— Наденька, — услышала я его вкрадчивый голос. Проклятие, он красив, умен, обаятелен и прекрасно об этом знает! — Ты нам чаю не сделаешь?
— У нищих слуг нет!
Непревзойденное обаяние Себастьяна, похоже, разбилось о Надю, как волна о неприступный утес. Интересная контора! Чтобы секретарша так разговаривала с шефом? Или я чего-то не понимаю относительно здешней субординации?
— Ну, во-первых, не такие уж мы и нищие. Я даже знаком с одной симпатичной девицей, которая не далее как позавчера получила премию, чем была весьма довольна. А во-вторых, совершенно незачем, поссорившись с Даниелем, срываться на других. Сама знаешь, я могу тебе пригодиться. Разве я не доказывал это раньше, причем не раз?
— Ну хорошо, — смягчилась Надя. — Я поставлю чайник. Но разливать будете сами!
— Конечно, о чем разговор. — Себастьян прикрыл дверь и обернулся. — Ну-с, мыслительный процесс закончен или нужно подождать еще? Время у нас есть. Кстати, можете походить по комнате или прилечь на диван, если ваша голова лучше работает в движении или, наоборот, в горизонтальном положении…
— Вы что, издеваетесь?
— Есть немного.
— Чем, скажите на милость, я буду заниматься в вашем детективном агентстве?
— Как это чем! Ползать с лупой по самым грязным местам, участвовать в перестрелках, погонях, рукопашных боях, наряжаться то стариком, то беременной китаянкой… Не надо на меня так смотреть… А в промежутках будете курить трубку, играть на скрипке, вязать носки и выращивать орхидеи. Впечатляет?
— Не то слово.
— А ведь я не огласил и десятой доли списка. Соглашайтесь. Нет, кроме шуток. Уютного сидения в теплой комнате с чашкой чая и карандашиком не обещаю. Зато — никакой скуки, никаких склочных баб-начальниц и масса новых впечатлений, одно острее другого. Или вы так и собираетесь до конца дней смотреть в окно и думать о том, что жизнь идет мимо?
— Слушайте! — окончательно ошалев, воскликнула я. — Вы что — телепат?
— Ага! Верховный шаман Камчатки. Может, ушами пошевелить?
— Начинайте, — нахально сказала я.
Но шевелить ушами он не стал. Вместо этого подошел ко мне и, наклонившись, коснулся моего лба своим. Кабинет внезапно превратился в каюту корабля, а на море началась качка, грозящая перерасти в настоящий шторм. Прекрасный голос тихо произнес:
— Ведь вы же сидите здесь так долго не для того, чтобы отказаться. Соглашайтесь.
— Зачем я вам нужна? — почему-то шепотом спросила я.
— Комплиментов говорить вам не стану. Со временем сами поймете. Если, конечно, я в вас не ошибся.
И я сдалась:
— Хорошо, я согласна. Только…
В этот момент в комнату вплыла Надя.
— Познакомься, Надя, это наша новая сотрудница, Марина, — сказал Себастьян. — А это Надя…
Надя со звоном плюхнула поднос с чашками на стол и надменно произнесла:
— Кому Надя, а кому Надин Мишелевна!
И удалилась, покачивая бедрами так, словно шла по подиуму. «Во дает!» — подумала я одновременно о реплике и о походке. И вопросительно посмотрела на Себастьяна.
— Только не ждите от меня объяснений, — ответил он. — Это очень долго и нудно. Да и не стоит говорить о том, что до вас и так скоро дойдет, тем более, насколько я понял, вы обожаете думать… Когда придет Дани-ель… А, вот и он.
За дверью приятный баритон не очень верно, но довольно громко запел: «Надежда — мой компас земной!..» Вслед за этим послышался какой-то звон и затем — выразительный хохот.
Дверь кабинета распахнулась. На пороге стоял симпатичный голубоглазый блондин лет сорока с небольшим. Он был старше Себастьяна лет на десять. На нем было черное кожаное пальто, правда, длиннее, чем у Себастьяна, с более широким воротником. «Что у них, форма, что ли, такая? — подумала я. — Прямо как чекисты!»
— Она кинула в меня чайным блюдцем! — воскликнул Даниель. — Вы представляете? Я такие броски только в фильмах о ниндзя видел!
— Не попала? — усмехнулся Себастьян.
— Разумеется, не попала!
— Мог бы и поймать. Жалко, хорошее было блюдце.
— Ну, зачем же лишать женщину удовольствия? Должна же она выпустить пар. Пусть хоть весь сервиз переколотит, жалко, что ли? Новый купим…
Внезапно он резко обернулся и стремительно взмахнул рукой.
— Это уже слишком, — укоризненно сказал он, обращаясь к Наде. — Чашкой в спину… Расколотила бы уж лучше об пол…
Он повернулся к нам. В руке у него действительно была чашка — точно такая же, из которых мы с Себастьяном пили чай.
— Здорово! — восхитилась я.
— Ага, — согласился Даниель и вдруг быстро наклонился. Над его головой пролетела чайная ложка и приземлилась на ковер посреди кабинета.
— Чем демонстрировать свои недюжинные способности, — усмехнулся Себастьян, — лучше бы рассказал, что сумел разузнать.
— Кое-что сумел. — Даниель закрыл за собой дверь. — Да только мало. Информация невнятная и какая-то странная.
Он перевел взгляд на меня и спросил:
— А договор мы подписали?
— Пока нет. — Себастьян поднялся с кресла, подошел к бюро и, достав оттуда лист бумаги, протянул его мне: — Держи. Ручку дать?
— Странно, — задумчиво сказала я, прежде чем поставить подпись. — Сегодня какой-то особенный день. Меня уже второй раз уговаривают поступить к ним на работу, словно я какое-то сокровище.
Себастьян и Даниель настороженно переглянулись.
— Кто же был первым? — спросил Себастьян. Выслушав мой рассказ, они снова переглянулись, теперь уже встревоженно.
— Кто-то очень хотел нас опередить. — Даниель задумчиво вертел в руке Надину чайную ложку. — Что-то мне это не нравится… Давай ставь свою подпись.
— А надо ли? — ухмыльнулась я. — Может, сначала объясните мне, в чем дело? Зачем это я вам понадобилась?
— Все, Даниель, я больше не могу! Проводи ее, пусть катится на все четыре стороны. В конце концов, я не змей-искуситель.
Себастьян протянул руку, чтобы забрать у меня листок, но в этот миг я торопливо поставила на нем свою подпись. Конечно, мой разум во весь голос кричал, что я влипаю в грандиозную авантюру, добра от которой ждать не приходится. Но сердце отвечало, что ради Севастьяновых ресниц можно вынести все, что угодно.
Как только я отняла ручку от бумаги, по комнате пронесся едва заметный ветерок, по стенам заскользили золотисто-розовые блики, что-то мелодично зазвенело — будто жемчужина упала в хрустальный бокал. Лица Себастьяна и Даниеля на мгновение озарились, и в воздухе повис протяжный нежный звук — словно пропела задетая кем-то струна.
Все это длилось несколько секунд, а когда прекратилось, я раскрыла рот, чтобы спросить у своих новых начальников, что случилось, но у них был такой обыденный вид, что я смешалась и решила воздержаться от расспросов.
