– Я понял твои слова и ценю твою заботу, почтенный Настоятель! - тщательно подбирая слова, заговорил Артур. - Вероятно, мы еще вернемся к этой беседе…
– Когда снова станет поздно? - перебил Вао. - Когда ты устанешь любить людей и поймешь, что гораздо проще любить ритуал?
– А что ты мне предлагаешь?
– Останься и отдохни. Твой враг, для которого ты готовишь червей, никуда от тебя не уйдет. Разве что умрет своей смертью. А ты ложись спать. Проснись утром, прислушайся к пению птиц и шуму водопада. Делай то, что хочет твое тело. Купайся в реке и мойся с женщинами в бане. Собирай цветы и совершенствуй боевое искусство. Попробуй наши травы и выгони соль из суставов. Почувствуй себя опять молодым и забудь о людях, которые никогда не будут тебе благодарны. Каждый день изучай хотя бы один иероглиф, и спустя пару лет мы вместе с тобой сложим стихи. Здесь, снаружи, так красиво, что нельзя не сложить стихи…
– Спасибо, Настоятель! - заерзал президент. - Ты знаешь, что я не останусь. Я постараюсь не забыть того, что ты сказал.
– Ты первый из синих послушников, кому позволено вынести маленьких друзей. Не забывай, что Настоятель Вонг и скрытые Наставники будут следить за тобой. Они не пойдут по следу, но обо всём узнают от маленьких друзей. Мы подарили тебе червей потому, что увидели в тебе священные идеалы цзюнь-цзы…
– Я не забуду.
– Тогда забирай свой кувшин и готовь руку. Кое-кому не мешает позавтракать…
17. ЦЗЮНЬ-ЦЗЫ
Председатель революционного Комитета Гоминьдана, почтенный Ло Цзясу грелся на солнышке. Он гордился тем, что умел ценить сладкие мгновения жизни и правильно распределял время между делами государственными и созерцанием. Он гордился тем, что прочел немало книг и правильно понял суть учения великого Конфуция. Почтенный Цзясу знал, что далеко не все разделяют его точку зрения на труды Учителя, но это его не очень волновало. Он считал, что из каждой древней мудрости надо брать только то, что подходит для сегодняшнего дня.
Иначе очень легко запутаться в идеях и правилах, которые были предназначены для совсем других людей. А слишком сильно заботиться о других людях Председатель не умел и не хотел.
Вот и сейчас он намеренно игнорировал троих просителей и курьера от Военного министра. Все четверо никуда не денутся, а вот последнее осеннее солнышко спрячется за тучку, и неизвестно, появится ли до весны. До тепла еще так далеко, а жизнь столь непредсказуема…
Почтенный Ло смежил веки и улыбнулся. Какое-то время ему было очень хорошо, затем колыхнулось полотнище походного шатра, и чья-то тень заслонила свет. Председателю послышался неясный далекий шум, словно захлопали крылья. Почти сразу сквозь щели дунул ветерок. Еще Председателю показалось, будто он слышит какие-то посторонние звуки, излишне громкие голоса или даже крики. Но тут же всё стихло, и Цзясу тихонько рассмеялся.
Не могло быть и речи, чтобы кто-то посмел шуметь, когда он отдыхает.
Полотнище снова колыхнулось, нос Цзясу уловил терпкий аромат любимого чая и жареных пирожков. Председатель подождал несколько секунд, надеясь, что служка поставит поднос и удалится. Затем неохотно приоткрыл левый глаз. Солнечный диск готовился нырнуть в грозовую муть, оставалось совсем немного времени, а наглый мальчишка продолжал стоять, лишая лидера страны послеобеденного сна. Председателю очень не хотелось поднимать руки и хлопать в ладоши. Он подумал, что двадцать плетей за подобную наглость будет в самый раз.
– Убирайся, - сказал Председатель.
Он с изумлением услышал, как кто-то шумно втянул в себя чай из пиалы. Ло приоткрыл второй глаз, и гневные слова застряли у него на языке.
Вместо бритого мальчишки-слуги напротив оказался высокий лохматый русский, с лицом, заросшим седой щетиной, и одетый, как солдат, в грубую кожу. Председатель хотел кликнуть охрану, но русский почмокал губами и укоризненно покачал головой. Ло опустил глаза, крик застрял у него в горле. В левой руке русский держал дымящуюся пиалу, а в правой - парный кастет багуа. Острый полумесяц лезвия упирался Председателю в пах.
– Не выпендривайся, - миролюбиво сказал русский. - Ты решил, что самый хитрый?
Господин Цзясу не понял ни слова, но неожиданно узнал визитера. Узнав, он вначале хотел изобразить бурную радость, какой принято встречать главу соседнего государства. Затем господин Цзясу поразмыслил и пришел к заключению, что русский президент чем-то недоволен.
– Я слышал, что вас можно поздравить, - начал Ло, прикидывая, что же случилось с охраной и куда подевался слуга. - Почтенный Настоятель Храма сообщил мне, что вы стали послушником, благополучно пройдя испытание.
Русский тоже ничего не понял, зато с удовольствием отправил в рот пирожок. Казалось, он кого-то ждет, прислушиваясь к тому, что творится за стенами шатра.
Ло Цзясу оставил попытки разговорить недружелюбного иноземца. Он тоже обратился в слух. Ему очень не нравилось, что стальные острия кастета находятся так близко от тела, но Председатель недаром занимал свой пост. Он много раз видел смерть, научился избегать ее тысячами способов и не видел причин приближать ее приход. В молодости ему приходилось неоднократно драться, а также убегать от целой толпы, вооруженной вилами. Приходилось отсиживаться на дне реки, дыша через трубочку, по двое суток сидеть на ветке дерева, привязав себя поясом. Его дважды пытались отравить, а не так давно ему угрожали монахи Храма Девяти Сердец…
Да, с Орденом вышло неприятно! Не стоило злить Настоятелей, почтенный Ло прекрасно об этом знал. Но, с другой стороны, его тоже можно понять! Засевшим в горах уродам и так всё несут бесплатно; крестьяне рады отдать им последний кусок в обмен на сомнительные советы и сомнительное благословение. Что ни осень, так гонят туда коров, везут хлеб и сами нанимаются работать.
А ему как быть, когда денег ни на что не хватает и приходится усмирять бунты? Как быть, когда коммунисты да мандарины только и ждут момента напасть? Конечно, он был прав, поступая в интересах государства, когда согласился на столь выгодное предложение.
Дело происходило больше года назад. Прискакал курьер из Урумчи и доложил, что задержали двоих очень странно одетых людей. Оба выглядели, как русские, один с трудом говорил на китайском. Они загорели дочерна, носили длинные бороды, шаровары и высокие красные шапки. Эти двое сообщили, что везут послание от человека по имени Карамаз-паша и говорить будут только с представителем центральной власти.
Председатель заинтересовался. Он повидал немало русских, но никогда не слышал такого нелепого имени. Он повелел доставить парламентеров к себе и выслушал их наедине. То, что они сказали, ввергло почтенного Ло в ступор. Оказалось, что на руках у русского имелась карта Поднебесной, составленная в самый разгар Большой смерти, и на этой карте, в числе прочего, были указаны склады с медикаментами. Пометки и комментарии были на русском, но посланец любезно перевел. Строго говоря, это была не карта для путешественников-любителей, а план, найденный в свое время Карамаз-пашой в российском министерстве обороны. План, на котором подробно указывались места, даты и объемы поставок американской вакцины. Как выяснилось, русский нарочно прихватил с собой лишь кусок атласа, относящийся к китайской территории.
