Синицкая ловко отскочила, вернулась за свой стол и задумчиво
проговорила:
– Коленный рефлекс хороший, даже слишком. А головных болей у
вас не бывает?
– Да нет, пожалуй... – Надежда честно
задумалась. – Ну разве что при резкой перемене погоды...
На самом деле голова у Надежды болела крайне редко, даже
сегодня, после вчерашних возлияний, она удивительн?? быстро пришла в себя, не
понадобились никакие таблетки. Но надо же было что-то сказать этой Синицкой.
– При перемене... – повторила за ней психолог и что-то
черкнула у себя в блокноте. – А не было у вас в последнее время стрессов,
тяжелых переживаний?
Тут уж Надежде Николаевне действительно было над чем
подумать. Она так часто попадала в какие-то криминальные истории, что
какой-нибудь другой женщине одного такого эпизода хватило бы, чтобы испортить
нервную систему на всю оставшуюся жизнь, но ей самой это ничуть не портило
настроения, напротив, Надежде чего-то не хватало, если в ее жизни долго ничего
не происходило. Наверное, ее организм привык к повышенному содержанию
адреналина.
– Нет, пожалуй, последнее время у меня все в порядке.
Никаких особенных стрессов.
– Могу вам только позавидовать. – Синицкая опять что-то
записала в блокноте.
– Муж? – коротко спросила она через минуту.
– Что – муж? – в таком же тоне ответила Надежда.
– Какие у вас отношения с мужем? – пояснила психолог и кивнула
на Надеждино обручальное кольцо.
– Нормальные, – сухо ответила Надежда, – муж к
моему визиту сюда не имеет отношения...
– Это вам повезло... – вздохнула Синицкая. –
Большая часть моих клиенток озабочена именно семейными проблемами. Чего только
мне не приходилось выслушивать!..
– Только не я! – отрезала Надежда.
– А в детстве? Можете вы вспомнить какой-то эпизод из своего
детства, который оставил у вас в душе глубокий след? Какую-то психическую
травму?
Надежда Николаевна удивленно взглянула на психолога.
– Да-да, – повторила та. – Какой-то случай из
вашего детства, который остался в вашей душе...
Надежда вспомнила многочисленные эпизоды из американских
фильмов, где нервный клиент рассказывает мудрому, внимательному психоаналитику,
как детская травма повлияла на всю его дальнейшую жизнь, из-за чего он стал
бояться высоты или, наоборот, принялся с упорством, достойным лучшего
применения, каждое полнолуние убивать старушек в черной шляпке... Так-так,
стало быть, эта докторша тоже не чужда основам классического психоанализа. Ну
еще бы – вон кушеточка-то у окна ожидает посетителя. И бюст на столе бронзовый
– наверняка Зигмунд Фрейд, кому еще и быть-то!
Надежда Николаевна слабо разбиралась в психоанализе, но имя
профессора Фрейда, конечно, слышала.
И тут Надежда решила подыграть Нелли Дмитриевне.
– Когда мне было то ли пять, то ли шесть лет, – начала
она, – меня отправили на лето к родственникам в деревню Большие Бугры
возле города Ртищево Саратовской области. Там была речка, в саду росли чудесные
яблоки, возле дома толклись куры. И вот как-то я увидела, как моя тетя Варя
поймала одну курицу и отрубила ей голову. Я была так потрясена этим зрелищем!
Мир в моих глазах перевернулся. Я убежала за сарай, спряталась в зарослях
лопухов и проплакала там до обеда. Когда же меня позвали обедать и я увидела на
столе куриную лапшу – мне стало еще хуже, и я дня два вообще ничего не могла
есть.
Надежда Николаевна подробно и очень красноречиво рассказала
Синицкой эту душещипательную историю, которую тут же на ходу выдумала, сама на
себя поражаясь.
Не было у нее никакой тети Вари, и курочки любимой тоже не
было. Если на то пошло, то у родственников вообще не было никакой домашней
живности, кроме собаки. Муж хозяйки работал диспетчером на железной дороге, а
она сама – учительницей в школе. Вот сад у них действительно был – яблонь
тридцать, не меньше. У Надежды до сих пор встает иногда перед глазами это
яблочное изобилие и слышится глухой стук падающих на землю плодов.
А вот интересно, как сам великий доктор Фрейд трактует падающие
яблоки? Но Надежда ни за что не расскажет про это Синицкой, вдруг та и вправду
разбирается в психоанализе и прочитает что-то такое в Надеждиной душе?
Надежда не слишком доверяла этой женщине, потому и выдумала
историю по курочку.
Синицкая, похоже, ни о чем не догадалась, она очень
внимательно выслушала Надежду, взглянула на бронзовый бюст, словно мысленно
посоветовавшись со своим великим учителем, и снова что-то записала у себя в
блокноте.
– Да, – проговорила она наконец с явным
энтузиазмом, – конечно, эта детская травма могла вызвать в вашем мозгу
особый заместительный процесс. Вы стали забывать то, что по каким-то причинам
возвращало вас к тому детскому воспоминанию. Все, что могло так или иначе
напомнить вам эту давнюю травму. Например, история с вчерашней блондинкой.
Возможно, заместительный процесс включился от того, что та девушка была одета в
красное, как и ваша тетя... или просто красный цвет ассоциируется у вас с
кровью...
«Вот интересно, – подумала Надежда Николаевна, –
ведь я не говорила ей, что та девушка была одета в красное! Откуда же она это
знает? Значит, она прекрасно знает, кого я имела в виду! Отлично помнит эту
блондинку! Почему же тогда она скрывает это от меня? А может, я все же сказала
ей, что та девушка была в красном платье? Черт, говорила я ей это или не
говорила? Не могу вспомнить! Ну вот, у меня действительно начались провалы в
памяти!»
– Не расстраивайтесь, – Нелли Дмитриевна правильно
угадала настроение Надежды Николаевны, – не сомневайтесь, мы вам
обязательно поможем. Не скажу, что ваш случай простой, однако довольно часто
встречающийся.
«Еще бы», – подумала Надежда и порадовалась, что ей так
удачно пришла в голову мысль рассказать об убиенной курице.
– Вам нужно провести несколько сеансов, – Нелли
Дмитриевна кивнула на кушетку, – запишитесь у моей помощницы на удобное
для вас время. И не тревожьтесь, мы обязательно вернем вашу память в нормальное
состояние!
«Интересно, кто это мы, – с неудовольствием подумала
Надежда, разглядев сумму, которую ей придется выложить за первый прием у
психолога, – по-моему, там были только она и я, кого это еще я должна
оплачивать?»
И только на улице ей пришло в голову, что Синицкая,
возможно, имела в виду профессора Зигмунда Фрейда.
Вечером Надежда пыталась приступить к мужу с расспросами. Ее
интересовало, как коллектив фирмы оценивает прошедшее мероприятие, не случилось
ли на вечеринке ничего неординарного, и все ли после такого веселья вышли на
работу.
Разумеется, ее расспросы не увенчались успехом, потому что
Сан Саныч, как всякий мужчина, уже позабыл про вчерашний праздник, тем более
что директор уехал в командировку и на него свалилось все руководство фирмой.
Только ему и дела было обсуждать, кто с кем вчера танцевал, кто сколько выпил
да кто кого провожал!
