– Такси недорого, такси недорого! – бормотали
озабоченные мужчины, которых обтекал этот поток.
– Возьмем машину? – Бегунов обернулся к Надежде.
– Не здесь! – проговорила та сквозь зубы, не
поворачивая головы. – Здешние таксисты все под колпаком у милиции, они тут
же сообщат, кого посадили и куда привезли, так что с таким же успехом можно
прямо идти сдаваться в ближайшее отделение! Мы возьмем машину на площади перед
вокзалом или, еще лучше, на Лиговском проспекте…
Однако ее плану не суждено было осуществиться.
Дорогу им заступил коренастый мужичок в кожаной куртке.
– Такси недорого! – произнес он, доверительно
склонившись к Надежде.
– Не нужно! – привычно отмахнулась та.
– Нужно! – возразил таксист, не уступая дорогу.
– Что значит – нужно? – возмутилась
Надежда. – Пропустите!
– Вам же сказали, что нужно! – раздался голос у
нее за спиной, и сильные мужские руки схватили Надежду за локти.
Скосив глаза на Виктора, Надежда Николаевна увидела, что
того тоже подхватили под руки двое плечистых парней.
«Милиция! – поняла Надежда. – Вычислили все-таки…
И меня теперь возьмут как соучастницу! Вовек не оправдаешься!»
– В чем дело? – по инерции попробовала она
возмутиться, закрутила головой…
Только что перрон был полон людей, а тут он как будто по
мановению волшебной палочки вымер, опустел. По крайней мере та его часть, где
находились Надежда с Виктором. Последние редкие пассажиры старались как можно
скорее проскочить мимо, опустив глаза в землю, делая вид, что ничего не
замечают.
– Только шуметь не надо! – прошипел незнакомый
голос в самое ухо. – Никому из нас не нужны лишние неприятности!
Надежда забеспокоилась – как-то неправильно ведут себя эти
милиционеры, про неприятности говорят. Уж кто-кто, а они-то никаких
неприятностей не боятся! И шум их тоже нисколько не беспокоит…
Она дернулась было, стараясь вырваться, но чья-то грубая
рука ткнула ее кулаком в печень так, что потемнело в глазах. Когда же боль
отпустила, желание сопротивляться пропало.
Надежду и Виктора повели куда-то в сторону, провели между
газетным лотком и киоском, торгующим всякой дорожной снедью. Их подвели к
синему микроавтобусу с яркой надписью «Доставка цветов», втолкнули внутрь.
Дверцы захлопнулись, и микроавтобус сорвался с места.
– Куда вы нас везете?! – возмущенно проговорила
Надежда.
Ее не удостоили ответом.
Сидевший рядом с водителем мужчина средних лет достал
мобильник, позвонил кому-то, вполголоса сообщил:
– Да, мы его взяли… везем… и женщину тоже…
«Точно, они не милиция, – думала Надежда. – Эх,
поздно я сообразила, надо было на перроне орать „караул“! Люди бы заметили,
если не заступились, то настоящей милиции сообщили бы… Хотя милиции Виктор как
раз и боится, а эти-то кто такие еще на нашу голову…»
Она переглянулась с Виктором – мол, кто такие? Он едва
заметно развел руками и покачал головой – понятия не имею, сам в догадках
теряюсь… Салон микроавтобуса был без окон, но через окошко водителя Надежда
видела, что свернули на Лиговский.
Кроме них, вместе с водителем в автобусе было четверо.
Мужчина средних лет в неприметном сером плаще, вроде бы старший в группе, двое
рослых плечистых парней в одинаковых черных куртках, одинаковой рыжеватой
масти, только один был еще к тому же в черных очках, а другой нет. Водителем
оказался тот самый коренастый мужичок в кожаной куртке, что остановил Надежду
под видом таксиста.
Машина повернула, Надежда вытянула шею, чтобы проследить
куда именно, и тут же сильная рука опустилась на плечо.
– Сидеть смирно! – прошипел парень в темных
очках. – Головой не вертеть! – Он еще сильнее вдавил ее в сиденье.
– Отпусти, больно! – буркнула Надежда, но парень
будто не слышал и давил на шею.
Надежда Николаевна Лебедева всегда считала себя женщиной
крепкой и подвижной, на здоровье не жаловалась. Однако кто в наше время может
похвастаться абсолютным здоровьем? Были и у Надежды в организме свои слабые
места. Одним из них являлась шея.
Шея причиняла Надежде множество неприятностей. Обычная простуда
начиналась у нее с резкой боли в шее. Потом, конечно, выпадал полный набор:
насморк, кашель, боли в горле, но шея проходила позже всех. Стоило в жаркий
летний день посидеть на легком сквознячке или проехать в электричке с
раскрытыми окнами – и готово дело, тупая ноющая боль в шее, да еще и головы не
повернуть. А бывало и так: вроде бы ложишься спать совершенно здоровой, ночью
все спокойно, а проснешься – так скособочит, хоть инвалидность оформляй!
Так что к шее своей Надежда относилась трепетно. А тут какой-то
гамадрил ее давит!
– Пусти, сволочь! – заорала Надежда, пытаясь
вырваться, и бестолково замахала руками.
Особого вреда она парню не причинила, только смахнула черные
очки. И тут же поняла, отчего тот носит их осенним утром, когда солнце вовсе не
такое яркое. Под левым глазом у парня уютно расположился огромный темно-лиловый
синяк.
– Ух ты! – восхитилась Надежда. – Это кто ж
тебя так любит?
Очки упали под ноги Виктору, парень буркнул что-то
непечатное и полез вниз. Но Виктор одной ногой раздавил очки в пыль, а другой
угостил парня хорошим ударом в челюсть. Тот охнул и отлетел на Надежду. Второй
парень ударил Виктора в живот привычным приемом, и Надежда поняла, что в печень
на перроне ее бил тоже он.
Виктор согнулся от боли, и пока парень любовался делом своих
рук, озверевшая Надежда отпихнула от себя другого, с синяком, который очумело
тряс головой и вообще был пока не боец, и вцепилась зубами второму злодею в
руку. Парень взвыл от неожиданности, Надежда же с удовлетворением
почувствовала, что прокусила руку до крови.
– Отставить! – рявкнул старший с переднего
сиденья, и Надежда краем глаза увидела, что на нее смотрит дуло
пистолета. – Всем сесть по местам, а то стреляю!
– Ага, – заметила Надежда, отплевываясь, –
средь бела дня, посреди улицы он стрелять будет! Очень смешно!
Кровь у парня текла ручьем.
– У тебя, наверно, свертываемость плохая, –
заметила Надежда. – Знала я одного человека. Ему зуб вырвали, а ночью
кровь пошла. Он когда проснулся – уже поздно, остановить не смогли, так и
помер.
Она сама не понимала, для чего их злит. На самом деле она
находилась в тихой панике. Их похитили люди явно бандитского вида. И совершенно
непонятно для чего. Во всяком случае, Надежда им точно не нужна, она тут вообще
человек посторонний.
«Вот попала-то я, – мысленно пригорюнилась она. –
В чужом пиру похмелье…»
Машина так часто сворачивала, что она совершенно потеряла
направление и понятия не имела, куда их везут. Мелькнули по бокам деревья,
листья еще зеленые, потом какая-то железная ограда, автобус поехал медленнее.
Виктор, похоже, очухался, тот, с синяком, тоже, чего нельзя было сказать о
втором. Он обмотал руку носовым платком, сквозь который просвечивало пятно
крови. Парень очень волновался и поминутно проверял руку.
