Галина вдруг пробормотала во сне что-то непонятное, как
будто произнесла фразу на незнакомом, несуществующем языке. Надежда вздохнула,
оделась, стараясь не шуметь, и тихонько вышла в коридор.
В коридоре было немного прохладнее. Приглушенный свет,
мягкий ковер болотно-зеленого цвета, уютные занавесочки на окнах. Надежда
прошла к тамбуру, приоткрыла окошко. В лицо хлестнул ветер, под стук колес мимо
пролетали огни полустанка. Запахло осенним лесом, ночью, дальней дорогой.
Раздражение сразу же прошло, на душе стало легко и просторно, как в осеннем
поле. Надежда стояла, подставив лицо сырому дорожному ветру, и бездумно
смотрела во тьму.
И тут как будто ветром продуло голову, и она стала лучше
соображать, потому что иначе ничем не объяснить, отчего Надежда вспомнила имя
мужчины, что ехал с ней в одном вагоне.
Виктор Бегунов. Ну да, это же Витька Бегунов, ее бывший
однокурсник! Надо же, как человек изменился… Раньше был такой худущий, встрепанный.
Правда, волосы у него всегда хорошие были, длинные, а когда на третьем курсе на
военной кафедре его обстригли, девчонки чуть не плакали. Вот интересно, чем он
сейчас занимается? Да уж не прозябает в какой-нибудь заштатной конторе, видно,
что человек преуспевает, ишь как упакован. Костюмчик модный в узкую полосочку,
ботинки опять же шикарные, портфель дорогущий. Надежда видела такой в магазине,
когда искала подарок мужу, к тому портфелю и подойти не решилась. И опять же
девица – молодая и стильная. Кто она ему – жена или просто любовница? Если
любовница, то все очень серьезно.
«Вот как бывает, – с легкой грустью думала
Надежда, – начинали вместе, а теперь совсем разные люди. Ничего общего у
меня с этим человеком быть не может. Он меня в упор не видит, да я сама-то его
еле узнала. И хорошо, что не призналась, да и как бы я это сделала? К нему
просто так не подойдешь, по плечу не хлопнешь… Да еще девица эта не обрадуется,
когда тетя вроде меня вдруг обниматься полезет. Может, он вообще ей врет, что ему
не пятьдесят, а, допустим, сорок пять. Или вообще сорок. А что, выглядит он
молодо…»
Они познакомились с Витькой в колхозе на первом курсе, он
был из параллельной группы, близко не дружили, но сталкивались часто то в
общежитии, то в спортзале, то в бассейне. Обменивались конспектами к экзаменам,
одно время Витька крутил роман с девочкой из их группы Светкой Ивановой.
Кажется, что-то у них потом было… Да нет, ничего. Светка замуж вышла за
болгарина и уехала с ним в Варну. Ну и ладно, Бог с ним!
Надежда вдохнула полной грудью сырой воздух и высунула
голову в окно.
Огни полустанка отстали, провалились в пустоту. Теперь из
летящей мимо поезда гулкой тьмы проглядывали только смутные очертания ночного
леса. Потом и лес отстал, расступился, уступив место бесконечной голой равнине.
Дорога сделала плавный поворот, и вдруг впереди по ходу
поезда мелькнул какой-то тревожный багровый свет.
Надежда насторожилась, выглянула в окно, насколько могла,
вгляделась в этот далекий отсвет.
Впереди, там, на плавной дуге поворота, что-то ярко
полыхало, стремительно летело навстречу поезду.
И тут весь поезд вздрогнул, как раненое животное, раздался
тоскливый долгий гудок, затем другой, и Надежда с трудом удержалась на ногах –
поезд начал резко, с мучительным скрежетом тормозить.
Вагон сразу же проснулся – кто-то вскрикнул, кто-то
выругался, что-то со звоном падало. Мимо Надежды пробежала взволнованная,
заспанная проводница в криво застегнутой форменной тужурке, кудряшки ее
растрепались и провисли.
– Что там случилось? – спросила Надежда тревожно.
Проводница растерянно взглянула на нее, махнула рукой и
скрылась в тамбуре.
Надежда снова выглянула в окно.
Теперь ей было хорошо видно – впереди поезда, совсем близко,
прямо на путях полыхала машина – большой громоздкий грузовик. Машинист сумел
остановить состав буквально в нескольких метрах от горящего грузовика. Надежда
вздрогнула, запоздало испугавшись, и бросила взгляд в другую сторону – вдоль
изогнувшегося на повороте длинного суставчатого тела поезда. И тут она увидела,
что из соседнего вагона кто-то выпрыгнул на насыпь, съехал по ней, настороженно
огляделся и припустил в темноту – пригнувшаяся фигура, осторожные крадущиеся
движения. В руке какой-то прямоугольный предмет – чемодан или портфель. В
стороне от путей дважды мигнули фары машины и тут же погасли, странный человек
побежал в том направлении и вскоре скрылся в темноте.
«Странно, – подумала Надежда, – что это машина
посреди ночи стоит с потушенными фарами?»
Впрочем, она тут же забыла об этом.
В коридор один за другим выползали заспанные, перепуганные
пассажиры. Все спрашивали друг друга, что случилось, и самое удивительное, что
через несколько минут по вагону уже курсировала информация, что на путях
впереди поезда застряла горящая машина, и придется стоять, пока ее не уберут с
дороги.
Одной из первых в коридоре появилась Галина Ивановна. В
отличие от остальных попутчиков она совершенно не выглядела заспанной.
Казалось, она готова в любую минуту взять ситуацию под контроль. Мало этого,
всем окружающим тут же захотелось встать навытяжку и послушно ожидать ее
приказаний.
Оглядевшись и мгновенно выяснив причину неожиданной
остановки, Галина Ивановна отправилась в первый вагон, чтобы получить верную
информацию.
Когда в коридоре собрались почти все пассажиры, через вагон
быстрым шагом прошли двое рослых парней в форме железнодорожной милиции.
Пассажиры бросились к ним с вопросами, но милиционеры придали своим
бесхитростным лицам выражение «знаю, да не скажу» и скрылись в тамбуре.
Надежда Николаевна хотела уже вернуться в свое купе, но в это
время произошла новая неожиданность.
Какая-то полусонная женщина в шелковом халате выплыла из
туалета, прошла по коридору и открыла дверь купе.
И тут же дико завизжала. Выскочив в коридор, она, не
переставая визжать, налетела на лысого коренастого мужчину, оказавшегося, к
счастью, ее мужем, и разразилась у него на груди бурными рыданиями.
Муж поглаживал ее по спине, пытаясь успокоить, и спрашивал,
что ее так встревожило.
– Там… там… – повторяла женщина сквозь рыдания,
показывая на полуоткрытую дверь купе.
Муж открыл дверь пошире, заглянул туда и попятился.
Надежда Николаевна почувствовала характерное покалывание в
корнях волос, которое случалось у нее всякий раз, когда она сталкивалась с
преступлением.
Не удержавшись, она заглянула в купе через плечо мужчины.
Увиденная картина отчетливо запечатлелась в ее мозгу, как,
бывает, темная комната или ночной сад ярко и отчетливо выхватывается из темноты
фотовспышкой.
На столике валялась опрокинутая бутылка виски (видимо, упала
в момент торможения), рядом лежала открытая коробка швейцарского шоколада.
Диваны были застелены, один – пуст, сбившиеся простыни сползли на пол. Но
второй…
