— Управление гамаком расположено под левой ладонью. До завершения маневра компенсаторы не отключать. Строго по моей команде. Доктор…
Не успела Младшая нащупать в студне таинственную кнопку, как желудок пошел вверх, горизонт за спиной Шпеера встал вертикально, а размытая поверхность земли рванулась навстречу.
— Доктор, — перекрикивая Анкин истошный визг, продолжала Мария, — мы не можем сесть в указанном месте. Вы абсолютно уверены в координатах?
— Так точно! — откликнулся висящий кверх ногами Шпеер. — Я инструктировал, как вы сказали, — пятьдесят километров от ближайшего жилого массива, открытое пространство, белый микроавтобус с крестом на крыше…
Горизонт вернулся в нормальное положение, гамак ощутимо ослабил хватку. Тхол завис в километре от свинцовой поверхности лесного озера. Внизу была уже совсем никакая не Индия, а почти привычный Анке северный пейзаж. Хотя нет, не такой уж северный, деревья вон, зеленые еще стоят.
— Автобус я вижу, рядом легковой «опель » с водителем, один человек снаружи, один внутри. Внутри худой, высокий шатен с залысинами, в очках без оправы…
— Это он, профессор Харченко… — обрадовался в своем гамаке Шпеер.
— Инструкции соблюдены. Прощается, отходит, садится в «опель» с пассажирской стороны. Отъезжают… Вышли из графика на две минуты. Доктор, как объяснить присутствие двух армейских вездеходов и плавсредства — явно не гражданского назначения?
Глава 16
НАЕЗДНИК АТАКУЕТ
— Я вас спрашиваю, — сердито переспросила Мария, — в Украине так принято, военные учения в черте города проводить?
— Быть не может, — запротестовал спеленутый Шпеер. И осекся.
В одной из четвертей кольцевого окна обзор растаял, и вдруг картинка мгновенно приблизилась. Младшая перестала напрягать шею, с риском получить косоглазие. Совсем близко выросла смазанная панорама чахлого березового подлеска, следы шин в осенних колеях, перекресток разбитых проселочных дорог. Изображение сместилось, на миг показался заляпанный грязью санитарный «форд» с намалеванным на люке крестом, вершина пологой сопки, пятна ноздреватого снега и… укрытая валежником салатово-зеленая крыша бронетранспортера.
— Бортовой номер 162, шесть градусов северо-восток, дальность четыреста восемьдесят… Хм! А вот и второй. Номер 740, двести метров западнее, — язвительно перечисляла Мария. — На воде — катамаран на воздушной подушке, четыре градуса юго-восток, умело притворяется китайской джонкой. Для рыбной ловли оснащен прекрасной оптикой, доктор! А вот и поддержка с воздуха!
— Осталась минута двадцать, — проинформировал Маркус. — Вашему профессору пора выходить.
Картинка задрожала, потеряла резкость. Из "форда» выбралась сутулая долговязая фигура, прихрамывая, зашагала через кусты.
— Я не мальчишка! — сорвался Шпеер. — Прослушка исключена, связь шла через американского оператора, трубка на штатовской частоте…
Мария фыркнула.
— Я с самого начала этой авантюры была против!
— Пятьдесят секунд, — сказал Маркус. — Он идет слишком медленно.
— Шесть градусов юго-восток, — звенящим от гнева голосом продолжала Мария. — Дальность — тысяча пятьсот, высота — четыре двести, звено штурмовиков, снижаются по глиссаде…
— Тридцать пять секунд!
— Тринадцать градусов север, высота семь тысяч, борт аэрокосмической разведки. Нас видят. Я предупреждала, доктор, никаких стандартных каналов связи! Это все Оттис, пошел у вас на поводу! Я говорила, что недопустимо задействовать Тхола для эвакуации. Нельзя делать два дела сразу! Уходим в кокон.
Свет померк. Анке показалось, что не хватает воздуха. Нет, воздух был, но дышать приходилось, изо всех сил напрягая легкие. Ей не терпелось вытереть пот со лба, но руки оставались скованными, глаза щипало, текло по щекам. Что-то непонятное произошло со слухом, частое уханье в глубине воздушного корабля превратилось в протяжное заунывное бормотание.
— Берем его, — голос Марии прозвучал неожиданно низко, замедленно. В той же заунывной тональности она произнесла пару слов на голландском для Маркуса.
Младшая, беспрестанно моргая потяжелевшими ресницами, уставилась вниз, сквозь набиравший прозрачность пол. Прямо под ее застрявшими в гамаке, новенькими кроссовками приближался застывший в нелепой позе человек. Левая нога его была приподнята, руки разведены в стороны. Лица она не видела, на голове человека сидела круглая вязаная шапочка, через плечо болталась синяя спортивная сумка. Балансируя, увеличиваясь в размерах, человек одной рукой отгибал впереди себя колючие ветки кустарника, правой, выдвинутой назад ногой отталкивался от мокрой кочки, будто старался взлететь. Освоившись с непривычным ракурсом, Младшая убедилась, что мужчина не застыл намертво, как на фотографии, а потихоньку продолжает начатое движение.
Вот пятка оторвалась от земли, открыв заполняющийся водой отпечаток, капли грязи фонтанчиком повисли в воздухе, вот остался прижатым к почве лишь носок резинового сапога, вот голова в шапочке начала едва заметный поворот, блеснули линзы очков, а левая нога, до того выброшенная вперед, коснулась земли… Человек убегал, невыразимо медленно, но убегал, на ходу оглядываясь на что-то, преследовавшее его.
Очевидно, что-то пошло не так как надо. Мария зарычала, в «луковице» стало совсем темно, студень гамака затрясся, Маркус выругался, очкарик в кустах совсем замедлил движения…
Анка заметила пулю в последний момент. Малюсенькая блестящая капля неспешно настигала человека, навылет прошла плечо и, чуть изменив направление, плавно унеслась дальше. Вместе с пулей из плеча человека показалась рваная красная полоска, развернулась на воздухе в фонтанчик мелких брызг. Откуда-то сбоку показались еще две-три параллельно плывущие металлические капельки, и успей они долететь, прошили бы спину очкарика в нескольких местах. Но они не успели. Тхол опустился.
Дальше началась дикая свистопляска. Анкин желудок сплющился внизу, затем рванулся в горло, завтрак полетел наружу, но ей было не до стыда. Гамак лишь частично погасил чудовищное ускорение, все мышцы и сухожилия натянулись, перед глазами заплясали огненные круги. В открывшихся вновь обзорных экранах, оставляя жирный белый след, промчалось длинное узкое тело. Тхол дернулся, меняя направление, Мария рычала, как раненая волчица. Анка один раз слышала такой рык, но не думала, что человек способен издавать подобные звуки.
Ракета, вильнув хвостовым оперением, повторила маневр. Мгновение клубилось серое небо, горизонт завращался штопором, пропал, на несколько секунд тело лишилось веса…
Справа возникло следующее, быстро приближающееся, веретенце и застряло на месте, точно оса, уткнувшаяся в стекло. Настолько близко, что различимы стали цифры на металлическом корпусе. Как будто вдали, сквозь шум в ушах Младшей, рассмеялся Маркус. Мария что-то ответила раздраженно. Она уже не стояла, а висела, распятая параллельно полу на вибрирующих растяжках.
