Книга Тайна черного ящика, страница 46. Автор книги Михаил Серегин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайна черного ящика»

Cтраница 46

– Ладно, Анохин, не кипятитесь. Можете отвечать, оставаясь в пределах своей версии: что за пассажир дрался с этим неизвестным вам человеком в салоне самолета? Давайте, вы первый и начнете отвечать.

– Позвольте-ка, спасательница! – подал голос Менделеев, и я услышала явную иронию в его голосе. – А почему это, собственно, вас интересует? Что это у вас за нездоровый интерес к дракам между мужчинами? Это что – женское любопытство?

– А вам не интересно, кто это оказал вам столь эффективное сопротивление? – спросила я Менделеева. – Или вам этот человек хорошо известен?

Менделеев заметно смутился и пробормотал:

– Я, по-вашему, знаком со всеми пассажирами этого самолета?

«Ушел от ответа, – отметила я про себя. – Это уже само по себе о чем-то говорит. Или он хорошо знает того пассажира, но не хочет в этом признаваться, или он его не знает, но не хочет, чтобы я проявляла интерес к этой личности. И то, и другое требует разъяснения…»

– Давайте поступим следующим образом, – предложила я, обращаясь в основном к Менделееву. – Доказать друг другу, что мы именно те люди, за которых себя выдаем, мы пока не сможем. Но давайте тогда придерживаться каких-нибудь версий на этот счет. Самая простая – что так оно и есть на самом деле. Но тогда мы должны объяснить свои поступки таким образом, чтобы они вписывались в эти версии. Вы с этим, надеюсь, согласны?

Менделеев секунду подумал и кивнул головой в знак того, что он не возражает. А что он мог предложить еще? Он сейчас явно проигрывал мне в активности и просто вынужден был соглашаться на мои предложения.

– Тогда логика ситуации требует, чтобы я начала с себя. В конце концов, это я без всякого приглашения ворвалась в вашу компанию и нарушила ваш приятный ли, неприятный ли, но тет-а-тет на борту затонувшего самолета…

Менделеев хмыкнул. Он явно не возражал.

– Меня эпизод с дракой интересует прежде всего с профессиональной точки зрения, – начала я свои объяснения. – В первой группе спасенных пассажиров была женщина, которая сообщила нам…

– Кому это нам? – перебил меня Менделеев.

– Чтобы задавать подобные вопросы, – отрезала я, – вы должны иметь на то полномочия, а они у вас пока еще весьма сомнительны. Но я отвечу на ваш вопрос единственным возможным в данной ситуации способом – сообщила мне и моим коллегам. Вас это устроит?

Менделеев недовольно фыркнул, но промолчал.

– Итак, сообщила нам, – продолжала я, – что в салоне самолета произошла драка, в которой участвовали вы…

Я указала на Менделеева.

– Причем ошибиться тут было невозможно, поскольку вашу внешность она описала очень живописно и даже экспрессивно… По ее словам, в драке участвовали три человека. Вторым были вы, Анохин…

– Она врет! – нервно перебил меня пилот. – Вы не имеете права!

– Вы тут тоже никаких прав не имеете! – перебила я его в свою очередь. – Даже права на адвоката. Разве что поищете его среди каспийских селедок. Не желаете с ними пообщаться?

Анохин молчал. Видно, я производила на него довольно устрашающее впечатление.

– А раз не желаете, – продолжала я, – то и помалкивайте насчет того, кто какие права имеет. Лучше ответьте еще раз и хорошо подумав: участвовали вы в той драке или нет? Имейте в виду, что если я та, за кого себя выдаю, то мои показания будут рассматриваться в официальном расследовании причин катастрофы, от которого вы, как пилот самолета, не отвертитесь. Тем более что есть еще второй пилот… Простите, я имела в виду – первый пилот, который тоже может дать свои показания, и они должны будут точно соответствовать вашим.

Не знаю, правильно ли я сделала, упомянув первого пилота, который так и остался скорее всего в рулевой кабине самолета и никогда не сможет дать свои показания. Но Анохин посмотрел на меня враждебно и как-то злорадно. Я думаю, он знал, что первый пилот мертв.

– Не думаю, что мои слова будут противоречить тому, что покажет Панов, – ответил он тихим, но каким-то интрижным, что ли, голосом, то ли намекая, то ли не умея скрыть, что знает больше, чем говорит. – Вы, кстати, забыли еще пассажиров, из которых добрая половина видели, что я не участвовал в той драке… Ну, почти не участвовал. Я только столкнулся в проходе из салона в рулевую рубку с этим гражданином, знать которого не знаю и увидел тогда впервые. Мне показалась подозрительной его стремительность, с которой он направлялся в кабину пилотов, где, как известно, посторонним людям делать нечего. Я, абсолютно его не трогая, просто встал у него на пути, чтобы не дать ему пройти и выяснить, в чем, собственно, дело. Но он грубо отшвырнул меня со своего пути. Вернее, попытался отшвырнуть. Я вцепился в рукав его пиджака, но он сбросил пиджак и оставил меня за своей спиной. Если бы не вмешался тот неизвестный мне пассажир, не знаю, чем кончилось бы все это. Ему удалось бы ворваться в салон и помешать Панову плавно посадить самолет на воду…

Менделеев слушал его молча и только изредка скептически фыркал.

– Постойте, Анохин, – прервала я его. – А зачем потребовалось сажать самолет на воду? Это была вынужденная посадка? Или Панов в одиночку, самостоятельно принял решение посадить на воду исправный самолет и таким образом – затопить его?

Анохин после моего вопроса занервничал, а Менделеев посмотрел на меня с удивлением и интересом, хотя не могу утверждать, что интерес его был доброжелательным.

– Я отказываюсь отвечать на провокационные вопросы! – заявил Анохин, ерзая в своем углу. – Самолет потерял управление в результате взрыва, устроенного им! – Он ткнул пальцем в Менделеева.

– Курам на смех, Анохин! – отозвался Менделеев. – На какой хрен мне это нужно было?

– Он знает, на какой хрен! – завизжал Анохин. – Он хотел угнать самолет в Турцию! Он угрожал взорвать нас всех! Он террорист! Он преступник! Это он взорвал самолет и утопил пассажиров. Это он убил Панова!

Выкрикнув это, Анохин осекся и посмотрел на меня с удивлением.

– Что вы ко мне привязались со своими вопросами? – закричал он на меня. – Кто вы вообще такая? Я не буду больше вообще ничего говорить! Вы не заставите меня говорить то, что я не хочу говорить! Не имеете права!

Менделеев слушал его с мрачной улыбкой, не обещающей его собеседникам ничего хорошего. Но когда он начал говорить, я с удовлетворением убедилась, что мне удалось все-таки навязать ему тот стиль общения, к которому я с самого начала стремилась.

– Я не буду даже начинать опровергать этот бред, который он сейчас нес, – сказал он мне, признавая тем самым мое ничем не подтвержденное право задавать вопросы и требовать ответа на них. – Если я тот, за кого себя выдаю, а вы – я все-таки в этом уверен – мало в этом сомневаетесь, у меня не может быть даже теоретических мотивов, чтобы совершить любое из тех действий, которые он мне приписывает. Я хотел угнать самолет в Турцию! Да за каким, понимаете ли… И почему именно в Турцию, почему не на Занзибар?!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация