— Этих берем, как думаешь, Лишний Зуб? — поминутно обращался форинг к верному товарищу. Тот цыкал через дырку в зубе, критически осматривал промокших новобранцев, которые прилагали все силы, чтобы попасть в флотские экипажи. Кровник Руд уже напугал Дага, что с северных усадеб Свеаланда парни бегут сотнями — сыновей родится все больше, наделы дробить нельзя, малым викингом уже не проживешь. Вот и остается наниматься на королевскую службу…
Даг трижды встревал, когда новобранцы, по его мнению, вовсе не могли драться обеими руками. Учебное поле очень походило на то, что устраивал в усадьбе у Свейна Лишний Зуб, — здесь также вскакивали на узкие бревна и смазанные маслом борта, орудовали длинными копьями и баграми и старались спихнуть членов вражеской команды в грязь.
— А ну, паренек, покажи, как надо, коли ты такой умный! — подзадорил Дага один из херсиров.
Северянин не стал спорить, охотно скинул куртку, подобрал себе в ящике два ясеневых меча по руке и легко запрыгнул на борт «синего» корабля.
— Сейчас он им устроит, — хихикнул братишка Сигурд. Уж он — то хорошо помнил, как ловко орудовал брат обеими руками сразу.
Члены «синей» команды не пришли в особый восторг от того, что мальчишка, моложе их года на три, бросается на помощь. Прогудел горн. Команда «зеленых», выставив багры, полезла на абордаж. «Зеленые» действовали традиционно, как их направлял широкоплечий громила лет двадцати, раза в три тяжелее Дага. Впрочем, у «синих» тоже нашлось немало крепких крестьян. Северянин получил уже немалый опыт мореплавания и морской драки, чтобы сразу определить, кто годится для морского похода, а кто сгинет в первом бою. Он тут же ринулся влево, прямо по узкому бортику, расшатанному поколениями учеников. Одним прыжком перескочил через высунувшиеся пики и спланировал прямо на вражеский борт.
«Синие» и «зеленые» ахнули одновременно, никто не приучал их нападать в одиночку. А Северянин уже накинулся на главаря «зеленых». Трижды переступив с весла на весло, которые для виду держали «рабы» этажом ниже, он обманным движением ткнул громилу в лицо, а с левой руки наискось ударил в шею. Главарь «зеленых» под общий хохот покатился вниз.
— Чего ждете? — закричал Северянин своим. — За мной, очистить палубу, пленных не брать!
— Так нечестно, — пытался протестовать кто — то из соперников, — нам запрещено драться до крови…
Но тут же выплюнул зуб, получив от Дага мечом по губам. Воодушевленные примером нового вожака, «синие» ринулись в бой. Даг первым запел бардит, завыл на самой высокой ноте, как это делают волки, оплакивающие старую луну. «Зеленые» заревели и кинулись в ответную атаку.
— Делай, как я! — заорал Даг, невзирая на субординацию, хотя на учебном корабле наверняка были свои лидеры.
Парнишка понесся по торчащим веслам с такой скоростью, что его никто не мог достать. Даг чувствовал упоение боем, пусть бой и был не настоящий, но волчья метка на макушке не на шутку разгорячилась. Эх, как же давно он не махал оружием! На ходу орудуя обоими мечами, столкнул в яму с песком троих противников, ловко подпрыгнул, когда его попытались ударить пикой. Приземлился на эту же пику обеими ногами, пробежал по ней и, не дав врагу опомниться, спихнул его вниз.
Оружие бойцы держали кое — как, многие тряслись от страха перед высотой, лишь четверо парней показали себя неплохо. Причем двое из них — с «зеленой» стороны. Даг сколько не махался мечами, так и не смог скинуть их с борта. Зато сам получил несколько увесистых пинков, но устоял на краю.
— Отлично, отличный урок! — вокруг загремели железом о железо, что являлось высшей степенью похвалы. Даг покраснел — оказывается, сам конунг Харальд наблюдал за поединком, да и другие херсиры бросили тренировать свои команды.
— Не успел я допить рог вина, как твой кормчий разогнал целый экипаж! — расхохотался Синезубый. — Клянусь копьем валькирии, если каждый твой рулевой в тринадцать лет так орудует двумя мечами, то мне впору оставить половину своих пасти овец!
Дядя Свейн лишь горделиво подкрутил усы. Ответом конунгу был взрыв хохота. Естественно, никто всерьез не принял слова властителя. Однако Свейн подмигнул Лишнему Зубу, чтобы всех, на кого укажет Даг, нарочно отбирали в команду «Белого Быка». А сам виновник торжества и общего смеха смывал в бочке кровь, следы царапин и не обратил внимания на острые взгляды, которыми обменялись двое из зрителей. Впрочем, эти мужчины ничем необычным и не выделялись — в походных плащах и обуви, на обычных конях, они скакали где — то в середине свиты Синезубого.
— Ты понял? — улучив момент, спросил один из всадников другого. — Глаз с него не спускать.
— А может?.. — Собеседник невзначай шевельнул ладонью, в рукаве рубахи прятался кинжал.
— Не здесь, ты только навредишь, — криво улыбнулся всадник. — Харальд сам приведет его к нам.
Глава тринадцатая,
в которой кусок песчаника заменяет рукоять меча, и выясняется, как верно эмигрировать в Англию
Северянину хотелось кричать от восторга.
Десятки кораблей с грозными фигурами на форштевнях устремились в море. Десятки кораблей, малых и больших, выстроившись в одну линию, сами походили на ужасную, демоническую волну. «Рогатый» Синезубого находился довольно далеко, так диктовали правила морской вежливости, но Даг не обижался. Слева и справа корабль великого конунга подпирали драккары его ближайших сподвижников. На носах стояли группки берсерков, еще не выпившие снадобья, на бортах болтались раскрашенные флаги и кабаньи шкуры. Скорость с самого начала задали высокую: поступил приказ идти в четверть, а потом — и в полветра. Отдельно взятый кормчий здесь ничего не значил, правила задавали рулевые на главных кораблях.
Даг снова был назначен кормчим, и не куда — нибудь, а на «Белого Быка», любимый корабль дяди Свейна. «Белый Бык» чинили и латали уже множество раз, каждый шаг его палубы мог рассказать о великих морских схватках. Но Волчья Пасть не стремился расставаться с верным драккаром. Бывший кормчий Ульме Лишний Зуб легко уступил рулевое весло счастливому мальчишке. Серьезных морских боев пока не предвиделось, а Ульме как никто умел тренировать новобранцев. Среди моряков ходили упорные слухи, что добычи должно хватить каждому на обустройство новой усадьбы. Причем в суровую Норвегию или на истощенные луга Свеаланда никто возвращаться не собирался. Самые горячие головы намеревались плыть в Исландию, ведь по слухам, не было земли благословеннее. Те, кто оттуда возвращался, утверждали, что киты и косяки сельди сами выбрасываются на берег, а земли каждый взрослый мужчина может захватить столько, сколько проскачет ночью с факелом, расставляя вешки.
Однако Даг примечал, что на уме у дяди Свейна и его соратников совсем иное. Когда вечером громадная эскадра встала на якорь, гримы натянули шатер и устроили вкусный ужин. Со всех сторон море осветилось бесконечным количеством огней. Разводить костры запрещалось, но масляные фонарики имелись почти у всех. Вкусно потянуло элем, послышались протяжные боевые висы, где — то раздались щелчки от игры в кости. Военачальники не спали — по песочным часам совершалась перекличка, смотрящие на мачтах в свой черед подавали голоса.
