Она достала мобильник, набрала номер офиса Нелли Дмитриевны
Синицкой и, прежде чем соединиться, проинструктировала Аню, как следует
провести разговор.
– Офис доктора Синицкой! – раздался приветливый голос
секретарши.
Аня прижала к трубке платок, чтобы приглушить голос, и
проговорила, растягивая слова:
– Да-айте мне Нелли Дмитриевну...
– Кто ее спрашивает?
– Дайте ее! Это очень важно!
Секретарша немного замялась, но все же переключила телефон
на свою хозяйку.
– Нелли, э-это я! – проговорила Аня, приглушив голос и
словно задыхаясь от волнения.
– Алена?! – воскликнула Синицкая. – Где ты
пропадала столько времени? Что с тобой случилось?
– Слишком долго рассказывать! – выдохнула
девушка. – Нам нужно встретиться...
– Это у тебя?
– Да... в этом все дело... я попала в очень
серьезные неприятности...
– Где ты находишься?
– Я не могу сказать... повторяю – нам нужно встретиться...
– Само собой... говори – где и когда?
– Через два часа в библиотеке имени Кольцова, в историческом
абонементе...
– Где?! – удивленно переспросила Синицкая.
– В библиотеке имени Кольцова, на Лермонтовском проспекте...
– Я знаю, где это! – оборвала ее Нелли
Дмитриевна. – Но почему там?..
Но Анна, действуя по инструкции, уже нажала кнопку отбоя.
– Так... – деловито заговорила Надежда, окинув ее
критическим взглядом, – скажи, пожалуйста, что это тебе в голову пришло
купить этот грязно-зеленый балахон? Да в нем и яркая женщина бледной молью
покажется, а уж тебе-то никак нельзя такое носить!
Аня зло сверкнула глазами и едва не подавилась кофе.
– Слушай, бросай ты этих психов! – посоветовала
Надежда. – С ними сама с катушек сойдешь! Вон какая нервная. Значит,
пиджачок мой наденешь прямо на свитер, так по силуэту полнее выглядеть будешь.
И вот еще что... – она покопалась в сумке и вытащила светлый парик с
длинными волосами, – вначале к ней лицом не поворачивайся, а потом волосы
вот так опусти, говори потише, шепотом. А самое главное – эту Нелли заставь
говорить! И... соберись, пожалуйста, будь настороже! От этой заразы всего можно
ожидать! Ведь ясно же, что она и не собиралась делиться деньгами и выпускать
Алену из клиники! Алена поверила, потому что ей это под гипнозом внушили!
– А я...
Надежда хотела сказать, что Аня поверила в несбыточную мечту
о деньгах по чистой глупости, но решила промолчать.
Пожилая библиотекарша дремала за стойкой выдачи книг.
Между бесконечными стеллажами бродили двое или трое
старичков такого вида, как будто их, прежде чем выпустить в библиотечный зал,
высушили между страницами старинных книг.
Анна подошла к стойке и обратилась к библиотекарше:
– Можно мне посмотреть материалы по Декабрьскому манифесту?
– По Октябрьскому! – страшным шепотом подсказала ей из-за
колонны Надежда Николаевна.
Она очень плохо помнила школьный курс истории, но
Октябрьский манифест Николая II почему-то прочно засел в ее памяти.
– По Октябрьскому! – поправилась девушка.
Библиотекарша взглянула на нее поверх очков и пробормотала:
– Надо же! Молодежь тянется к знаниям... а говорят, что
история уже никого не интересует!
Она повернулась к экрану компьютера и углубилась в поиск.
Надежда, воспользовавшись этим моментом, выбралась из-за
колонны и, проскользнув мимо стойки, пробралась в служебное помещение. Здесь
она отыскала распределительный электрический щит и, вспомнив свое славное
инженерное прошлое, вывернула на пол-оборота пробку предохранителя.
В зале исторического абонемента погас свет.
– Господи! – застонала престарелая
библиотекарша. – Ну когда же это кончится! Третий раз за месяц!
Она потянулась к телефону, кое-как на ощупь набрала номер
завхоза.
– Петр Терентьевич! Да, это я, Барсукова... опять у нас свет
вырубился! Пришлите, пожалуйста, Николая... Как нету? Как на больничном? А что
же нам делать? – Выслушав ответ, она пригорюнилась и, оглядев темный зал,
объявила: – Господа ученые, абонемент закрывается по техническим причинам!
Тут она вспомнила про интеллигентную девушку, которая интересовалась
Октябрьским манифестом, но той уже не было перед стойкой: видимо, она и сама
поняла, что сегодня не получит нужных материалов.
Ученые старички потянулись к выходу, натыкаясь в темноте на
стеллажи и друг на друга.
Тем временем Аня Миленко проскользнула между стеллажами и
затаилась в глубине зала. Через несколько минут рядом с ней послышались
крадущиеся шаги и едва слышный шепот:
– Ты где?
– Тут я! – Анна помахала рукой Надежде
Николаевне. – Вы уверены, что она придет?
– Не сомневаюсь! Ей очень нужна та вещь!
Они затихли, прислушиваясь к едва слышным звукам.
Негромко потрескивал рассохшийся паркет, шуршали шторы,
колеблемые легким сквозняком.
Вдруг где-то далеко, в дальнем конце библиотечного зала,
послышался едва слышный скрип двери.
– Это она! – выдохнула Надежда. – Встань вот сюда!
Аня встала в просвет между стеллажами, так что проникавший
через шторы процеженный лунный свет ронял на нее бледный блик. В этом отсвете
смутно белел ее парик, но лицо девушки скрывалось в глубокой тени.
Взглянув на Аню со стороны, Надежда удовлетворенно кивнула и
отступила за стеллаж, скрывшись в темноте.
Паркет негромко скрипел под приближающимися шагами, и
наконец совсем близко раздался взволнованный шепот:
– Алена, где ты?
– Здесь! – подала голос Аня и чуть-чуть сдвинулась
вперед, чтобы светлый парик отчетливее мелькнул в лунном свете.
– Слава Богу! – донесся из темноты приглушенный голос,
и в полосе бледного света показалась Нелли Синицкая. – Где же ты
пропадала? Я так беспокоилась!
– Только не говори-и, что ты беспокоила-ась обо мне! –
отозвалась Аня, растягивая слова в подражание своей покойной подруге. – Я
все равно тебе не пове-ерю...
– Что ты, девочка?! – Синицкая шептала, но шепот звучал
в темноте как крик. – Что ты говоришь? Ведь ты знаешь, что я твой друг... твой
самый лучший друг...
– Вот только не на-адо мне это впа-аривать! – злым
шепотом ответила Аня. – Ты меня принима-аешь за полную дуру? Тебе про-осто
нужны эти бума-аги, а меня ты хотела испо-ользовать втемную!
