И увидел на крыльце поджидающего его человека.
– Здорово, – проговорил тот, шагнув навстречу
Ячменному. – Не ждал?
– Здрассте! – ответил Павел, замедлив шаги. –
Давненько вас не было! Никак уезжали?
– Дела, Павлик, дела! Ну что, в гости-то позовешь?
– Да у меня… того… не прибрано… и угостить вас нечем…
– А это ничего. Я человек негордый, неизбалованный.
Воды стакан нальешь – с меня и довольно. Вода-то у тебя, надеюсь, есть?
– Колодезная. – Павел достал из-под крылечка ключ
и с явной неохотой отпер дверь.
Тимоша громко мяукнул и устремился навстречу хозяину,
намереваясь потереться о его ноги. Но тут он увидел гостя, радостное мяуканье
перешло в вопросительную и неприязненную интонацию, и огромный котище опасливо
отступил к незастеленной хозяйской кровати.
– Нехорошо живешь, – проговорил гость
неодобрительно, окинув быстрым взглядом комнату. – Неаккуратно!
– Я вас предупреждал… – пробормотал Ячменный,
поспешно поправляя несвежее одеяло и заталкивая ногой под кровать невесть как
оказавшийся летом посреди комнаты валенок. – Живу один, прибраться некому…
– Да я, собственно, не о том! – небрежно
отмахнулся гость. – По мне, хоть сортир в доме устраивай, твое дело. Живи
хоть в хлеву, если тебе нравится. Я не о том. Болтаешь ты, Паша, слишком много!
Нехорошо это, Павлик.
– Да я разве что… я ничего такого… – Ячменный
испуганно взглянул на гостя. – Разве я когда…
– Когда, Паша, когда! Разве не ты в «Васильке» только
что соловьем разливался, что все знаешь, до всего своим умом дошел, все изучил
досконально, пять чемоданов информации собрал?
– Да это я так… это я спьяну… чего не наболтаешь… вы не
подумайте, я никому… – Ячменный воровато стрельнул глазами и переступил
поближе к двери.
– Ну теперь-то, Паша, ты точно никому! – Гость
нехорошо усмехнулся и шагнул в сторону, отсекая невезучему журналисту
единственный путь к отступлению.
– Так это вы… – Глаза журналиста
загорелись. – Надо же! А я и не думал… вот оно как! Это какую же статью
написать можно! Да что – статью! Книгу! Бестселлер!
– Нет, Паша! Никакую книгу ты уже не напишешь. Опоздал
ты маленько. Нету у тебя больше времени.
Гость сунул руку за пазуху и вытащил короткий остро
заточенный железный штырь с деревянной ручкой.
Ячменный смотрел на это страшное оружие как зачарованный.
Его губы шевелились, казалось, он подбирает точные, яркие, выразительные слова
для своей последней и самой лучшей статьи.
Гость шагнул к нему, резко выдохнул и выбросил вперед
удлиненную железным острием руку. Заточка с негромким отвратительным хрустом
вошла в горло корреспондента. Ячменный попытался что-то сказать, но вместо слов
с его губ хлынула кровь. Он покачнулся и тяжело грохнулся на грязный пол.
Кот Тимоша душераздирающе мяукнул и улепетнул под кровать
хозяина. Оттуда он немигающими зелеными глазами следил за незваным гостем.
А этот гость, оттолкнув ногой бездыханное тело
корреспондента, приступил к планомерному обыску.
Первым делом он распахнул дверцы платяного шкафа, выкинул
оттуда поношенную одежду убитого корреспондента, в беспорядке покидал ее на
пол, выгреб из нижнего отделения шкафа несколько пар стоптанных ботинок и
резиновых сапог. В глубине обнаружился допотопный фанерный чемодан. Подковырнув
его замок крепким ногтем, убийца откинул крышку, заглянул внутрь и брезгливо
поморщился: в этом чемодане покойный хранил свое грязное белье.
Отодвинув чемодан к стене, убийца опустился на колени и
заглянул под кровать.
Оттуда на него не мигая смотрел Тимоша.
– А ну пошел прочь! – зло проговорил убийца и
запустил в кота попавшим под руку ботинком Ячменного.
Кот, однако, ловко увернулся от хозяйского ботинка и забился
еще глубже. Тогда убийца вытянул вперед руку и принялся шарить под кроватью,
надеясь найти там припрятанный Павлом «чемодан с информацией». В пять чемоданов
он не очень-то верил, но найти один рассчитывал.
Однако, когда он уже что-то почти нащупал, в его руку
вонзились словно десять остро отточенных ножей. Это Тимоша вцепился в него
своими острыми когтями, то ли собираясь отомстить за смерть своего непутевого
хозяина, то ли просто защищаясь от опасного незнакомца.
– Чтоб тебя!.. – вскрикнул убийца и вытащил руку
из-под кровати. Но огромный кот вцепился в нее теперь уже всеми четырьмя лапами
да еще пустил в ход острые зубы. – Ах ты, скотина мерзкая! – Незваный
гость попытался левой рукой вытащить из-за пазухи свою страшную заточку, но
пока он неловко возился с ней, кот, душераздирающе вопя, выпустил исцарапанную
руку и стрелой взмыл на распотрошенный платяной шкаф, откуда с ненавистью и
презрением уставился на исцарапанного врага.
– Сволочь полосатая! – шипел тот, тряся в воздухе
окровавленной рукой и оглядываясь по сторонам в поисках подручного
перевязочного материала.
Кот ответил со шкафа явно нецензурным воплем.
Вдруг в окно дома кто-то постучал.
Убийца зашипел, как разъяренная гадюка, сполз на пол и
спрятался за стол, чтобы его не было видно из окна.
Впрочем, окна в доме Ячменного так давно не мыли, что через
них с улицы вряд ли что-нибудь можно было разглядеть.
– Пал Васильич! – донесся с улицы женский
голос. – Я в город еду, так не надо ли вам чего прикупить?
Ответом на эти слова было только душераздирающее кошачье
мяуканье.
– Пал Васильич, или вас дома нету? – снова
окликнула настырная женщина.
Кот снова оглушительно мяукнул.
– Заткнись, зараза! – прошипел убийца из-под стола
и погрозил коту заточкой. Кот мстительно скосил на него зеленые глаза и издал
такой вопль, от которого и мертвые проснулись бы.
– Надо же, – проговорила под окном настырная
соседка. – Ушел куда-то, а животное запер! Разве же так можно…
Соседка эта, сорокалетняя разведенная женщина по имени
Таисья, счетовод все с той же птицефабрики, по причине своего многолетнего
одиночества нет-нет да присматривалась к Павлу Ячменному. Время от времени она
предлагала непутевому корреспонденту помощь по хозяйству – постирать белье,
зашить рубашку, заштопать носки… Ячменный был человек пьющий, что, конечно,
было большим минусом. С другой стороны, где же найдешь непьющего? Все вокруг
пьют, весь вопрос только в количестве. А он, Пашка-то, все же в газету пишет,
стало быть, человек культурный…
Правда, сам Павел не слишком поддавался на женские уловки:
он боялся лишиться своей драгоценной свободы. Кроме того, соседка была, на его
взгляд, старовата и не слишком хороша собой.
Так и шла их соседская жизнь в форме затяжной позиционной
войны с временными перемириями и неопределенным исходом.
