизгнув покрышками, «Шевроле» свернул на проселочную
дорогу, ведущую в гору.
– Каковы были ваши действия?
– Я понял, что машина удирает, и как гражданин…
– Не имеет значения, что вы поняли, – опять остановил его
Кезуэлл. – Что вы сделали?
– Я повернул за «Шевроле» и поехал за ним, чтобы разглядеть
номер.
– Вам удалось это сделать?
– Дорога оказалась вся в ухабах, но я все-таки постарался
догнать машину. Различил две последние цифры номера: 65. Но тут вдруг до меня
дошло, что дорога пустынная и я как на ладони. Тогда решил остановиться и
воспользоваться первой же представившейся возможностью, чтобы связаться с
полицией. Из-за того, что дорога была извилистой, водитель «Шевроле» вполне мог
меня заметить.
– Ваши выводы не имеют значения, – вмешался судья Грейсон. –
Вы были предупреждены уже дважды, мистер Херман. Нас интересуют только факты.
Что вы сделали?
– Я остановился и проследил, как впереди исчезли габаритные
огни автомобиля. При этом, когда он разворачивался и осветил насыпь дороги,
заметил, что у него нет одной фары.
– Как так нет фары? – спросил Кезуэлл.
– Ну, одна фара не работала.
– Дальше.
– Потом я медленно и осторожно поехал вперед, нашел место,
где можно развернуться. Доехал до рыбного ресторана, который находится примерно
в трехстах метрах от поворота, остановился и позвонил оттуда в калифорнийскую
дорожную полицию. Доложил об аварии. Мне ответили, что какой-то автомобилист
уже сообщил им об этом, и они по рации направили туда патрульную машину.
