— Чего ждешь, дочка? — издалека прокричал дядя Саня. — Давай, дуй скорее отсюда! Дуй, догоняй!
Анка проглядела момент, когда фоморы сбросили в колодец горящую мебель. Из-под плотно прижатой крышки колодца вырывались струйки едкого дыма, однако червь упорно стремился вверх. Уг нэн Наат и возница отскочили, кашляя, и с факелами столпились вокруг пикси. Тот держал перевязанный, укрытый котелок на вытянутых руках. Дерюга шевелилась, точно под ней пряталось некрупное животное, вроде кошки или комнатной собачки. Младшая представила себе, каково там внутри, в желтом кипящем клею. Любое живое существо из Верхнего мира сварилось бы за несколько секунд.
Саня снаряжал обойму, с лестницы вернулась Мария с короткоствольным автоматом наперевес. В зале сталотемно, горели только две слабые лампы и два факела. Королевский поверенный неторопливо зашагал по лестнице вверх. Магистр что-то раздраженно выкрикнул.
— Нам приказали его страховать, — объяснил Саня. — Он в таком состоянии, что может уронить! Нельзя, чтобы уронил. Там такая тварь, червяк по сравнению с ней — жалкая личинка!
Мария тревожно поглядывала на люк и на сваи, забитые в уключины. Крышка люка, весящая как минимум полтонны, приплясывала, из-под нее валил черный дым. Пол уже не вздрагивал, как раньше, а буквально ходил ходуном. «Жалкая личинка» рвалась на свободу. Чем ближе к основанию колодца, тем сильнее раскачивались камни, но за широкими дверьми, на темной лестнице, все пока что оставалось незыблемым. Кто-то запер башню очень старательно.
— Нам повезло, что милорд с нами. Его ученость говорит, что славный король горных пикси специально послал милорда Фрестакиллоуокера встречать нашу экспедицию, поскольку мужчины его фины умеют плести Желтую паутину.
— Сдается мне, они тут лучше нас к нашему приезду приготовились, — процедила советница. — Всех умельцев собрали!
Анка позабыла о приближающейся угрозе снизу. Они успели добраться до лестничной площадки, когда червь ударил снизу в крышку люка. Анкины ноги на долю секунды оторвались от пола, с такой силой вздрогнуло основание башни. Громадный железный люк загудел, как церковный колокол. Две из четырех балок, заложенных в гнезда, сломались, как спички. Анка невольно обернулась. На стене раскачивался фонарь, словно дул сильный ветер. В костре подпрыгивали головешки. Крышка люка прогнулась, точно изнутри с размахом ударили молотом.
— Быстрее! Быстрее наверх!
Младшей почему-то представилось вполне безвредное животное, вроде дельфина или кита, которого безжалостные дрессировщики заперли голодным в грязном бассейне. У выхода стояло ведро с водой, которую вечером Бернар натаскал из пруда. Младшая, как завороженная, следила то за рябью воды в ведре, то за лихорадочными действиями взрослых. Они собирались столешницей подпереть со стороны лестницы двустворчатую дверь, но не успели.
Крышку люка сорвало и швырнуло в потолок. Почерневшая дубовая балка, выполняющая функции внутреннего венца, треснула. По замшелым стенам побежали трещины. С потолка посыпался песок. Опрокинулась главная шестерня с намотанной цепью. Верхнее кольцо валунов, образующее основание колодца, расползлось, будто состояло из песка и щебенки. Младшая увидела...
Даже много часов спустя, когда сгладилось первое впечатление, она не смогла бы точно нарисовать или передать словами, как выглядел червь. Серовато-желтая колонна, в струпьях и лишаях, в потеках слизи и крови, высунулась из жерла трубы и ударила в потолок.
Сверху полетели кирпичи. Анку перехватили поперек живота, закинули на плечо и бегом понесли вверх по лестнице.
— Пустите, пустите, я сама!
Она так и не поняла, была у червя морда, вроде акульей, о которой рассказывал Бернар, или только почудилось. Тупой обрубок, похожий на гигантский, раздувшийся от гангрены палец, стукнулся в потолок и моментально развернулся в сторону двери. Для глупого червяка он был слишком сообразителен. Снизу, под мордой, если у червя была морда, перекатывались бурые треугольные пластины, похожие на черепицу, которой кроют крышу.
Анку поставили на ноги, и ее тут же вырвало от острого запаха протухшей рыбы. Тяжелые двустворчатые двери вывалились с треском и грохотом. Они разлетелись в щепки, на лестнице погас последний факел. Вслед за выбитыми дверьми на лестницу просунулось окровавленное серое рыло.
Магистр не дал Анке спокойно расстаться с ужином, подцепил своей лапищей, как клещами, и поволок вверх. Приходилось бежать через три ступеньки, в боку кололо, легкие не справлялись. Анка сбилась со счета, сколько прямоугольных лестничных площадок они уже миновали. Про себя повторяла одно — только бы не упасть. В какой-то момент сбоку очутилась оскаленная физиономия Марии. Наездница поливала короткими очередями, прижавшись спиной к влажным камням. Пули чирикали, рикошетили где-то внизу, это было почти красиво, почти похоже на фейерверк, вот только уши закладывало от грохота.
— Машка, это бесполезно! — надрывая связки, дядя Саня тянул наездницу за собой. — Его ничем не возьмешь, беги!
Младшая неожиданно лишилась опоры и чуть не разбила подбородок о невидимые крутые ступени. Магистр выпустил ее руку, и тут же чиркнуло огниво. Уг нэн Наат возвышался над ней, широко расставив ноги, и поджигал наконечники стрел. Стрелы вспыхивали ослепительным белым огнем, затем один за другим пять факелов унеслись вниз. Рядом спустил курки арбалета младший егерь. Еще пять огненных стрел осветили спираль лестницы. Хлопотливое стрекотание сменилось жалобным воем. Потянуло горелым мясом. Червь бился в теснине лестницы, башня вздрагивала, на голову Анке сыпались куски сухой замазки.
Сверху потянуло свежим воздухом. В квадратном проеме блеснули звезды. Саня подхватил Анку на руки. Перед тем как вынырнуть вместе с ним под дождь, она разглядела жирную гармошку, заполнившую собой лестничный пролет. Стрелы магистра и егеря нашли свою цель. Горючее вещество с их наконечников текло по бокам червя, выжигая в его коже сложные узоры. Наверняка голодному исполину было очень больно, но он упорно карабкался вверх.
Лестница вырвалась на ровную круглую площадку. Высокие зубчатые стены мешали выглянуть наружу, но Младшая и так догадывалась, что там можно увидеть. Внизу — ров с мостом и каменные плиты двора, об которые так удобно разбиться в лепешку, а дальше — за линией башенок с горгульями — километры унылых болотных торфяников, в которых бродят дикие кошки.
Над башнями Спинделстонского замка занимался неторопливый рассвет. Половина иссиня-черного неба секла мелким противным дождем, на другой половине разливалось алое сияние. Две луны плыли впритирку и на глазах таяли, готовясь уступить место первому из светил. Ветер яростно хлестал в лицо, ноги разъезжались на влажных плитах. Дядя Эвальд и Брудо лежали, закутанные, под самой стенкой. Милорд Фрестакиллоуокер ползал вокруг них, организуя новое ограждение из белого порошка. Тетя Берта и Мария, мокрые насквозь, уже сидели на коленках внутри круга, рядом примостился тяжело дышащий возница.
— Все вместе, закройте головы! — мокрый Бернар переводил приказания пикси.
