– Да, ваша честь.
– Проверьте их, пожалуйста, точны ли они. Поставьте стрелку
на «ноль» и проследите за ней.
Судебный пристав проверил весы.
– Все в порядке, – заметил судья Алберт. – Что ж, ставьте на
весы чемодан и сумочку.
Секретарь взял обе вещи, предназначенные для взвешивания,
поставил их на весы и отошел.
– Ровно сорок шесть фунтов с четвертью, ваша честь, – заявил
судебный пристав.
На минуту в зале суда воцарилась напряженная, волнующая
тишина, затем кто-то начал аплодировать. Судья Алберт нахмурился и сказал:
– Здесь не спектакль. У обвиняемой есть билет на самолет и
квитанция на излишек багажа?
– Да, ваша честь, – проговорил Мейсон, передавая судье билет
и квитанцию.
Судья Алберт сердито посмотрел на помощника прокурора.
– Сколько весили те пакетики, что изъяты из багажа?
– Я не знаю, ваша честь. Как показал свидетель Эндрюс, они
сосчитали пакетики, но не взвешивали их.
– Хорошо, давайте их взвесим, – предложил судья Алберт. –
Они здесь?
– Да, ваша честь.
Судебный пристав начал убирать багаж с весов. Мейсон сказал:
– С позволения суда, я бы внес предложение – положить
пакетики поверх чемодана и сумочки, пока они на весах, и мы увидим, насколько
увеличится вес.
– Очень хорошо, – согласился судья Алберт. – Во всех
отношениях сделать так проще, это будет впечатляюще и в то же время
убедительно. Последуем совету защиты.
Полицейский Эндрюс вынул из сумки полиэтиленовые пакетики и
положил их на чемодан Вирджинии.
Стрелка весов дрогнула и поползла вверх. Судебный пристав
зафиксировал вес и объявил:
– Один фунт и три четверти, ваша честь.
Судья Алберт взглянул на обвинителя, потом на Эндрюса:
– У обвинения есть какое-либо объяснение?
– Нет, ваша честь, – отозвался Кезуэлл. – Мы убеждены, что
пакетики были найдены в чемодане обвиняемой, и, таким образом, она несет
ответственность за это. Кроме того, ей ничто не мешало положить их в чемодан
после того, как взвесили багаж. Она легко могла это сделать, как и любой
другой.
– Не так уж легко, – вмешался Мейсон. – Во время регистрации
багажа вещи взвешиваются тогда, когда пассажиры регистрируют билеты, затем
контролер снимает вещи с весов и отправляет их в багажное отделение самолета. Я
заявляю суду, что доказательство убедительно и дело прекращено.
Судья Алберт встал, окинул взглядом переполненный зал суда и
с легкой улыбкой объявил:
– Заседание суда закрыто.
Один из журналистов бросился к нему:
– Ваша честь, вы не возражаете сфотографироваться около
весов? Мы хотим написать статью и поместить фотографию к ней. Было бы неплохо
возбудить общественный интерес.
Судья Алберт заколебался.
– Что касается обвиняемой, у меня нет возражений, – громко
заявил Мейсон.
Судья Алберт посмотрел на Джерри Кезуэлла. Тот отвел взгляд.
Судья Алберт улыбнулся:
– Ладно, если вы хотите возбудить общественный интерес, то
пусть обвиняемая встанет рядом со мной, указывая, что это ее багаж. Это будет
эффектно. – Журналисты и фотографы сгруппировались вокруг весов. – И отметьте,
что фотографии были сделаны после закрытия заседания суда, – добавил он. – Я
всегда великодушно отношусь к подобным фотографиям, сделанным в моем зале суда,
хотя знаю, что некоторые судьи против этого. Однако я слышал, что после ареста
обвиняемой история получила широкий отклик в печати, и мне кажется, что теперь,
когда ее оправдали, есть смысл этому тоже дать широкую огласку.
Судья Алберт встал перед весами и сделал знак рукой
Вирджинии, чтобы она подошла к нему.
Мейсон проводил взволнованную обвиняемую к тому месту, куда
указывал судья.
– Мейсон, идите сюда и сфотографируйтесь с нами, – пригласил
судья Алберт.
– Полагаю, лучше не надо, – ответил тот. – Мое присутствие
сделает снимок вызывающим и искусственным, получится полная безвкусица с точки
зрения профессиональной этики юристов. Но ваша фотография за взвешиванием
доказательства привлечет большое внимание.
Судья Алберт кивнул и обратился к Вирджинии:
– Ну, мисс Бакстер, вы смотрите на стрелку весов, а я
наклонюсь и буду ее регулировать… Нет, смотрите не в объектив, а на весы.
Можете немного повернуться, если считаете, что вы так лучше получитесь на
фотографии.
Судья Алберт положил руку Вирджинии на плечо, наклонился и
стал регулировать стрелку весов, а ликующие фотографы с потрясающей скоростью
защелкали своими аппаратами.
Судья Алберт выпрямился, посмотрел на Мейсона, затем кивнул
прокурору округа и отвел двух других прокуроров на такое расстояние, чтобы
журналисты не слышали их разговора.
– В этом деле есть что-то очень странное, – сказал судья
Алберт. – Предлагаю вам, мистер Кезуэлл, тщательно выяснить все о личности,
которая предоставила информацию или дезинформацию, результатом которой был
обыск чемодана.
Прокурор горячо возразил:
– Это очень надежный человек, его информация всегда
достоверна.
– На этот раз она не была достоверной, – заметил судья
Алберт.
– Не уверен в этом, – возразил Кезуэлл. – В конце концов,
нельзя же исключать возможность, что чемодан открывали.
– Уверен, что открывали, – язвительно произнес судья, – но я
думаю, что это было сделано после того, как мисс Бакстер сама его открывала, и
до того, как чемодан попал на транспортер. Кроме того, мы с вами не вчера
родились, обвиняемые мелькают перед нами день за днем, и мы уже кое-что знаем о
человеческих характерах. Эта молодая женщина не торговка наркотиками.
– После того как вы увидели одну за другой постановки Перри
Мейсона, – огрызнулся Кезуэлл, – вы узнали кое-что о театральных эффектах.
Сегодняшняя сцена, в которой участвовал суд, будет подмогой и утешением многим,
кто не желает успеха правоохранительным органам.
– Значит, правоохранительным органам надо работать
эффективнее, – проговорил судья Алберт. – Никто не возражал против того, чтобы
позвать фотографа и сделать снимки этой молодой женщины у раскрытого чемодана,
но только богу известно, какой вред это ей нанесло. Я же надеюсь, что события
последнего часа в зале суда получат широкую огласку и это с лихвой компенсирует
впечатление от тех отвратительных публикаций, которые появились после ее
ареста.
