— Отлично, все забираем.
— Платок с соплями тоже? — ехидно спросил Арс.
— Нет, — усмехнулась я, — платок оставь этому...
— Му-та его зовут, — подсказал Арс. — По документам, он местный наладчик энергооборудования.
— Вот и оставь сопливчик этой Му-те, пусть утирается на том свете.
— Хорошо. — Он сунул платок обратно в карман покойника.
— Ми-ну-тка, — позвала я девушку, заметив, что она уже полностью оделась, — куда этот хмырь хотел твое тело спрятать?
— Он собирался скормить меня термоидам, — насупилась девушка, — скотина.
— А где они живут?
— Не знаю, в пустыне их много, но на территории станции термоидов стараются уничтожать. Они роют ямы и там поджидают своих жертв.
— Понятно, — кивнула я, — сейчас поищем.
Пошарив по окрестности глазами, я заметила небольшую ямку. Предположив, что ее вырыли термоиды, крикнула Арсу:
— Тащи этого за мной, хоронить будем!
Муж подхватил безжизненное и громоздкое тело Му-та за пояс и поволок. Я показала ему на яму.
— Кидай его сюда.
Арс бросил труп, и тут же из песка стали выбираться эти твари — термоиды. Желания смотреть, как они обедают, почему-то у нас не возникло, и мы ретировались.
— У тебя есть компьютер, Ми-ну-тка? — спросила я девушку, когда мы снова подошли к ней.
— Да, в комнате.
— А выход во внешний мир у него имеется?
— Конечно.
— Мне нужно кое-что проверить, можно воспользоваться им?
— Пожалуйста, — разрешила девушка.
— И вот еще что, не рассказывай об этом происшествии никому, хорошо? — попросила я ее. — И нас временно не поминай.
— Ладно, как скажете, — пообещала она, — но потом я должна составить рапорт.
— Через пару дней делай все, что считаешь нужным, — разрешила я. — А сейчас веди нас к себе в комнату.
В каморке, которую Ми-ну-тка гордо назвала комнатой, мы разместились с большим трудом. Там была спартанская, до невозможной скромности обстановка. Кровать, очень маленький письменный стол, стул и две табуретки, больше в это помещение втиснуть ничего не удалось бы, как ни старайся. Я предложила девушке лечь, отдохнуть, что она с благодарностью сделала и тут же уснула крепким сном. А я и, разумеется, Арс начали терзать компьютер.
Прежде всего мы тщательно ознакомились с расположением помещений в комплексе, изучили так, что с закрытыми глазами могли пройти везде и не заблудиться. После я, использовав доверенные мне коды, проверила, не было ли еще пропаж. Оказалось, что были. Пока мы болтаемся в Подлунном Мире, произошли два крупных хищения. Назревал конфликт. Да какой там конфликт — война стучалась в ворота Рептилиона! Один мир с горячими головами, при поддержке Подлунного Мира и еще кое-кого, выдвинул ящерам ультиматум. Они не верили рептилианскому правительству и уже открыто угрожали. Прошло всего лишь двадцать лет с времени последней войны, когда ящеры полностью стерли с лица Вселенной «разумных» насекомых! Они еще очухаться толком не успели, как опять готовилась новая резня. Мобилизация шла повсеместно полным ходом. Совет Разумных Существ старался изо всех сил не допустить столкновения, в котором погибнет много, очень много населения, но ничего у них не получалось. Дракония молчала, придерживалась нейтралитета.
— Арс, — позвала я мужа, — ты понимаешь, что творится?
— Надо быть полным идиотом, чтобы не разобраться в ситуации, — хмурясь, ответил он.
— У нас меньше недели, — пробормотала я и выкрикнула: — Надо срочно найти вора, и все вернуть!
— Ты уже наметила маршрут поиска?
— Чего тут искать. Все рядом! Пропуска не потерял?
— Нет, тут они. — Арс похлопал по карману.
— Тогда пошли на встречу с воришкой. Пора поставить в этом деле точку!
23
Меня смог бы сдержать только ядерный взрыв, через остальное прорвусь, проскочу, проползу, чтобы там ни было, но пролезу. Металл я чувствовала, знала, он здесь. Сомнения? Сомнений я не испытывала никаких.
Используя пропуска Му-та, мы без проблем открывали двери и шли по извилистым коридорам. Встреченным людям я отводила глаза, используя простенькое волшебство незначительности, от хорошего и даже среднего мага оно, конечно, не убережет, а для простых смертных очень даже действенно.
Мы обошли стороной, по обводному коридору, засекреченную лабораторию, она нам совершенно не нужна, а вот попадаться магам-экспериментаторам что-то не улыбалось, и мы топали по помещениям электростанции. Но тут двери, подчиняющиеся пропускам Му-та, закончились. Перед нами стояли стальные ворота с калиткой, которые не открылись ни одной карточке.
— Эх, — вздохнула я, — как все хорошо начиналось. Придется взламывать.
— Тебе не привыкать, — поддел меня Арс, — опыта хоть отбавляй.
Я только хмыкнула, уже вовсю ковыряясь псевдоруками в замках.
Запоры щелкнули, и дверь отворилась.
Короткий коридор, и мы попали в маленькую операторскую, даже не запертую. Два мужика, обслуживающие необычную станцию, уставились на меня, я тут же отвела им глаза, и они потеряли к нам всякий интерес.
Осмотревшись, я сообщила Арсу:
— Это станция наружного наблюдения за энергосистемой.
— За зеркалами?
— Да, — кивнула я, — пусть работают, а нам сюда, кажется.
Я толкнула боковую дверь с надписью «ЗИП», и мы прошли в кладовку. Там на стеллажах хранился этот самый ЗИП, то есть запасные части и принадлежности к станции. Сразу увидели открытый люк, он-то нам и нужен. Через него мы служились в подвал-мастерскую. Низкий потолок, тусклое освежение, одним словом — подвал. Было тут две комнаты, вот во второй я и нашла дверь-лаз, закрытую простым висячим замком. Убрав препятствие, попросту сломала дужки, залезли темный коридор, ведущий наклонно вглубь. Через десять метров коридор круто свернул и закончился тупиком. Нет, конечно, не совсем это был тупик, здесь имелась дверь, заколоченная досками крест-накрест.
— Арс, в мастерской есть ломик, принесешь?
— Зачем? Так оторву...
Он ощупал прибитые доски, света для него тут не хватало, и, найдя за что ухватиться, оторвал их одним рывком.
— Вот и все, — сообщил он усмехаясь, — а ты — «ломик, ломик»!
На двери висела табличка, Арс ее не видел, но для меня темнота прозрачна, так вот, на табличке красовался значок: «радиационная опасность», ниже шла запылившаяся надпись: «Вход запрещен».
— Арс, ты радиацию чувствуешь? — спросила я мужа, сама же я ее совсем не ощущала.
— Нет, — ответил он, поразмыслив, — только общий фон. А что?
