– Топор мне, – бросил через плечо конунг.
Оруженосец мигом подал верный топор. Магнус крутанул двуручное оружие в одной левой кисти, этим приемом могли похвастаться считаные рыцари. Секира пронеслась в локте от физиономии наглеца, но тот даже не пригнулся. Верховный Топор издал звериный рык, не хуже, чем пещерный медведь, приручать которых так любят грибоеды. Он хотел было вторично замахнуться топором, планируя на сей раз разрубить беса надвое…
Но тут что-то насторожило конунга. Толпа на берегу. В проеме открытых настежь, бронзовых ворот, гордо задрав бороденку, стоял ненавистный волхв Богомил, с ним четверо младших волхвов, служители огня, служители могил и прочие грибоеды. Пожалуй, тут собралось человек сорок, с огнем и нелепым оружием. Поднимая топор, конунг прикинул, что такой массой русы могли бы легко опрокинуть рыцарей в озеро, но, как всегда, наверняка струсили. И послали вместо себя бесов.
Даляр внимательно следил за спутниками бородача. Этот придурок с секирой пугал его меньше, чем мужики с пращами. Камень – не топор, его невозможно остановить на лету. Поэтому Даляр вначале прострелил колени двоим пращникам, затем ранил еще двоих, пытавшихся взять его в кольцо. Только после этого он выстрелил в бородача. Покойный герр Богль был бы доволен. Все пять патронов генерал использовал по назначению. Никто не умер, но сражаться они уже не могли. Трое уцелевших столпились в кучку у воды, ощетинились клинками. Широкоплечий бородач в рогатом шлеме и раскрашенных латах с удивлением ощупывал свою повисшую руку. Глаза его скрывались под козырьком шлема. Секира упала на песок.
– Я сказал «раз!», вы не послушались, – Даляр дослал патроны в опустевший барабан. – Теперь я говорю «два». Снимайте свои ведра и жестянки. Иначе вам конец.
Свен, тем временем, сумел обмануть бдительность врагов, тоже притворившись ослабшим, как и Эйрик. Внезапно кинувшись вперед, между рогатин, он ранил двоих и ткнул мечом в глаз медведю. Зверь дернулся и повалил своего поводыря. Свен снова использовал прием Топоров – высоко подпрыгнул, двумя ногами ударил в грудь следующему наемнику и прорвал кольцо атаки. Эйрик остался позади, в кольце врагов. Но оруженосцы ударили по ногам шипастыми копьями. Трусливые русы кинулись врассыпную. Свен помнил – когда друг обречен, следует спасать себя! Это верное правило, иначе ведь могут погибнуть все!
Но ни одно правило не живет вечно. Юношей все равно скрутили, а чуть позже маленький узкоглазый человек с лапами леопарда привел из города связанных и раздетых рыцарей. Он вел их одной рукой, на веревке, и никто не пытался сбежать.
– Что… что ты хочешь?
Опозоренный Магнус не смел поднять глаза. Его связали, как быка перед жертвой. Нет, скорее, как глупого козла! Связали и поставили перед вождем бесов. У вождя были длинные седые волосы, заплетенные в косички, и прозрачные глаза, которые, казалось, выжигали внутренности. Старший бес носил шкуры животных, которые никогда не водились в Нижнем мире. От него несло ядовитыми травами, которые никогда не росли под сводом каменных небес.
– Лучше убей нас сразу, – гордо попросил Горм Тощий. Его тоже привели связанного и поставили на колени рядом с конунгом. – Лучше убей нас…
Конунг клана Единорога следил за событиями из сторожевого гнезда. Он долго не мог понять, что же происходит на берегу Ильменя – мешал назойливый свет факелов. Когда же он рассмотрел коленопреклоненные фигуры на берегу, его ярости и отчаянию не нашлось места.
Мир рушился. Справедливость и равновесие попраны горсткой враждебных сил. Верховный Единорог представил, какая смута начнется в других славянских городах, как только станет известно о позорном поражении сыновей всеведущего Тора.
– Что же теперь, конунг? – растерялись рыцари. – Что нам теперь делать? Бестолковые чужаки, грязные рабы избили наших братьев. Горы Нижнего мира не помнят такого позора. Что теперь делать, Верховный?
– Убить их, – проскрипел Ханс Длиннорукий, дядя конунга. Оказалось, что он тоже добрался до Мышиных пещер и все еще тяжело дышал после затяжного подъема. – Собрать всех, накинуться и убить. Кинуть их пещерным львам.
– Стойте, погодите! – К рыцарям подбежал старшина. – Смотрите, их отпустили. Вой отпустили их! Горм Тощий встает. И Магнус встает…
Конунг Магнус с трудом поднялся с колен. Ноги тонули в раскаленном черном песке. Глаза слезились от ярких вспышек. Эти проклятые вой принесли с собой из Верхнего ада бесовской слепящий огонь.
– Бес, ты насмехаешься над нами? – Магнус недобро оскалился, рука в стальной перчатке легла на рукоять меча… Нет, ничего не получилось. Меч отняли, перчатки отняли вместе с кольчугой и шлемом. Спасибо хоть руки развязали. – Ты хочешь, чтобы надо мной смеялись пастухи? Что скажут люди? Люди скажут, что конунг славного рода Топоров свихнулся. Они скажут, что я струсил, что моя честь не стоит гнутой подковы.
– Зачем вам Шестокрыл? – осмелел Кнуд Лохматый. – Если вы обладаете таким могуществом, зачем вам часы Сварога? Шестокрылы… это не люди. Это настоящие бесы, они никого не слушают.
– Если ваши люди не пропустят наших гостей к древу Шестокрыла, вы все умрете, – сухо напомнил Богомил. – Сварог свидетель моей клятвы, я не хотел этого. Но не в моих силах изменить то, что произошло. Священные могилы разбиты, равновесие нарушено. Магнус, я знаю тебя сорок лет. Есть лишь один шанс восстановить равновесие, чтобы не рухнули стены мира. Дай этим воям… этим людям то, что они просят. Им нужен Шестокрыл, им нужен песок времени. Пусть Читающий время прикажет рыцарям освободить путь к Онеге. Пусть они пойдут и возьмут то, что ищут. Тогда они уйдут.
– Я повторяю наше предложение. Мы не будем убивать вас, – Коваль несколько раз повторялся, даже приходилось менять интонацию, чтобы толмач смог перевести на местный древнеславянский, а уж после – на древний язык норвегов. – Мы пойдем своим путем. Мы скажем всем, что рыцари смело дрались. Мы скажем, что теперь наступит мир. Мир, понимаете?..
– Никогда у нас не будет мира с русами, – проворчал кто-то из оруженосцев.
– Конунг, ты скажешь своим, что принял такое решение нарочно. Чтобы иметь время. Чтобы обдумать наше соглашение. Мы вернемся наверх живыми или не вернемся вовсе. Но благодаря тебе все будут говорить о соглашении между городами. Между рыцарями Тора и русами.
– О соглашении?
– Да, о вечном мире.
– Но… тогда нарушатся вечные законы, – недовольно буркнул Горм. – Все города платят вечный долг сыновьям Тора. Если простить Богомилу, назавтра восстанут остальные.
– Закон прави един, – один из приспешников Магнуса узловатой дрожащей рукой указал на столбцы рун, выбитые на грудном доспехе. – Закон един для шведов, половцев, данов, унгаров, германцев, русов, чуди и прочего люда. Конунг должен дать победившему то, что обещал.
– Ты тоже считаешь, что я не должен драться дальше? – насупился Магнус.
– То, что обещал. Взамен нашей жизни. Взамен нашей чести.
– Нам не нужно детей и девушек, – Коваль старался произносить фразы четко и твердо, а сам боялся, как бы не упасть. Он не спал уже двое суток, поджидая данов в засаде. – Нам нужен свободный путь к древу Шестокрыла. Не стойте у нас на дороге, тогда мы уйдем!
