Книга Тайна чертова камня, страница 19. Автор книги Наталья Александрова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Тайна чертова камня»

Cтраница 19

Около невысокого деревянного барьера, который отделял почтовых работников от прочей гражданской публики, стоял, покачиваясь, здоровенный парень лет тридцати пяти с кудрявыми светлыми волосами и детским обиженным лицом, которое несколько портил синяк под левым глазом.

– Точно мне ничего нет? – допытывался он у молоденькой почтовой работницы, которая бодро штемпелевала письма. – Ты, Галя, посмотри хорошенько. Может, из газеты какой письмо или из журнала центрального…

– Да уж десять раз смотрела! – отозвалась та, не прерывая своего занятия.

– Ты на какую фамилию смотрела? – не сдавался парень.

– На какую надо, на такую и смотрела!

– Так это ты на фамилию Ячменный смотрела, а ты теперь еще посмотри на Карельский!

– Вы мне, гражданин, паспорт на какую фамилию предъявили? – терпеливо отозвалась служащая. – На фамилию Ячменный! На эту фамилию я, само собой, и смотрела. Предъявите на другую фамилию – я на ту посмотрю!

– Что же у меня – десять паспортов, что ли? – обиделся незадачливый корреспондент. – Такого закона нету, чтобы десять паспортов иметь! Паспорт у меня один, на Ячменного, а Карельский – это мой творческий псевдоним!

Последнее слово он произнес с ударением на «о».

– Такого закона нет, чтобы корреспонденцию на псевдонимы получать, – спокойно отозвалась девушка. – Отойдите, гражданин Ячменный, вы другим гражданам мешаете ко мне подойти.

Ячменный хмуро взглянул по сторонам, никого не увидел, но все же отошел от барьера, слегка покачиваясь и распространяя устойчивый запах перегара.

– Вы корреспондент П. Карельский? – обратилась к нему Надежда, изображая крайнее уважение.

– Ну я! – Ячменный приосанился. – Все-таки знает меня читающая публика! Помнят люди Пашку Карельского! А эти, в «Выборгском крае», не хотят мои материалы печатать! Говорят, что я утратил чувство современности! Утратил, блин, связь с родным краем! Как это я утратил, когда это чувство у меня впитано, можно сказать, с козьим молоком матери! А вам, женщина, что – автограф написать?

– Это как-нибудь в следующий раз, – вежливо отказалась Надежда. – Я с вами вот о чем хотела поговорить. Пять лет назад вы писали о Выборгском маньяке…

– Точно! – Корреспондент засиял, как медный самовар. – Тогда небось они за каждую мою строчку дрались! И гонорары платили по самому высшему разряду! И размеры статей не ограничивали! Потому что самая настоящая сенсация! Это был, можно сказать, звездный час Павла Карельского! Я же ведь и название это для него придумал – Выборгский маньяк! С моей, можно сказать, легкой руки оно за ним закрипе… закрепилось! – Он с интересом взглянул на Надежду и спросил: – А вы, стало быть, читали те мои публикации? Помните их? Вот ведь, годы проходят, а настоящая-то журналистика не забывается! Вот она, сила слова!

– А нашли в конце концов этого маньяка? – полюбопытствовала Надежда.

– Нашли?! – Ячменный выкрикнул последнее слово с таким искренним возмущением, что с деревянного стеллажа в глубине помещения сорвался пустой упаковочный ящик и с грохотом горной лавины обрушился на пол.

– Гражданин Ячменный! – строго проговорила молоденькая служащая, на мгновение прекратив штемпелевать письма. – Либо соблюдайте порядок, либо покиньте помещение!

– И покину! – отозвался корреспондент. – И немедленно покину! Поскольку здесь меня совершенно не понимают… – Он повернулся к Надежде и предложил ей совсем другим голосом: – Пойдемте в одно приличное место, посидим… я вам там расскажу всю эту трагическую историю. Потому что я вижу – вы истинный ценитель слова! Вы поймете муки творческой натуры!

Надежде совсем не хотелось понимать муки нетрезвой «творческой натуры», тем более не хотелось сидеть с Ячменным в «приличном месте», но она поняла, что это единственный способ раздобыть ценную информацию о делах пятилетней давности, и она скрепя сердце отправилась вслед за Павлом.

Идти им пришлось совсем недолго: в этом поселке все сколько-нибудь заметные учреждения культуры и прочие общественные заведения располагались рядом.

Ячменный подвел ее к приземистому одноэтажному домику, выкрашенному в непритязательный голубой цвет, с яркой вывеской «Василек» над дверью.

Надежда поняла, что это то самое питейное заведение, которое фигурировало в одной из статей про маньяка.

Внутри заведение оказалось неожиданно чистым.

Видимо, эта чистота стоила немалых стараний стоявшей за стойкой буфетчице – пухленькой и розовощекой особе лет сорока в белом кружевном переднике и такой же наколке на мелко завитых соломенных волосах.

Большинство столиков было занято представителями местного населения, но Павла узнали, и двое трактористов подвинулись, освобождая ему и его спутнице часть стола.

Узнала Ячменного и буфетчица.

– Павлик! – окликнула она его недовольным голосом. – Ты со мной еще за прошлый раз не расплатился!

– Зинуля! – Ячменный рванул рубаху на груди. – Я с тобой расплачусь! Я с тобой непременно за все расплачусь! Непременно и обязательно! Ты ведь меня знаешь: я – всегда! Вот меня сейчас напечатают в «Комсомолке», и я раз и навсегда расплачусь с долгами…

– Знаю я тебя! – отмахнулась Зина. – В «Комсомолке»! Тебя уже и в многотиражку птицефабрики, и то не пускают!

– Вот она – судьба творческой личности в России! – горестно проговорил корреспондент, повернувшись к Надежде. – Женщина, может быть, вы ссудите мне сто рублей одной купюрой? Я вам верну, я вам непременно верну!

– Обязательно одной? – удивленно спросила Надежда. – А две по пятьдесят не устроят гиганта мысли?

– Можно и по пятьдесят, но сто – это как-то благороднее!

– Да ладно уж, пусть будет сто, только, пожалуйста, не напивайтесь! – Заинтригованная Надежда дала корреспонденту денег.

Он ненадолго удалился и вернулся с графинчиком водки и тарелкой с крупно нарезанной сельдью.

– Ну так чем же закончилась история с маньяком? – напомнила Надежда о теме их разговора.

– Ничем! – выдохнул Павел, опрокинув в рот первую рюмку водки и удовлетворенно зажмурившись. – Они его так и не поймали. Хотя рапортовали в центр об успешном раскрытии дела. И убийства действительно прекратились…

– Не поняла. – Надежда не сводила глаз с Ячменного. – Почему же тогда вы уверены, что его не поймали?

– Интуиция! – Павел постучал себя в грудь. – Моя журналистская интуиция!

Надежда Николаевна и сама придавала собственной интуиции большое значение, поэтому отнеслась к словам неудачливого корреспондента с долей понимания.

– Но все-таки на чем-то эта ваша интуиция основана? – осведомилась она, машинально подцепив с тарелки кусок сельди.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация