– Мне не до шуток! – буркнул Сан Саныч, и Надежда
заторопилась на кухню.
Кухня по запахам могла спокойно состязаться с базаром
небольшого восточного города. Пахло перцем, карри, корицей, ванилью и еще
какой-то травкой непонятного названия, которую Надежде привезла приятельница,
отдыхавшая в Индии.
Выяснилось, что мерзкий котяра, у которого по ночам
бессонница и зуд во всех четырех лапах, умудрился своротить специальную
полочку, на которой у Надежды были любовно выставлены красивые баночки со
специями. Банки раскатились по полу, так мало этого – рыжий разбойник принялся
упорно катать их лапой, в результате чего закрытыми остались только банки с
гвоздикой и шафраном, содержимое остальных рассыпалось и перемешалось. Сан
Саныч, встав пораньше, понял, что гнев Надежды будет страшен, и поскорее замел
все в мусорное ведро. Но запах остался. И котяра умудрился вываляться в специях
и перенес запах во все помещения большой квартиры.
– Боже мой! – Надежда трагически подняла руки к
потолку: – За что мне это все?
– Надя, ты только не перегни палку, я его уже
наказал! – Сан Саныч, как всегда, был на страже интересов своего
обожаемого кота.
– И как ты его наказал? – с непередаваемым ехидством
спросила Надежда.
– Я просто накормил его кошачьим кормом, но лишил всяческих
деликатесов, ничего вкусного – ни ветчины, ни сладкого сырочка, ни копченой
рыбки...
– Угу, – Надежда устало махнула рукой, – я так
примерно и думала...
– Надя, если ты будешь его бить, мы серьезно
поссоримся! – занервничал муж, видя по глазам Надежды, что она не намерена
ничего прощать.
– Да я убью его! – заорала Надежда, врываясь в спальню,
как тайфун врывается на острова Тихого океана.
Кот умывался на кресле и посмотрел на Надежду из-под лапы с
такой голубиной кротостью, что ярость ее перешла уже всякие границы. Но пока
она искала, чем бы бросить в это чудовище, Бейсик сгруппировался и одним
изящным прыжком взвился на шкаф.
Кот был немолодой, толстый и довольно ленивый, уже много лет
с кресла он прыгал только на стол или на кровать, а на кресло предпочитал
забираться не спеша, подтягивая лапы по одной. Очевидно, сейчас он так
испугался гнева Надежды, что позабыл о своем возрасте и солидной комплекции.
– Какой молодец! – Сан Саныч проследил за полетом кота
и в восхищении прижал руки к сердцу.
– Что б он провалился! – в сердцах пожелала Надежда.
Муж взглянул на часы, охнул и заторопился на работу, а
Надежда, проигнорировав молчаливые призывы кота, чтобы сняли со шкафа, выпила
кофе и надолго задумалась.
Откровенно говоря, вся эта история с трупом неизвестной
блондинки начала ей надоедать. Крутишься-крутишься, бегаешь как белка в колесе,
расспрашиваешь, разнюхиваешь, разведываешь, а воз, как утверждал незабвенный
дедушка Крылов, и ныне там! Потому что толком ничего нужного Надежда не узнала.
В ресторане блондинку видели уже только убитую, вопрос о том, кто ее привез на
корпоратив, по-прежнему остается открытым. Ну, методом исключения Надежда
выяснила, что причастным к этой истории может быть только Сергей Сергеевич
Румянцев, но доказательств-то у нее никаких нет! И ведь Сергей Сергеевич – это
не тот человек, к которому можно подойти средь бела дня и задать прямой вопрос,
для какого черта он убил сопутствующую ему блондинку.
Надежда прислушалась к себе и поняла, что ни за что не
бросит эту историю, теперь это для нее вопрос чести.
Пока что у нее была только одна ниточка – отель «Кроншлот»,
поскольку вполне естественно было бы предположить, что раз карточка от номера
лежала в кармане шубы убитой блондинки, стало быть, она в том отеле проживала.
Снова проснулся в душе внутренний голос и начал
прорабатывать Надежду посильнее, чем на профсоюзном собрании. Потому что теперь
в расследовании наступила совершенно иная фаза.
Если раньше можно было действовать вроде бы случайно – ну,
зашла к мужу на работу, встретила старую приятельницу, забежала в ресторан
пообедать и так далее, то теперь, собираясь в отель, Надежда должна была
подготовиться, чтобы выдать себя за кого-то другого, а это уже чревато
неприятностями.
Внутренний голос пытался выяснить, за каким чертом Надежде
все это нужно. Ну никто ей эта блондинка, незнакомы они даже! И что сказал бы
Надеждин муж Сан Саныч...
Упомянув мужа, внутренний голос сделал большую ошибку,
Надежда тут же вспомнила об утреннем хулиганстве кота и о возмутительном
поведении мужа, который мало того, что сам наглого котяру не наказал, так еще и
ей, Надежде, угрожал крупной ссорой, если хоть один рыжий волос упадет с головы
этого чудовища! Кот ему дороже жены, Надежда давно это знала!
Таким образом, убедив себя, что руки у нее развязаны и
совесть абсолютно чиста, Надежда Николаевна оделась поскромнее и отправилась на
дело, оставив без внимания отчаянное мяуканье кота на шкафу.
«Снимите меня! – взывал кот. – Я больше не буду
ничего сбрасывать со стола и рвать обои! И разматывать туалетную бумагу тоже не
буду! Я даже не стану больше точить когти о мягкую обивку на диване и креслах!
И отдам тюбик новой губной помады, и металлическую солонку, и чехол от
мобильного телефона, и меховой помпон от домашнего тапочка, и многое другое...»
– Ничего-ничего, – ответила Надежда, – посидишь на
шкафу и подумаешь о своем поведении. А если уж очень приспичит, то сам слезешь.
Сумел нахулиганить – сумей отвечать за свои поступки!
Проведя таким образом воспитательную работу, Надежда
захлопнула дверь и удалилась, громко топая. Но через минуту прокралась обратно
и приложила ухо к двери. Как она и ожидала, мяуканье прекратилось, кот
успокоился и, надо думать, готовился к отходу ко сну, хоть на шкафу было
неудобно и жестко. Ничего, перебьется!
Отель «Кроншлот» располагался в очаровательном старинном
особняке неподалеку от Никольского собора и Театральной площади, в том районе,
где Фонтанка, Екатерининский и Крюков каналы с перекинутыми через них
живописными мостиками делают наш город особенно похожим на тихий уголок
Венеции.
В этом отеле селились обеспеченные люди из разных стран
нашей огромной планеты и разных городов России, приехавшие в Санкт-Петербург по
важным делам, которые они не хотят проживать в крупных многолюдных гостиницах
вроде «Невского паласа» или «Астории». Или те, кто просто любит тишину и готов
платить за нее довольно большие деньги.
Надежда Николаевна подошла к резной двери, нажала на
бронзовую ручку в форме грифона. Как ни странно, дверь легко открылась, и она
оказалась в просторном холле, освещенном приглушенным светом нескольких
бронзовых канделябров. В глубине холла виднелся мраморный камин, в котором
тлела пара поленьев. Чуть в стороне от камина, возле низкого кожаного дивана,
стояла бронзовая скульптура какого-то античного божества.
За стойкой красного дерева стоял портье, весьма
респектабельный мужчина средних лет в черном пиджаке. Он встретил Надежду
проницательным взглядом настоящего профессионала и проговорил, не повышая
голоса:
