Ожидая возвращения Ноба, я принялся размышлять, что со мной будет, если на меня набросится какой-нибудь проголодавшийся хищник? От леса я был довольно далеко, свое новое оружие толком еще не освоил, поэтому мысли мне в голову лезли не слишком приятные, пока я не вспомнил об Ад-жор, с одним ножом пустившейся на мои поиски. Тут я даже покраснел от стыда за свою трусость и малодушие. Размышляя об этом впоследствии, я пришел к выводу, что на мое состояние здорово повлияла почти полная обнаженность моего тела. Если вы никогда не путешествовали средь бела дня, имея на себе кусок оленьей шкуры совершенно недостаточной длины, вы не поймете того чувства полнейшей беззащитности, которое я испытывал. У человека, привыкшего носить одежду, наличие ее вселяет уверенность, а отсутствие - панику.
К счастью, никто на меня не напал, хотя я и замечал за деревьями силуэты каких-то зверей. Ноб все не возвращался, и я начал волноваться за него. Я уже собирался отправиться на его поиски и стал сворачивать лассо, когда оба снова появились почти на том же месте, откуда началась скачка. Только теперь они бежали не так быстро. Жеребец дышал тяжело, но был еще далек до изнеможения, а мой великолепный пес, следуя по пятам, гнал его прямо на меня. Приближаясь к моему укрытию, Ноб сбавил скорость, а жеребец с готовностью перешел с галопа на рысь. Поравнявшись с кустом, за которым наготове сидел я, он буквально влетел головой в брошенную мной петлю.
Едва почувствовав затянувшуюся веревку, жеребец принялся бешено метаться во все стороны. Я с трудом удерживал его. А Ноб с вытянутым языком доплелся до меня и плюхнулся рядом, всем своим видом показывая, что он свою работу исполнил и теперь заслужил отдых. Жеребец сильно устал во время скачки, поэтому уже через несколько минут прекратил сопротивление. Он стоял, широко расставив ноги, раздувая ноздри и кося на меня глазом. Потихоньку сматывая лассо, я подбирался к нему все ближе. Раз десять он вставал на дыбы и пытался вырваться, но каждый раз я удерживал его и старался успокоить ласковыми словами. После целого часа такой борьбы я добился, чтобы мой пленник позволил мне погладить его, а потом принял из моих рук немного травы. И все это время я не переставал ласково и успокаивающе разговаривать с ним.
Судя по внешнему виду, я ожидал, что укротить его потребуется гораздо больших усилий. Хотя и дикий, он оказался мягкого нрава и быстро понял, что я не причиню ему вреда. Дальше все было сравнительно просто. Еще до восхода солнца он уже слушался меня и ел из моих рук; страх передо мной полностью исчез из его больших умных глаз.
На следующий день я изготовил примитивную уздечку, использовав для этого Часть моего лассо. В первый раз садясь на жеребца, я ожидал бурной реакции, но он, к моему удивлению и радости, не сделал ни малейшей попытки сбросить меня. После объездки обучение жеребца пошло необычайно быстро. У меня никогда не было такой умной лошади - она моментально усвоила значение поводьев и уздечки и научилась реагировать на прикосновение моих коленей. Я очень полюбил ее, думаю, что она платит мне тем же. И с Нобом они быстро подружились. Я назвал жеребца Асом в честь знаменитого французского летчика, и когда мой Ас пускался во весь опор, он будто и в самом деле летел.
Если вы никогда не имели дело с лошадьми, то мне не объяснить, а вам не понять чувства блаженства, охватившего меня с того момента, как я приручил Аса и стал ездить верхом. Я почувствовал себя другим человеком - суперменом, способным в одиночку покорить весь Каспак. Охотясь, я без труда настигал любую добычу и накидывал на нее лассо. Если же охотились на меня, верхом я легко уходил от любого преследователя. Но такое случалось редко. Вид человека на лошади казался местным хищникам настолько диким, что они предпочитали оставлять нас в покое.
Пять дней и ночей прочесывал я южную часть страны Галу, по-прежнему не встречая ни души и постепенно продвигаясь к северу. Я был полон решимости обшарить, если понадобится, всю планету в поисках моей Аджор. На пятый день, выезжая из леса, я заметил маленькую фигурку, преследуемую множеством воинов. Я сразу узнал Аджор. Ее отделяло от преследователей несколько сот ярдов, мне же до нее было не меньше мили. Один из них далеко обогнал основную группу и быстро настигал Аджор. Сдвинув колени, я послал Аса в карьер, Ноб понесся за нами вслед.
Сначала нас не замечали, но когда мы приблизились, воины завопили так громко, что ничего подобного ранее мне слышать не доводилось. Вся банда состояла из галу, а в их вожаке я вскоре узнал Ду-сина. Он уже почти настиг Аджор, и с непередаваемым ужасом я заметил у него в руке нож. Похоже было, что он собирается убить Аджор, а не просто взять в плен. Такое поведение было для меня совершенно непонятным, но все, что я мог, это постараться заставить Аса скакать еще быстрее. И благородное животное откликнулось! Ас не просто быстро скакал, он летел.
Ду-син был в двух шагах от Аджор и уже заносил над головой нож, когда я, вихрем промчавшись между ними, подхватил мою ненаглядную дикарочку. Тот застыл на месте в ярости и изумлении. Аджор тоже была поражена случившимся, ведь она не могла меня видеть. Очутившись непонятным образом на спине скачущей лошади, она не растерялась, а выхватила нож и, принимая меня за врага, хотела уже ударить им, но в тот момент наконец-то узнала меня. Жалобно всхлипнув, она бросилась ко мне на шею, бессвязно повторяя всего два слова: "Мой Том! Мой Том!"
И тут Ас по самое брюхо провалился в жидкую грязь, а мы с Аджор по инерции перелетели через его голову. В Каспаке на каждом шагу попадаются родники. Одни из них образуют небольшие озерца, другие дают начало ручьям, а третьи зарастают густой травой и превращаются в болота. Вот в такое замаскированное болото и угодил мой скакун. Просто чудо, что на такой скорости он не сломал себе ноги.
Но и со здоровыми ногами Ас никак не мог выбраться из трясины. Мы с Аджор шлепнулись плашмя лицом вниз прямо в густую траву, которая не позволяла нам погрузиться в болотную жижу, но едва мы попытались встать на ноги, как сразу начали проваливаться. А тем временем Ду-син со своим отрядом оказался уже совсем близко. Бегство было невозможно. Стало ясно, что мы обречены.
- Убей меня! - взмолилась Аджор. - Позволь мне умереть от твоей руки, а не от ножа этого мерзавца, который хочет убить меня. Он захотел, чтобы я принадлежала ему. Но я отбивалась кулаками, потом ударила его ножом, вырвалась и убежала, оставив его разъяренным от раны и неудовлетворенного желания. Сегодня они снова выследили меня, и пока Ду-син гнался за мной, он кричал, что убьет меня, как только догонит. Убей меня, мой Том, а потом убей себя, - ведь если ты попадешь к ним в руки живым, ты умрешь в страшных муках.
Но я был не в силах сделать этого. Я сказал ей о том, что я очень ее люблю и до самой смерти буду любить ее и сражаться за нее.
Ноб последовал за нами в болото, и поначалу трясина его выдерживала. Потом он тоже провалился по брюхо и теперь только барахтался. Вот в таком беспомощном виде и застал нас появившийся на берегу Ду-син. В его отряде я заметил Ал-тана и множество кро-лу. Итак, союз против Джора был заключен, и вся эта рать собиралась, по-видимому, напасть на его племя.
