– Это ужасно... – тихо сказала она, – про это
лучше не вспоминать... Алена... она вообще очень любила парней мучить. И не
только парней, мы-то с ней с первого класса знакомы, так вот она всегда то
подружится с кем-нибудь, то вдруг раз – как отрезало, и без всякой причины.
Девчонка та вначале понять ничего не может – что случилось? В чем дело? А Алена
мало того что сама с ней раздружится, так еще и всех против нее восстановит –
насмехаться начнет, наговорит про нее такого, чего и не было никогда...
– И с тобой так было? – прямо спросила Надежда.
– Со мной, пожалуй, нет... – Аня опустила
голову, – она, наверное, понимала, что если и меня оттолкнуть, то с кем же
она останется. Потому что к выпускному вечеру все уже в школе Алену хорошо
узнали, девчонки ее просто стороной обегали. Ну она не слишком расстраивалась,
она их презирала.
Она всех презирала, парней тоже. Но если захочет, то любого
в себя влюбит! Я поначалу думала, что хвастает, преувеличивает – она
бахвалиться очень любила, а потом на спор она мне доказала, и не один раз.
Познакомится с парнем на дискотеке или в баре – ну, то да се, смотрю – он уже
за ней хвостом бегает, унижается, а потом она его начинает вообще по стенке
размазывать.
– И все позволяли? – поинтересовалась Надежда.
– Не все, но пока там разберутся, что к чему, а влюбить в себя
человека Алена умела. У кого любовь, у кого самолюбие – ходит парень, страдает,
звонит ей, под окнами стоит, а она только смеется! Один чуть не повесился, но
обошлось.
– Ты ближе к делу, – посоветовала Надежда
Николаевна, – а то времени мало.
– Так что уж... – вздохнула Аня, – мы после школы
реже видеться стали. Тут встретились как-то, она и говорит – парень, мол, у нее
новый, интересный, зовут Никита. Сама довольная такая, видно, и вправду он ей
нравился. Отбила его у одной там... долго старалась... Я как увидела его –
сразу поняла, что парень этот совсем другого поля ягода. Этот собой играть не
позволит, не тот характер. Да и внешне красивый, девицы за ним пачками небось
бегали...
– На Брэда Питта похож? – спросила Надежда.
– Ну да, было такое дело, – удивленно ответила
Аня. – А вы откуда знаете?
– Не отвлекайся, – посоветовала Надежда.
– Уж не знаю, что у них там вышло, – заговорила
Аня, – только Алена, видно, за старое принялась. А Никита недолго терпел,
бросил ее. Или пригрозил, что бросит. В общем, при последнем разговоре у нее
дома поскандалили они, тогда она его и зарезала...
– Ножом в сердце? – уточнила Надежда, сама удивляясь
тому, как спокойно это произнесла.
Прежде чем ответить, Аня молчала, видимо, собираясь с духом.
– Она ему двадцать две раны нанесла, искромсала всего, мне
следователь говорил – там одно месиво кровавое на полу было... бывалых людей
выворачивало...
– Господи помилуй! – тихо проговорила Надежда.
Они помолчали, потом Надежда спохватилась, что время уходит
и как бы их не застукали тут, в кладовке. Ей не хотелось объясняться со строгой
директрисой.
– Что дальше было? – спросила она.
– А что дальше? Следствие, конечно, было, потом суд. Но
Алену сразу в психбольницу определили, потому что адвокат пригласил нескольких
экспертов, опытных психиатров, и эти врачи в один голос сказали, что
ненормальная она, как говорят, невменяемая... не отдает отчета в своих
поступках. Помню, один какой-то все меня расспрашивал, как она себя в школе
вела... Я, конечно, все честно рассказала – чего скрывать-то теперь... Ну, по
постановлению суда определили ее на лечение в специальную психбольницу. А уж
потом сюда перевели, видно, родители кому надо заплатили, у нее родители
состоятельные.
Как увидела я ее – диву далась. Выглядит прекрасно,
ухоженна, шмотки дорогие, как будто не в психушке на принудительном лечении, а
на дорогом курорте. Но конечно, скучно ей было. Все меня зазывала, чай мы с ней
пили, болтали как подруги... Такая милая, обрадовалась мне очень... А про тот
случай, когда она парня-то зарезала, мы никогда не говорили. Она вроде бы и
забыла. Я, конечно, врачам здешним не сказала, что мы с Аленой раньше знакомы
были, зачем лишнее болтать?
– Еще бы, тогда бы тебя из спецотделения убрали, а может, и
вообще уволили из клиники... – заметила Надежда Николаевна. – Ну,
рассказывай теперь, как ты додумалась до такого, чтобы опасную преступницу на
волю выпускать.
– Алена в последнее время веселая стала, оживилась так,
похорошела даже... – послушно заговорила Аня, – позвала меня как-то
поздно вечером, посидели мы с ней, вина выпили... у нас, конечно, вино
запрещено, но я ей доставала... она и говорит, чтобы я выпустила ее ненадолго –
очень нужно, мол, с одним человеком встретиться. Я испугалась так, даже слова
пропали, руками только отмахиваюсь! Алена тогда обняла меня и говорит, что курс
лечения прошла у очень хорошего доктора, докторша та заверила Алену, что она
полностью вылечилась, нормальным человеком стала, так что бояться рецидива не
надо. Но властям-то, конечно, сразу ничего не докажешь, поэтому нужно потихоньку
адаптироваться, выходить их клиники, привыкать к нормальной жизни.
– И ты поверила? – с негодованием спросила
Надежда. – Ведь полное же вранье!
– Нет, конечно. Так прямо и сказала, чтобы Алена меня за
дуру не держала, а говорила правду. Ну она и раскололась. Якобы докторша эта
наняла ее для того, чтобы она с одним мужиком познакомилась, закрутила с ним
любовь по-быстрому, а потом выкрала у него какую-то вещь. И за это Алена
получит много денег. Очень много. Дело-то простое, а уж влюбить в себя человека
Алена всегда умела... – Аня замолчала, опустила голову и добавила: –
Сказала, что и со мной поделится. Ну я и согласилась. В свое дежурство ее
выпущу, охранника отвлеку, ключ от двери запасной утащила...
– Ну и порядочки у вас! – поежилась Надежда. –
Этак все психи разбегутся...
– Да нет, сами они не смогут, без посторонней помощи...
здесь охрана хорошая...
– Вот именно – без посторонней помощи! – Надежда
поерзала на неудобной коробке. – Ты скажи, как ты решилась, ведь это же не
просто должностное преступление, за это ведь срок можно схлопотать! На зону
загреметь! Ведь ты закон нарушила! А если бы Алена на свободе еще кого-нибудь
зарезала?
– Ну и наплевать! – закричала было Аня, но тут же
закрыла себе рот рукой. – Закон? А есть такой закон, что ей, убийце, все
самое лучшее, все с ней носятся, бегут по первому требованию, шмотки у нее
дорогущие, даже бриллианты, а я никого не убила, не ограбила, так с
восемнадцати лет вкалываю как проклятая, и никакого просвета! Зачем я это
сделала? Да за деньги! Чтобы с матерью расселиться, из квартиры этой убогой
выехать наконец и зажить по-человечески! Вы говорите – на зону! Да у меня
жизнь, может, хуже, чем на зоне! Ведь с ней, с матерью моей, жить невозможно, я
удавлюсь когда-нибудь на люстре! Ведь она всюду лезет, во все вмешивается,
всюду нос свой сует, везде ей надо главной быть! Я насчет своей внешности не
обманываюсь, мужики ко мне в очередь не стоят. Нашелся один, Генка, конечно, не
сахар, недостатков у него куча, а у кого их нет? Какой ни есть, а все-таки
муж... Так она наизнанку вывернулась, только чтобы нас развести! Сама его
спровоцирует, а потом такие скандалы закатывает!
