Я бросился вперед и замер.
Иштван стоял за плечом дзайаны с пистолетом в руках. Ствол с нежностью касался виска девушки. Оружие я узнал сразу: «Последний довод ашавана» – безотказная инквизиторская машинка. Только что пулей из «довода» у меня вынесло «эфу» из руки.
– Ну здравствуй, сыне, – усмехнулся инквизитор. – Вот и встретились. Что ж ты, паскуда друджева, слов благих не слушаешь?! Сказано ж было – дома сиди!
– Да вот не сидится что-то, – пожал я плечами. – Люблю, знаете ли, отче, при луне по кладбищам болтаться. Как, впрочем, и вы. Нашли что-нибудь?
– Ой, сыне… – пожаловался тот. – Найдешь тут! Паства как на подбор: то олухи, то свиньи, то подлецы. Но тебя я недооценил. Кинжал с собой?
– Да.
– Отдай. Тогда отпущу девушку.
– Не отдавай! – отчаянно взвизгнула Света. – Он же всех погубит!
Вздохнув, я полез за кинжалом. Аснатар – человек святой… За идею может и жизнью пожертвовать – своей, если вдруг чужие закончатся. А у меня не так много друзей, чтобы ими разбрасываться за здорово живешь.
Достав аль-Бариу, я подбросил его на ладони:
– Узнаешь?
– Ты его, значит, и не прятал… Дурачок, дурачок!.. Что ж, тем лучше. – И, направив на меня пистолет, он нажал на спуск.
Магическая тишина разлилась вокруг. Тишина эта съела бормотание холодильников и грохот неродившегося выстрела. Побелев, как стиральный порошок, Света осела в руках Иштвана. Тот же недоуменно воззрился на предавший его «довод».
И совершенно зря.
Я качнулся вперед, выбрасывая руку с кинжалом. Россыпь ламп пунктиром отразилась в летящем клинке. Лезвие вошло в глаз инквизитора, перечеркнув наискось.
Выпустив девушку, Иштван схватился за лицо.
– Фарра… – пробормотал он низким голосом и рухнул вниз с галереи. Кровавые бусины дождем осыпались на его рясу.
Я же бросился к дзайане.
Суматошный гул сердца понемногу успокаивался. Жива! Ну Светка, ну молодчина! Отдавший поводок дзайан колдовать может – но страшно рискует при этом. Уж не знаю, что за чару она навела, однако теперь я ее вечный должник.
С девушкой на руках я побежал к люку. Вот новости! – тот исчез, не оставив даже щели. И ничего похожего на замки или запоры. Немного озадаченный, я отправился вниз. Тепех здесь хозяин, уж он-то должен знать, как из лаборатории выбраться.
Пробегая по галерее, я не удержался и глянул вниз. Тело Иштвана лежало, раскинув руки и ноги в вечном беге – привет генералу А. Рядом возился некромант. Целительское усилие дорого ему стоило: окажись он в парке среди зомби, грязные, пожалуй, приняли бы хозяина за своего.
Вытащив из глазницы аснатара кинжал, маг торопливо пополз обратно.
– Эй, – крикнул я. – Юрий, стойте! Люк захлопнулся. Как отсюда выбраться?!
– Никак, – отвечал тот, продолжая ползти. – Изнутри лаборатория не открывается!
– Господин Тепех! – Я бросился следом.
– Идиоты! – Некромант, пыхтя, дополз до Марии и прижался к ногам жены. – Люк защищен, его нельзя захлопывать без пароля!
– А что будет?
Тепех устало прикрыл веки:
– Видите оранжевые отблески? Это элементали огня. Сторожевое заклятие выпустило их на волю. Они уничтожат все, и даже я не могу их остановить. Слишком поздно….
Я оглянулся. Юркая белочка элегантно потягивалась на перилах галереи. Вот она пробежала по краю, вот сиганула вниз праздничным бенгальским огоньком. Возле Иштвана задержалась. Обнюхала лужицу крови, подбежала к мертвецу и кокетливо толкнула носиком в бок: поиграй со мной!
Играть с элементалем аснатар не захотел. По рясе его побежали прозрачные язычки пламени.
– Да-а. – Я покачал головой. – Тьфу, как по-дурацки все закончилось…
Мария повернула ко мне безглазое лицо:
– А жизнь, милый мой, вообще дурацкая штука. – Тихий голос ее походил на человеческий, как ленты станиоля похожи на дождь. – Подлецы становятся святыми и наоборот. – Искалеченная оперлась о колено Тепеха, приподнимаясь. – Что ж, детектив, пришло время прощаться. Ты упрямец, но с огненными элементалями тебе не справиться!
Тепех равнодушно смотрел на меня, баюкая кинжал. В этот миг я понял истинный смысл имени аль-Бариу.
Не Создатель – убийца мира!
Многих миров.
– Маг, постой! – крикнул я. – Вы оставите нас здесь?!
Саламандры прыгали по бумагам, раскидывая оранжевые виноградины огня. За моей спиной что-то вспыхнуло и затрещало. Затылок обдало жаром.
– Что, страшно умирать, парень?.. – жадно поинтересовался дзайан.
Я спокойно выдержал его взгляд.
– Нет. Я не боюсь смерти. Сегодня я встречался с ней много раз. Но спасите хотя бы ее. – Я протянул Тепеху девушку. – Она же вам ничего не сделала!
Некромант покачал головой.
И я понял – это все.
Потому что я не успею – ни вырвать кинжал, ни отшвырнуть Тепеха от искалеченной Двери Истени. Да и что это даст? Они лишь погибнут вместе с нами.
Сейчас даже месть теряет смысл… Ведь месть для живых, а мы почти перешагнули грань бытия.
– Что ж… – Я прикоснулся губами к Светкиному лбу. – Прощай, солнце ненаглядное. И знаешь… Я не очень верю в откровения святош, особенно сейчас… но если есть миры, куда мы уходим после гибели, пусть тебе достанется лучший!
В этот миг прозвучал тихий, почти бесплотный голос Марии:
– Возьмем их, Юра… Ты же видишь – это судьба. Я манара, я знаю толк в таких вещах! – И жуткая окровавленная рука нежно коснулась ладони мага.
Выражение Тепехова лица не изменилось. Но я понял: мы спасены.
– Подойди сюда, детектив. Дай руку.
Пламя охватило брезент. Марию обдало кипящими искрами, и она закричала. Я прыгнул вперед, вцепляясь в ладонь Тепеха.
Башню разметало осенней моросью и дождем.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ,
ПОСЛЕДНЯЯ
(Наверное, тоже суббота, но я не уверен.
Рассказывает Игорь Колесничий)
Мы стояли на склизкой булыжной мостовой, усеянной желтыми трупиками листьев. Прогрохотал грязный усталый трамвай с черной пятеркой на оскаленной морде. Люди с поднятыми воротниками шли мимо, не глядя на нас.
– Отпусти меня, – шепнула дзайана. – Со мной все хорошо.
Я поставил ее на землю, и дзайана застенчиво чмокнула меня в щеку. Потом показала язык Тепеху.
– Ну вот и все. – Мария откинула со лба непокорную челку. Веснушки ее словно вызывали бесцветье осени на дуэль. – Простите, что так вышло. Но это мой мир, и я люблю его. Наверное, вам тоже стоит его полюбить, иначе жить здесь станет невыносимо.
