Но едва я успела подойти к глобусу, как штора на двери вновь зашуршала. Я ожидала увидеть Трефова, но ошиблась — в комнате появился здоровенный детина с разбитой скулой, что придавало дополнительный шарм его бандитской роже. Самое неприятное, что я узнала в нем одного из карауливших Пауля возле книжного магазина. Тот самый, который так нелюбезно отказался сообщить мне время.
— Ну что, мымра, допрыгалась? — Злорадная ухмылка сделала разбитую рожу еще менее симпатичной.
Такое обращение показалось мне обидным, но времени на выяснение отношений не было. Я схватила глобус обеими руками и, размахнувшись, со всей силы двинула детину по голове.
К сожалению, сил оказалось не слишком много. К тому же затекшие руки плохо меня слушались. Глобус со звоном ударился в лоб детине, но тот, к моему глубокому разочарованию, не упал и даже не охнул, только злобно оскалился, одним движением выхватил у меня глобус и бросил его мне за спину, на диван.
— Ну, коза безрогая, твое счастье, что Маэстро велел с тобой осторожно обращаться! — прорычала «разбитая морда», стиснув мой локоть так сильно, что я невольно взвыла от боли. — А то бы я тебе так накостылял — мало бы не показалось! Пошли со мной и не рыпайся, а то забуду, что Маэстро говорил, и двину пару раз по репе.
Разумно рассудив, что в дискуссию с этим милым молодым человеком лучше не вступать, я без сопротивления отправилась вслед за ним.
Спустившись по лестнице на этаж ниже, мы очутились в холле. Мой конвоир достал из кармана джинсов связку ключей и, открыв самую большую и тяжелую дверь, впихнул меня внутрь. Дверь за мной захлопнулась, и я очутилась в полной темноте.
Первым моим желанием было броситься обратно к двери и заколотить в нее руками и ногами. Во-первых, я терпеть не могу темноту, особенно если место незнакомое, а во-вторых, мне вдруг вспомнилось, что в начале нашей милой беседы Трефов распорядился насчет завтрака, но его так и не принесли, а я как раз ощутила, что легкий завтрак мне совсем не повредит. К тому же откуда-то сбоку донесся отчетливый шорох, и тут мне действительно стало страшно. Я тихонько пискнула, прочищая горло для настоящего крика, но из темноты раздался голос:
— Не пугайтесь, Марина. Это я, Пауль.
Глава 31
ПОИСКИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ
Очередная папка, хлопая крыльями обложки и теряя листки из оперения, словно подстреленная птица, пролетела через комнату и приземлилась в углу, где уже была навалена целая гора ее предшественниц. Между тем Себастьян взял из ровной стопки непросмотренных папок очередную жертву и раскрыл ее. В ту же секунду в угол полетела другая папка, пущенная рукой Даниеля.
Зазвонил телефон. Себастьян схватил трубку и, обменявшись с кем-то несколькими отрывистыми восклицаниями и неопределенными междометиями, швырнул ее обратно на рычаг.
В то время, пока Себастьян разговаривал по телефону, за много километров от него, в маленькой кухне крохотной, давно не ремонтированной квартирки, молодой человек с фиалковыми глазами сел за стол и, поставив перед собой преклонного возраста телефонный аппарат, желтый корпус которого, покрытый многочисленными трещинами, был заклеен синей изолентой, набрал номер справочной…
— Снова пусто, — изрек Даниель, скорее с интонацией утверждения, чем вопроса.
— Как ты догадался? — хмыкнул Себастьян. Они обошли все офисы и осмотрели все квартиры Сашурина и трех его замов. Абсолютно ничего.
Оперативность завидная. Но сотрудников в фирме около тысячи, у всех есть квартиры, у многих — дачи. Плюс к тому практически у всех есть родственней — с квартирами и дачами.
Я знаю, что этот метод нерезультативен. Но мы должны использовать все средства.
— Мы теряем время. Чего ради нам перелопачивать все эти папки? Думаешь, Сашурин оставил нам записку, где искать Марину?
— Здесь может быть какая-нибудь зацепка. Даниель с сомнением покачал головой:
— Может, позвонить Наде? Вдруг она нашла что-нибудь на их дискетах?
— Если бы нашла, позвонила бы. Не занимай зря телефон.
— Честно говоря, я за нее тревожусь, — нерешительно сказал Даниель. — Она там в «Гарде» одна. Вдруг что-нибудь случится?
— Ничего с ней не случится! — резко ответил Себастьян. — Никому не нужна твоя Надя, успокойся!
— Мне нужна! — неожиданно вспылил Даниель и в сердцах швырнул на пол недочитанную папку. — Она мне все-таки не чужая! Я не могу так, как некоторые!
— Что?! — нахмурился Себастьян.
— Я не такой бессердечный, как ты!
— Да что ты понимаешь! — вышел из себя Себастьян и, вскочив с дивана, тоже швырнул папку. — Что ты вообще знаешь? Молчал бы лучше! Ты посмотри на себя, мне иногда кажется, что ты превращаешься в человека!
— Да, превращаюсь! И не вижу в этом ничего плохого!
Молодой человек прижал пальцем рычажок и, сверяясь с бумажкой, стал набирать номер. Телефонный диск отзывался деловитым жужжанием. Услышав в трубке женский голос, молодой человек осведомился:
— Это детективное агентство «Гарда»? — Получив утвердительный ответ, блеснул глазами и заговорщически произнес: — Я знаю, где находится Марина…
Глава 32
НЕВЕСЕЛЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ
Наши отчаянные попытки освободить хотя бы руки потерпели неудачу: Пауль был скован наручниками, а узел на моих запястьях оказался слишком сложным, чтобы развязать его в полной темноте. Обшаривание комнаты в поисках пригодных для освобождения и обороны вещей привело к тому, что мы перепачкались в пыли и паутине, а я пребольно стукнулась обо что-то лбом.
Чихая и отплевываясь, мы уселись на нечто, напоминающее на ощупь топчан, и задумались.
А подумать было о чем. По крайней мере, мне… Где я нахожусь? Как отсюда выбраться? Что произойдет, когда Трефов со своей шайкой откроют мой обман?
Пауль нарушил молчание первым:
— Очень необычный дом. Ты обратила внимание? (В процессе совместной борьбы за освобождение мы как-то незаметно перешли на «ты».)
— О чем ты?
— Меня привезли сюда недавно, так что как следует осмотреться я не успел, но, перед тем как запереть, меня водили из одной комнаты в другую. И мне бросилось в глаза, что в этом доме нет ни одной розетки, ни одной электрической лампочки, ни одного телефона. И еще — здесь нет часов!
Я так и подпрыгнула.
— Точно! Как же до меня сразу не дошло! А я все никак не могла понять, чего здесь не хватает?.. Но что это может значить?
— Понятия не имею. Только мне все это очень не нравится. Странное место, очень странное.
Я тяжело вздохнула, и темная комната вновь погрузилась в тишину. Однако долго переносить безмолвие, мрак и собственные унылые мысли оказалось для меня слишком тяжело, поэтому, обращаясь не столько к Паулю, сколько к самой себе, я невесело пробубнила:
