— Верно, — согласился Хори. — По-моему, это и порождает все
недоразумения, которые не идут на пользу твоему хозяйству. Ты позволишь мне
говорить откровенно?
— Разумеется, мой дорогой Хори. Твои слова всегда разумны и
хорошо обдуманны.
— Тогда вот что я скажу тебе, Имхотеп. Когда ты уезжаешь,
тебе следует оставлять здесь за себя человека, наделенного законными
полномочиями.
— Я доверяю вести дела тебе и Яхмосу…
— Я знаю, что в твое отсутствие мы имеем право действовать
от твоего имени, но этого недостаточно. Почему бы тебе не взять в совладельцы
одного из сыновей, письменно засвидетельствовав его право на ведение твоих дел?
Имхотеп, нахмурившись, зашагал по залу.
— И кого же из моих сыновей ты предлагаешь? Себек умеет
распоряжаться, но не умеет слушаться. Ему я не доверяю, у него дурной характер.
— Я имел в виду Яхмоса. Он твой старший сын. Человек он
добрый, отзывчивый. И предан тебе.
— Да, характер у него хороший, но он чересчур уж уступчив.
Со всеми соглашается. Конечно, будь Ипи постарше…
— Давать власть слишком молодому всегда опасно, — перебил
его Хори.
— Верно, верно. Хорошо, Хори, я подумаю о том, что ты сказал…
Яхмос, конечно, примерный сын, послушный…
— Тебе следовало бы всерьез над этим призадуматься, — мягко,
но настойчиво сказал Хори.
— Что ты имеешь в виду. Хори? — внимательно взглянул на него
Имхотеп.
— Только что я сказал, что опасно давать власть слишком
молодому, — медленно произнес Хори. — Но столь же опасно слишком долго ??е
давать власти.
— Ты хочешь сказать, что Яхмос привык выполнять приказания,
а не приказывать сам? Пожалуй, в этом что-то есть. — Имхотеп вздохнул. — Да,
нелегко править семьей. И особенно трудно управляться с женщинами. У Сатипи
неукротимый нрав. Кайт никого вокруг не замечает. Но я им объяснил, что к
Нофрет они должны относиться с уважением. По-моему, могу я сказать…
Он замолчал. По узкой тропинке, задыхаясь, бежал раб.
— В чем дело?
— Господин, к берегу пристала фелюга. С сообщением из
Мемфиса прибыл писец по имени Камени.
Имхотеп встревоженно поднялся на ноги.
— Опять неприятности! — воскликнул он. — Это столь же
несомненно, как то, что бог Ра плывет в своей лодке по небесному океану. Нас
ждут новые неприятности. Стоит мне дать себе поблажку, обязательно что-нибудь
случается.
Он, стуча сандалиями, поспешил вниз по тропинке, а Хори
сидел неподвижно и смотрел ему вслед.
На лице его была написана обеспокоенность.
2
Ренисенб неведомо зачем бродила по берегу Нила, как вдруг
услышала шум и крик и увидела, что к причалу бегут люди. Она последовала за
толпой. В приближающейся к берегу фелюге стоял молодой человек, и на мгновенье,
когда она увидела в ярком свете солнца его силуэт, сердце ее замерло.
Безумная, несбыточная надежда овладела ею.
«Хей! Хей вернулся из Царства мертвых».
И сама же посмеялась над собой за эту тщетную надежду. В ее
воспоминаниях Хей всегда виделся ей в лодке, плывущей по Нилу, а этот молодой
человек походил телосложением на Хея — вот ей и пришла в голову такая фантазия.
Молодой человек оказался моложе Хея, у него были ловкие, изящные движения и
веселое, приветливое лицо.
Юноша представился писцом по имени Камени из северных
владений Имхотепа.
За хозяином дома послали раба, а Камени отвели в дом и
предложили ему еду и питье. Вскоре появился Имхотеп и долго беседовал с писцом.
О чем они говорили, стало известно на женской половине дома
благодаря Хенет, которая всегда приносила все новости первой. Ренисенб порой
удивлялась, каким образом Хенет удавалось выведать и разузнать даже то, что
хранилось в строжайшей тайне.
Камени, сын двоюродного брата Имхотепа, как выяснилось,
служил у Имхотепа писцом. Он обнаружил подделку счетов, а поскольку дело было
сложным и запутанным и в подлоге оказались замешаны управляющие, он счел за
лучшее самому явиться сюда и обо всем доложить хозяину. Ренисенб эта история
мало интересовала. Однако доставленное Камени известие изменило все планы
Имхотепа — он стал срочно готовиться к отъезду. Отец намеревался было еще
месяца два пробыть дома, но теперь решил, что чем скорее он отправится на
север, тем лучше.
По этому случаю были созваны все обитатели дома и щедро
наделены многочисленными наставлениями и поручениями. Следует делать то и это.
Яхмос ни в коем случае не должен делать того-то и того-то. Себеку надлежит
проявлять благоразумие в том-то. Все это, думала Ренисенб, ей знакомо. Яхмос
был само внимание, Себек мрачен и угрюм. Хори, как всегда, спокоен и деловит.
От назойливых требований Ипи отец отмахнулся решительнее обычного.
— Ты еще слишком молод, чтобы получить право распоряжаться
средствами на твое содержание. Слушайся Яхмоса. Ему известны мои желания и
воля. — Имхотеп положил руку на плечо старшего сына. — Я доверяю тебе, Яхмос.
По возвращении мы продолжим разговор о том, чтобы сделать тебя совладельцем.
Яхмос расцвел от удовольствия. И даже расправил плечи.
— Смотри только, чтобы все было в порядке, пока меня здесь
нет, — продолжал Имхотеп. — Пригляди, чтобы к моей наложнице относились с
должным почтением. Ты за нее в ответе. Следи за порядком на женской половине
дома. Заставь Сатипи прикусить язык. Присмотри, чтобы Себек должным образом
наставлял Кайт. Ренисенб тоже должна быть вежлива и предупредительна по
отношению к Нофрет. Кроме того, я не потерплю, чтобы с дорогой мне Хенет
обращались дурно. Я знаю, что наши женщины ее недолюбливают. Но она уже давно живет
среди нас, и ей по праву позволено говорить то, что кое-кому может быть не по
сердцу. Она, конечно, не блистает ни красотой, ни умом, но нам она предана и,
помните, всегда блюдет мои интересы. Я не позволю выказывать ей пренебрежение.
— Все будет так, как ты велишь, отец, — ответил Яхмос. —
Правда, случается, Хенет болтает лишнее.
— Подумаешь! Все женщины болтают лишнее. И Хенет не больше
других. Что касается Камени, то он останется здесь. У нас есть возможность
содержать еще одного писца. Он будет помогать Хори. А вот насчет того
земельного участка, который мы отдали в аренду женщине по имени Яаи…
Имхотеп перешел к делам по хозяйству. Когда наконец все было
готово к отплытию, Имхотепа вдруг одолели сомнения. Он отвел Нофрет в сторону и
тихо спросил:
— Нофрет, ты довольна, что остаешься здесь? Может, тебе
лучше поехать со мной?
