– Я его живым не видел, – пожал плечами Молин.
На него надвинулась сонливая усталость. Зачем тогда коньяк покупали, если и так все подтверждается? Бритоголовый, по-прежнему не оборачиваясь, забрал карточку, взамен отдал листочек бумаги.
– Картина следующая. Залесский Петр Наумович, шестидесятого года, уроженец Новосибирска. Два высших образования, одно заочное. Аспирантура, кандидатская на кафедре общей химии тамошнего универа, ряд печатных работ. Все указано, мне и не выговорить… Последнее место работы, как ни смешно звучит, институт судебной медицины. Уволился в октябре девяносто восьмого, скорее, уволили, во время кризиса. Разведен. Судимостей нет, не успел получить. Последние пять лет место жительства неизвестно, в столице регистрировался трижды, у знакомых. Всплыл в феврале две тысячи первого, под Коломной накрыли мы большой цех, тогда у него была кличка Лесник. Сразу взять его не удалось, а когда нашли, за него вступились такие фигуры, что до суда не дошло. Исчез. Такие люди у них на вес платины… Известно только, что с ним работала какая-то женщина.
В ноябре две тысячи второго прошла оперативка, стало известно, что убили нашего информатора. Вам это ни к чему, скажу только, пацан плотно работал по афганцам. Он успел сообщить, что продавцы в нескольких ночных клубах снизили заказ на гашиш, потому что им по смешным ценам скидывают новый драг, и за этим стоит кто-то очень активный. Мы поняли, что пойдет стрельба. Так и вышло, взяли мы несколько «шестерок». Начали разматывать, добрались до помощника депутата… Яп-пона мать! Тут еще одного нашего пацана грохнули. Но афганская мафия терпеть долго тоже не могла. Сами отыскали и сообщили. Вот так. Держалась новая лавочка на этом химическом вундеркинде Змеевике. Только когда его убрали, мы поняли, что это старый коломенский знакомый.
– Когда его успели убить?
– Не далее, как в прошедшую среду, в предвариловке. – Собеседник щелкнул зажигалкой, выпустил в оконную щель струйку дыма, нетерпеливо побарабанил пальцами по своей папке.
Любановский помалкивал. Макс понял, что аудиенция заканчивается. В среду… Но Вукич до среды утверждал, что Змеевик мертв.
– Мне говорили… По нашим данным, – поправился Молин, – еще неделю назад он был на свободе.
– У вас верные данные, – согласился Стриженый Затылок. – Но во вторник кто-то позвонил в районную управу, в Митино, и дал точный адрес.
– Специалистов такого класса обычно не убивают, я правильно понимаю?
– В камере сидело девять человек. Его зарезали за час до приезда нашей машины. Во время подъема был еще жив.
Молин чувствовал страшную усталость. Притихший Любановский порывался подвезти куда угодно, но об этом не могло быть и речи. Распрощались возле «Гагаринской». Макс дождался, пока «БМВ» развернется, проводил ее глазами, затем перешел дорогу и остановил такси. В ушах стучали барабаны. Он решил, что на сегодня хватит, следует очистить сознание, иначе никакие предохранители не выдержат.
За квартал отпустил машину, купил в киоске две баночки джин-тоника и пакет вечно молодых круассанов. К спиртному прикасаться не стоило, но сегодня он нарушил столько запретов, что лишняя доза ситуацию изменить не могла.
Вахтер, сонно потягиваясь, проверил документы. Молин так редко и ненадолго занимал квартиру, что сменные отставники не успевали его запомнить. Было три звонка, но никто не оставил информации. Бог с ними! Макс вскрыл тоник, залпом ополовинил банку, пустил в ванну горячую воду, включил телевизор. Пощелкал программы, не замечая происходящего на экране.
Когда раздался звонок, какое-то время Максим не шевелился. Он не испытывал ни малейшего желания поднять трубку.
– Да, я слушаю.
– Максим? Спустись, я внизу.
Женский голос. Пару секунд он пребывал в ступоре. Светочка! Макс кое-как натянул штаны, накинул на голое тело куртку. Никогда она сюда ему не звонила, ни адреса, ни номера он не давал. Впрочем, разве у нее могли возникнуть проблемы со служебным адресом? Часы показывали четверть двенадцатого. Во дворе опять похолодало, снег валил прямо-таки новогодний. Из сиреневой пелены Молину подмигнули фарами. Шлепая через песочницу, второй раз за день угодил в лужу. Навстречу ему из машины выскользнул мужчина, захлопнул дверцу и остался снаружи.
– За рыбу отдельное спасибо! – Шаулина выдавила улыбку, перекинула регулятор печки на обогрев ног. – Капитан, я к тебе неплохо отношусь и без черной икры. Честное слово. Теперь скажи, зачем тебе понадобился Зинуля?
– А? Мне? – Энергии к вечеру осталось только на то, чтобы разинуть рот и так застыть, словно ручной варан под лампой.
– Капитан, выслушайте меня очень внимательно. Я приехала не соблазнять вас и не пить коньяк. Сейчас половина двенадцатого ночи. Наш разговор записывается, причем, как вы прекрасно понимаете, не здесь, не в машине. От вас зависит, сочту я нужным эту запись стереть или утром ею займется мое непосредственное начальство. Теперь вы без подготовки и без раздумий объясните мне, что за игры затеяли и зачем вам Зинуля?
Moлин сдавил пальцами ушные мочки. По большому счету, он должен был ожидать чего-нибудь в этом роде, и обижаться не на кого. Шаулина нашла его Зинулю, иначе не приперлась бы среди ночи с охраной и угрозами. Можно сказать, она выполнила просьбу, но сама столкнулась с чем-то необъяснимым и теперь бесится.
– Хорошо! – усмехнулся он. – Без подготовки! Но учтите, версия единственная и окончательная.
Он рассказал правду: про «барабан», про наркотический сон, в котором прозвучали имена, про неадекватную скрытность Старшего группы, про свою обиду. Остальное этой твердолобой служаки не касалось.
Шаулина никак не реагировала.
Капитан особо упирал на то, что побочные свойства препарата не изучены, что допущена страшная халатность, и все в таком духе… Забывшись, он распалился и то многое, что намеревался высказать шефу, выложил ей. Какая, к черту, разница, кто донесет информацию?
Представь на секунду, втолковывал он, вдруг это правда и нам удалось заглянуть в будущее? Необходимо повторить опыты десятки, сотни раз, неважно, что профиль Конторы не соответствует! Если сейчас потерять случайную нить, неизвестно, сколько пройдет лет, пока сумеют найти нужную формулу. Мы случайно получили управляемую мутацию гена, точечное попадание, один шанс на миллиард…
Он перевел дух. В черепе нарастало дробное стакатто.
– Ты закончил? – без выражения осведомилась Света. Ее провожатый терпеливо мок, прислонившись снаружи к дверце. – Ничего не обещаю, за выходные проверим.
– Теперь ты скажешь, кто такой этот чертов Зинуля и где его искать?
– Не надо его искать. – Шаулина завела мотор. – У твоего шефа дочь имеется, слышал?
– У Вукича?!
– Нет. Выше бери.
– Ах да, краем уха. Об этом не принято…
– Не принято. Он выдал дочку замуж. Парня проверяли, у наших нет претензий. Двадцать шесть лет, светлая голова, но уезжать не собирается. Диссертация почти готова, занимается наркологией, в частности абстинентным синдромом. Антон Зинуля. Ты понял, капитан? Мы еще разберемся, что тебе приснилось, но фамилию эту забудь.
