Подводная атака Эвальда достигла цели. Чудовищный жеребец снова поскользнулся и грохнулся на бок, едва не придавив Марию. Анка кинулась вперед, по щиколотку проваливаясь в ил, обеими руками сжимая уздечку. Кабилл-Ушти разинул пасть, нож Сани воткнулся ему между зубов, Бернар потянул вниз его нижнюю челюсть, а Младшая с ревом упала сверху, просовывая в горячую глотку сталь.
Хрипы демона моментально стихли. Он еще вздрогнул несколько раз, попытался лягнуть Марию, но сопротивление было сломлено. Младшая, не веря в происходящее, застегнула на челюстях гиганта капсюль и потянула его за собой, туда, где подпрыгивали от нетерпения жители дубовой рощи. Водяной монстр мог бы убить ее одним ударом копыта, но не сделал даже попытки вырваться. Он покорно взобрался по склону, подволакивая раненую ногу, а наверху, на сухом месте, упал, выдыхая черную кровь. Анка так и не успела разглядеть, какое жуткое создание она ведет в поводу…
Потому что женщины Клури Каун оттеснили ее, они уже тащили сети и веревки, они с радостным визгом опутали ноги гиганта, накинули ему на морду мешок. Вторая же принцесса не сидела больше на троне, а лично явилась поклониться спасительнице и что-то долго бормотала…
— Ага, расслабился, гад, привык таскать диких пони с водопоя! — Саня кряхтел, сдерживая стоны, пока тетя Берта обрабатывала ему прокушенное бедро.
— Он просто не ожидал, что всем скопом навалимся!
— Аня, ты что? Ну, натерпелась, бедная!
— Не плачь, девка! Верь-не-верь, теперь прорвемся!
Младшая не могла не плакать. Она смотрела, как стайка фонариков рывками удаляется в чащу, волоча за собой связанного, голого, избитого человека. Жеребец претерпевал обратные превращения. Сквозь частую сеть на нее глядел тусклый укоряющий глаз.
— Бернар, что с ним будет?
— С кем?! — Бернар, сдерживая стон, погрузил в горячий отвар израненные кисти рук. — А, с ним… Теперь его подвесят в сети к верхушке дерева. Тетушка говорит, что это единственный способ убить демона реки: не подпускать его к воде. Ты что, жалеешь его? — Парень беспомощно потерся о ее плечо. — Ты не понимаешь! Он воровал прирученных пони, коз, и даже уволакивал на дно детей народа Клури Каун. Теперь он будет много дней умирать на вершине дуба и, благодаря его стонам, другие Кабилл-Ушти будут знать, что их ждет у переправы…
Дядя Эвальд присел возле Анки и ласково обнял ее. Младшая чувствовала, как с ее одежды комьями отваливается подсыхающая глина.
— Ты ведь плачешь потому, что он тебе показался разумным, так?
— Ага… — Анка еще сильнее зашмыгала носом. — Он… он был совсем как человек…
— Наверняка очень привлекательный, верно? Он большой хитрец, умеет читать чужие желания. Но это не делает водяного коня разумным. Он не разумнее собаки, которая тоже читает желания хозяина, не намного умнее попугая… Попугай ведь тоже умеет повторять всякие слова, верно? А Кабилл-Ушти — своеобразное существо, он описан в легендах как очень опасный мимикрирующий хищник, опасен именно тем, что не различает людей и животных… Когда-то, очень давно, они жили в Верхнем мире, но люди их полностью истребили. Возможно, если бы их не перевешали на деревьях, то через миллион лет они набрались бы разума… Н-да… Остались только сказки, в которые никто не верит. Так что нам вдвойне повезло! — Дядя Эвальд говорил нарочито бодрым голосом. — Мы остались живы и встретили самого настоящего водяного коня…
«Нам повезло, нам повезло, я не буду плакать, — механически повторяла Анка, пока Мария и Бернар с усилием налегали на весла. — Нам вдвойне повезло, не буду плакать, теперь никто не будет кушать пони, и мы доберемся до этой чертовой таверны, там поспим, поспим, поспим…»
Но толком поспать ей не довелось еще долго.
Глава 18
ХИЩНОЕ ВРЕМЯ
Примерно так Младшая представляла себе по книжке загадочные баскервильские болота. Шафранно-желтые кочки чередовались с бурыми, заросшими неопрятной травой прогалинами. Кое-где среди торфяников торчали чахлые приземистые ивы, или вдруг колосились рощицы высокой, в рост человека, пушицы. Стаи непуганых уток всех пород с противным кряканьем носились над камышами и над блестящими затоками. Голенастые серо-белые цапли задумчиво вышагивали по колено в антрацитовой жиже. Выводки тетеревов шумно вспархивали из сиреневых кисточек вересчатника. Где-то замычала корова, затем донеслось тюканье топора. Несмотря на угнетающий пейзаж дышалось здесь легко.
Младшая жмурилась от удовольствия.
Она впитывала звуки, точно пила целебный нектар. Самый обычный собачий лай, липкое жужжание насекомых, посвист ветра и пиликанье пернатых в гнездах, но Младшей этот незамысловатый шум казался райской мелодией.
Никакого ржания.
Никаких больше оборотней…
Экспедиция шагала по твердой земле. Вдоль обочины простирался низкий каменный забор, а за забором металась стая собак, совсем не таких, как волшебный Черный пастух. Эти псы размерами были не больше эрдельтерьера, их шелковистая, завитая шерсть отливала пронзительно яркими голубыми и красными цветами. На фоне бурого, тающего во мгле болота тявкающие псы смотрелись как яркие мазки на загубленной палитре.
Собак становилось все больше. Негромко поскуливая, вытянув удлиненные умные морды, они сопровождали гостей, труся со своей стороны изгороди.
— Охотничьи псы Отрядных эльфов, — возбужденно шепнул Анке Бернар. — Они не кусаются…
— Откуда ты знаешь?
— Нам рассказывали про них, это особая порода! — Бернар заговорил с неожиданной гордостью. — Они выслеживают…
Но Анка так и не услышала продолжения, потому что раздался пронзительный свист, и собачья стая мгновенно снялась с места.
Тетя Берта повернулась и хлопнула в ладоши.
— Не расслабляйтесь, ночевать на дороге слишком опасно. Мы обязаны до темноты выйти к постоялому двору. Камилла обещала, что таверна находится в трех часах пути!
Сколько Младшая ни вглядывалась, впереди так и не возникало ничего, похожего на гостиницу. Иногда встречались развалины древних построек, заросшие мхом, раза три попадались отшлифованные каменные круги со странными спиральными узорами и каменными же плитами, поставленными на попа. Один раз посреди каменного круга обнаружился смуглый мужчина, раскрашенный, как натурщик после сеанса боди-арта. Диаметр каменного круга раза в три превышал цирковую арену, на его рябой, разглаженной дождями поверхности четко выделялись двухцветные спиральные узоры. Кто-то здорово потрудился, проделывая в камне борозды и заполняя их краской. В состав краски, видимо, добавляли какой-то блестящий минерал, смотрелось очень похоже на битое стекло. Мужчина ничего не делал, просто стоял, сгорбившись, глядя себе под ноги.
Анка зевала и отрешенно думала, что сверху все эти художества, наверняка, смотрятся довольно симпатично.
Бернар показывал ей на горизонте низкие круглые домики, но для Анкиного слабого зрения это было слишком далеко. Луны тускнели, подкрадывался туман, а по сторонам от дороги все так же расстилались тоскливые неуютные пустоши. Становилось прохладнее, порывистый ветер приносил пряные запахи цветущих трав и ворчание невидимых зверей. Анка чувствовала, что снова натерла ногу, она дважды садилась, пытаясь иначе переодеть носок, но на пятке уже вздулся пузырь и доставлял ей все больше страданий. Она хромала все сильнее, пока Бернар не пожаловался тете Берте, и та не применила одну из своих мазей.
